Владимир Романовский - Добронега

Тем не менее, как мы уж сказали, инцидент этот был последним. Порядок в городе был восстановлен меньше, чем за четверть дня. Ярослав принял доклад у десятников, кивнул, и вернулся к своим делам. Следовало послать гонцов – к Глебу в Муром, к Хайнриху, где бы он не находился, к Базилю в Константинополь. Первые дипломатические ходы. И следовало известить о новой власти окрестных боляр и всех братьев, готовых встать под его, Ярослава, знамена.

Расположившись в гриднице, Ярослав изучал грамоты, прикидывал дальнейшие планы, посматривал из окна на город. В Киеве он не был давно, на посадничество отбыл подростком. Всё в тереме, где он провел детство, казалось теперь меньше размером, но никаких сентиментальных чувств у князя не вызвало. Меж тем день выдался жаркий. Ярослав отворил дверь, остановил проходящего мимо холопа, и велел ему принести бодрящего свира. В этот же момент он заметил приближающуюся к двери странную пару – Жискар вел под руку, по-рыцарски, молодую женщину, улыбающуюся лучезарной улыбкой.

– Вот, конунг, тебе очаровательный посетитель, – объявил Жискар. – Уверяет, что она тебе сестра, но я бы не сказал. Если бы она действительно была твоей сестрой, на тебя бы было приятнее смотреть.

– Здравствуй, Ярослав, – сказала Мария.

– Здравствуй, – ответил князь, ждавший этого визита. – Заходи.

– А можно мне присутствовать? – осведомился Жискар.

– Нет, – ответил Ярослав. – Я не видел сестру лет пятнадцать, а то и боле. Нам нужно побыть вдвоем, поговорить, поделиться впечатлениями.

Жискар поклонился, подмигнул Марие, и вышел.

Брат и сестра некоторое время смотрели друг на друга, вглядываясь в знакомые черты, без особой симпатии оценивая перемены. Правила приличия требовали, чтобы они бросились друг другу в объятия, но вокруг никого не было, и посему не было надобности следовать правилам. «Бойся правил», вспомнил Ярослав совет Владимира. Он учтиво предложил Марии сесть и сел сам.

– У тебя есть ко мне какие-то вопросы, – сказал Ярослав.

– Да. Что ты здесь делаешь? Тебе положено сидеть в Новгороде и ждать вторжения.

– Меня известили о…

– Отец умер неделю назад. Срок недостаточный, чтобы добраться сюда из Новгорода. Может тебя и известили, но о чем-то другом. В любом случае, ты здесь в данный момент лишний. Уезжай, если не хочешь неприятностей.

По ее тону было понятно, что слова ее – простая дипломатическая формальность. Она вовсе не для того, чтобы порекомендовать скорый отъезд.

– Какие у меня могут быть неприятности, что ты, сестренка. Я человек мирный. Ни с кем не враждую. Всех люблю.

– Ты тверд в своем решении остаться?

Да, ей нужно, чтобы я остался, подумал он. Она хочет использовать мое присутствие. Интересно, каким образом.

– Я еще ничего не решил, – сказал он.

– Ярослав, будь со мною откровенен.

– Это мое самое горячее желание.

– Ты рассчитываешь занять престол?

– Что ты, сестренка! Святополк – старший в роду, Борис – старший сын, крещеный сразу после рождения. Куда уж мне.

– Я желаю говорить с тобой серьезно. Святополк не оправдывает надежд.

– Чьих?

– Святополк слаб и мало интересуется властью. А Борис пьяница. Из тебя бы вышел очень хороший Великий Князь. Уж ты поверь мне.

– Может быть, – произнес Ярослав задумчиво. – А какое ко всему этому отношение имеешь ты?

– Ты не догадываешься?

– Догадываюсь. Потому и спросил – чьих именно надежд не оправдал Святополк – надежд ли Содружества Неустрашимых, или твоих личных?

– Какая разница?

– О, весьма значительная, сестра. Весьма. Неустрашимые – подлая клика, но я бы предпочел иметь дело с ними, чем с тобой.

– Это почему же?

– У них, насколько я знаю, все держится на круговой поруке. Так?

– Так.

– Поэтому, какие бы неудобства это им не причиняло, обещания свои они выполняют и не позволяют себе быть неблагодарными.

– И что же?

– Я не хотел бы попасть в прямую зависимость от твоих капризов, сестренка. Предположим, ты сделала меня Великим Князем. Ведь не задаром же! Будет наверняка какой-нибудь договор, по которому часть власти будет принадлежать тебе. Постепенно, имея большое влияние на Неустрашимых, ты будешь прибирать власть к рукам. Всю. И все бы ничего. Есть много правителей, которые довольствуются только лишь званием, а не самой властью. Но. Зная Неустрашимых и зная тебя, могу предположить, что меня в качестве номинального правителя терпеть будут не очень долго.

– Это было бы черной неблагодарностью с моей стороны, – сказала Мария.

Ярослав сделал удивленные глаза.

– Вот как? Ты действительно так считаешь?

– Да. А что?

– Да так, ничего…

– А все-таки?

– Тебе неинтересно.

– Нет, ты скажи…

– В общем, это, наверное, выдумки, – сказал Ярослав, улыбаясь. – То есть, это наверняка выдумки, что ты и подтвердила только что.

– Ты о чем?

– Да вот слышал я о каких-то странных событиях. Возможно, речь шла не о тебе. Да! Именно так! Как это мне раньше в голову не приходило! Это какая-то другая Мария, точно.

– Да что же за события?

– Да, говорят, у какой-то Марии, которая вовсе не ты, и возможно даже не княжна, пропали какие-то грамоты, хартии – кто ж теперь точно может сказать, что там было. Медальоны какие-то, амулеты, фамильное серебро, гербы… Да…

– И что же?

– Это ведь не с тобой произошло?

– Нет. Но все равно интересно.

– Ага. Ну так, что же, что же… Какой-то сопляк, вроде бы, куда-то ездил за всем этим… пропавшим… какой-то совершенно неизвестный никому паренек. Ничего особенного. К грекам ездил. Что ж тут такого? Ну, правда, по пути его могли убить, и у греков тоже. Но ведь это от случая зависит. Идешь, к примеру, по улице, и что-нибудь на голову падает. Случайно. Часто и не случайно падает, надо сказать. Но все-таки.

– Да, действительно.

– Ну и вот. За десять дней, что ли, обернулся – это, скажу я тебе, не особо удивительно. Вот если бы за три дня, тогда да. Тогда бы сказал я – кудесник! А так – подумаешь, десять дней. Образец расторопности, как же. Да за последние сто лет не менее пяти человек проделывали тоже самое. Но все-таки старался парень. А эта Мария – не ты, а та, другая какая-то Мария, привезенное приняла, а поблагодарить посланца своего забыла. Но это, безусловно, не ты – ты ведь только что сказала, что ты не бываешь неблагодарна.

– Откуда тебе все это известно? – спокойно спросила Мария, улыбаясь.

– О! – ответил Ярослав, улыбаясь. – Я же говорю – слышал где-то. Наверняка вранье. Мало ли, что в народе говорят.

– Слышал и сразу осудил. Не разобравшись.

– Извини. Был очень занят. Так это неправда?

– Всему свое время, только и всего. Человек, которого ты упомянул, заслуживает благодарности. Просто время для этого еще не пришло.