Борис Харькин - В пасти Джарлака

Первых лучей солнца я не увидел. Их заслонило драконье брюхо. Он оказался ранней пташкой.

Минутой назад, когда зверь выползал из пещеры, я проклинал Бердока и его метод. Скрежет когтей резал по ушам, в яму сыпались камушки и комья земли.

Наверное, схожие ощущения испытывает солдат, затаившийся в окопе, когда над ним проезжает вражеский танк. Очень неприятные ощущения.

Всё моё спокойствие и решимость мигом улетучились. А если что-то пойдёт не так?! Если дракон меня заметит? Тогда у него будет вкусный завтрак. А если он наступит лапой в яму? Тогда у него на завтрак будет отбивная!

Я молился, чтобы зверюга меня не учуял, и мои мольбы были услышаны. Вот необъятное пузо нависло надо мной. Надо скорее стрелять, пока мочиться не начал!

Однако в последний момент, мне даже стало немного жалко тупого зверя. Ведь не в честном бою, а предательски – прямо в ахиллесову пяту.

Но я вспомнил, что эта скотина вчера вытворяла, как чуть не сделала из нас гриль. Да и Жору выручать надо, скряги-гномы нам его просто так не отдадут. Гринпис бы, конечно, такие аргументы не устроили…

– За Жорика! – крикнул я и выстрелил с двух рук.

Жужжа взмыли болты, смертоносный мифрил продырявил пузо.

Послышался дикий вопль. Я проворно схватил ещё два арбалета и вновь спустил курки. Из пробитого брюха закапала кровища. Дракон шатался и продолжал истошно вопить. Ох, и живучий гад! Пришлось перезарядить оружие и повторить процедуру иглотерапии. Короткие лапы подкосились, и он рухнул, полностью закрыв отверстие ямы. Стало совсем темно. Кровь уже не капала, а хлестала липкими струями. Меня чуть не стошнило. Хорошо хоть в темноте я не видел этих кровавых потоков.

Зверюга ещё долго агонизировал – ворочался, хрипел, пытался подняться. Наконец, затих.

Потом сверху послышался шум. Кто-то ругался, кто-то пыхтел от натуги. Сквозь толщу драконьего тела доносились обрывки фраз:

-… тащи за хвост, а ты, дамочка, пихай, пихай!

– …не могу я…

– …тяжёлый, зараза!

-… давай, тяни, задохлик! И раз, и два, и три!

Затем чуть более отчётливо:

– Петро, ты меня слышишь! Мы не можем сдвинуть эту гору. Пойдём за подмогой. Придётся тебе посидеть чуть-чуть.

Дохляки чёртовы! Задушу тебя, Васян! А Зябба тоже хорош – переоценил свои силы.

Единственное, что утешало – дракон перед смертью не нагадил. Видимо, был не слишком вредный…

Разве может быть более глупая ситуация?!

Я сижу в яме, по колено в крови, в полной темноте, накрытый многотонной тушей мёртвого дракона! И это безобразие продолжается уже не один час! Я замерзать начинаю!

Наконец, сверху донеслись голоса. Кто-то молодецки крякал, туша начала сдвигаться в сторону. В яму хлынул свет.

Вскоре я был извлечён.

Неподалёку с десяток гномов уже разделывали Громодрома на колбасу.

Ника встала на цыпочки и чмокнула меня в щёку, под завистливый взгляд Васяна.

– Пётр, ты настоящий герой! Убийца Драконов!

Ух ты! Судя по горящим глазам девчонки, она ко мне не ровно дышит. Или это только восхищение из-за того, что я дракона замочил? Ещё не хватало, чтобы она на меня начала вешаться, и про это узнал дедушка Мерриор. Интересно, старик действительно так строго относится к чести внучки? Наверное, да. Стольник-то к ней не лезет, а его хлебом не корми, только дай поприставать к симпатичным девчонкам. Вывод: надо держаться от Ники подальше.

Не буду рассказывать, как я отмывал штаны от кровищи, а Зябба и Васян прикалывались надо мной. Особенно после того, как маг-недоучка тупо пошутил, что у Убийцы Драконов настали критические дни. Видок у меня и впрямь был такой, словно переходил вброд кровавую реку.

Мы вошли в тронный зал, как герои. Гномы смотрели одобрительно, один даже подбежал и пожал мне руку.

Мерриор, Кока и Ариэль так вообще встретили аплодисментами. Лишь Убарг равнодушно пил что-то из деревянной кружки. Судя по запаху – старый добрый грибной отвар.

Счастливый король, не по годам резво, вылетел навстречу. Василий уже открыл рот, но гном, размахивая толстыми ручищами, затараторил:

– Знаю, знаю! Рептилию извели! Молодцы! Теперь у нас и шахта заработает, и колбасы на зиму будет! Сейчас приведут вашего приятеля. Слово гнома – камень! – Он отдал приказ и два широкоплечих охранника убежали за Жориком.

Кока и Ариэль засыпали нас вопросами, как нам удалось одолеть дракона. Коку интересовали технические подробности, а Ариэль – не пострадал ли кто из нас, и насколько было страшно.

Через пяток минут гномы вернулись.

– Вот он, забирайте, – распорядился король.

– Это не Жорик… – выдохнул Васян.

Он прав! Это не Жорик!

Перед нами, нагло улыбаясь, стоял толстый, рыжий парняга, высотой под два метра. Он был похож на откормленного котяру.

– Это кто?! – спросил я у Бомбура.

– Как кто?! Друг ваш!

– Эээ.., ваше величество, вы ошиблись, не того пленника вывели.

– Я при всём желании не смог бы ошибиться. У нас сейчас только один пленник. Всех остальных преступников ещё вчера скинули в печь.

– Чего?! – вскричали мы с Васяном одновременно.

Гном примеряюще махнул рукой:

– Да там одни голоштанники были. И дохлые все. Выкупа за таких точно не дадут, и на шахте они недели не протянут … А этот не ваш что ли? Вы же сами говорили толстый, здоровый!

– Не наш! – твёрдо сказал я.

– Ну, забирайте этого… Он тоже ничего, здоровущий, на нём пахать и пахать! Не хуже вашего…

– Нам нужен Жорик, а не этот, непонятно кто! – потребовал Стольник.

– Эй, клоп, я тебе не 'непонятно кто'! – процедил сквозь зубы пленник. – Я – Рыжий Ганс, Король Леса!

– Рыжий Ганс, – зашептал мне на ухо Мерриор, – известный по всей округе лиходей. Славится непомерной жестокостью. Его любимое занятие людей потрошить. Другие просто грабят, а ентот кишки выпускает. За ним и ельпы, и люди ужо давненько охотятся. А вот гнумам как-то удалось его изловить.

Рыжий Ганс криво ухмыльнулся и сказал:

– Спасибо вам детишки, а теперь мне пора идти. Меня ждут великие дела. Слышал от сокамерника, что по Южному тракту на днях пойдёт богатенький караванчик. Успеть бы… Всего наилучшего!

– Не так быстро, Ганс! – осадил король, собирающегося улизнуть разбойника.

Гномы мигом взяли Ганса в кольцо. Кто прицелился в него из арбалета, кто занёс над головой чекан, кто замахнулся боевой киркой.

Бандит высился над коротышками словно жираф над стадом пони, но положение у него было незавидное – одно слово Бомбура и от Ганса останется кровавое месиво.

Разбойник нахмурил рыжие брови.

– Начальник, в чём дело?! Я уж думал, что попал под амнистию!

– Погоди, Ганс, – сказал Бомбур. – У нас тут вышло недоразумение. Сейчас разберёмся. – Он обратился ко мне: – Вы точно уверены, что ваш друг был у нас?