Сергей Соболев - Скриптер

— Так, так… Имеем в вашем случае шестьсот шестьдесят третий год от основания Рима… — сказал он после паузы. — Итак, событие, о который вы

обмолвились, имело место… или должна было произойти, в эпоху «республиканского» Рима…

— Это важно, по-вашему?

— Вы даже не представляете, как важны эти подробности!

— Девяносто первый год до нашей эры, — глухо сказал Логинов. — Я тоже умею считать, Павел Алексеевич.

— Где именно происходили эти события?

— Я уже сказал — в Риме!

— Точное место?!

— Где-то за Эсквилинскими воротами…

— Значит, все же не в самом городе, а в пригороде, за крепостной стеной?

— Да, вы правы. Но совсем невдалеке от Сервиевой стены…

— Чью именно казнь вы наблюдали? Вернее, чью казнь вам показали ?

— Свою собственную, — глядя куда-то вдаль, сказал Логинов. — Там… в том месте, куда меня приволокли, было уже довольно много трупов. Некоторые тела были обезглавлены.

— Вы видели собственную смерть?

— Нет, — после паузы ответил Логинов. — Помню скользкий, залитый кровью низкий деревянный настил… Помню также рослого, атлетичного сложения римского воина… У меня связаны сзади руки… Он, схватив меня за предплечье, потащил на этот помост…

— Опишите, как выглядел воин? Что на нем было надето? Какие у него были доспехи, какое снаряжение?

— Лет ему двадцать пять… максимум — тридцать. Ростом под два метра… Очень силен — железную силу его пальцев я в тот момент ощутил на себе. На нем чешуйчатый панцирь «катафракта»… поножи… сам панцирь украшен наградными бляхами.

— Шлем?

— Шлем у него… — Логинов запнулся, вспоминая, — Шлем посеребрённый, с поперечным гребнем.

— Судя по вашему описанию, это не простой воин, не рядовой служака, но — центурион, [42] Центурион (лат. Centurio — со́тник; в классическую эпоху произносилось: кентурио; греч. κεντουριων — kenturion, ц-слав. кентурiонъ) в римской армии — командир центурии. — озабоченно сказал Павел Алексеевич. — А что произошло далее, Дэн? Он втолкнул вас… или же втащил вас на этот окровавленный помост. И…

— Он извлек из ножен меч… это был короткий римский гладиус. — Логинов невольно коснулся рукой шеи. — А вот что было дальше, чем все закончилось, я не запомнил… Или же мне этого не показали.

Некоторое время они молчали. Павел Алексеевич прикидывал про себя, сколько еще времени у него есть в запасе, и что он еще должен сказать или сделать для того, чтобы помочь и этому парню, и самому себе, и еще многим другим людям, которые даже не подозревают о сгустившихся над их головами тучах. Что же касается Логинова, то он, судя по отстраненному выражению лица, мыслями своими витал где-то далеко.

— Значит, я все же урод, выродок, ненормальный… — сказал он вдруг глухим голосом. — Ну и как теперь с этим жить?

— Помилуйте, батюшка, что это вы на себя наговариваете?! Почему вы так отзываетесь о самом себе?

— А что, разве я не прав?

Павел Алексеевич усмехнулся.

— Может, прикажете и мне считать себя выродком или уродом?

— А вы-то тут при чем?!

Логинов покосился на стоящего рядом мужчину.

— Вы, конечно, странный… Только не обижайтесь, ладно? Но вы не выглядите ненормальным… в отличие от меня.

— Во-первых, не стану обижаться. Во-вторых… что еще можете обо мне сказать?

— Знаете, мне неловко. Мы с вами только недавно познакомились. Да и то, при весьма странных обстоятельствах.

— Вот именно, — Павел Алексеевич вновь усмехнулся краешком губ. — Не каждый день удается поймать за руку спеца, который взломал защиту крупнейшего московского датацентра и принялся разгонять суперкомп, входящий в дюжину самых мощных в мире… Что еще скажете обо мне?

— Ну… — Дэн смерил его взглядом. — Одеваетесь необычно… Прикид у вас мрачноватый… хотя и стильный, надо признать!

— Что еще?

— Еще странно то, что вы, хоть и слепой… простите…

— Ничего страшного, — Редактор снял свои круглые черные очки. — Как видите, у меня повреждены оба глаза.

— Вижу, — Логинов невольно передернул плечами, настолько неподвижными, жутковатыми, мертвыми казались глаза этого человека в черном. — Но ведь и вы, Павел Алексеевич, видите … не так ли?

— Так и есть, — спокойно сказал Редактор. — И если я вас вижу, Логинов…

хотя и не так, совсем не так, как видят обычные люди… означает ли это, в свою очередь, что я «урод» или «выродок»?

— Простите, не хотел вас оскорблять. Тем более, указывать на ваш физический изъян.

— Не нужно извиняться. Вижу, вы пока еще не поняли, куда я клоню, Дэн…

— Пока не понял.

— Вы ведь не знаете, кто ваши настоящие родители, не так ли?

— И что из того, — хмуро сказал Логинов. — Вам-то какое до этого дело? Это моя личная жизнь!

— Ну так и я не знаю, кто мои настоящие родители… Меня ведь тоже, как и вас, воспитывали приемные родители. Кстати, это была бездетная пара… Они — люди научного склада, как в вашем случае.

— Даже так?.. — Логинов бросил на него удивленный взгляд. — Знаете, вы меня просто огорошили!..

— У нас очень похожие биографии. Не вот, чтобы совпадения были абсолютными… Этого нет, ибо различия имеются, и их — немало. Но и сходство есть несомненное. Во всяком случае, для меня.

— В чем, например?

— В свое время я тоже потерял девушку, которую любил… И я вбил себе в голову, что я должен что-то сделать…

— И что было дальше?

— Мной овладела навязчивая, маникальная мысль… в своем роде, сверхценная для меня идея…

— Идефикс? — пробормотал Дэн. — О, это мне знакомо.

— Да, верно, именно «идея-фикс»… Заключавшаяся в том, что нужно как-то вернуть ее, эту девушку к жизни.

— Вернуть к жизни?!

— Говоря иначе, я пытался найти способы и возможности переиграть те события, каковые привели к потере этого близкого мне человека… Вам это ничего не напоминает?

— Вот это да… — изумлению Дэна не было предела. — А я-то думал, что один такой… что ничего подобного никому и в голову прийти не могло!

— Как видите, это не так.

— Но… Но что все это означает, Павел Алексеевич? — Логинов посомтрел на этого странного человека своими яркими синими глазами. — Как сами-то думаете?

Редактор, помолчав несколько секунд, негромко сказал:

— Возможно, я ошибаюсь, но лично у меня складывается мнение… подчеркну — на настоящий момент!.. что кто-то продвигает вас, Дэн.

— Кто именно? — облизнув пересохшие губы, спросил Логинов. — Кто именно меня продвигает? — переспросил он. — Уточните также, что в данном случае означает сам этот термин — «продвигает»?

— Кто-то очень, очень влиятельный и даже могущественный. Некто, умеющий составлять многоходовые комбинации, влиять через изменение судеб отдельных личностей на прошлое и настоящее, а, значит, конструировать будущее, оперируя при этом неизвестными большинству простых смертных инструментами… — Павел Алексеевич повернул к нему бледное лицо, на котором контрастно выделяются очки с круглыми черными стеклами. — Но важно видеть и иное, Дэн. Важно понимать и то, что в данный момент времени какая-то не менее, а возможно, и более могущественная сила, организация или фигура пытается вас… именно вас!.. вывести из игры на самой низкой, начальной ступени.