Андрей Валентинов - Дезертир

Поистине, гражданин де Сен-Фаржо не давал мне проходу! Впрочем, то, о чем узнали в Кобленце и на что намекал де Батц, едва ли прямо связано с мануфактурщиком-цареубийцей.

— Если шпион сидит к Комитете общественного спасения, — я развел руками, — следовало ожидать… Амару как-то странно посмотрел на меня и мрачно усмехнулся:

— О проекте «Лепелетье» ни разу не докладывали на Комитете общественного спасения. Он вообще не проходит по бумагам Конвента. Его финансирование ведется из фонда «Вальми»…

Чернявый вновь сделал паузу, очевидно, давая мне возможность оценить сказанное. Я кивнул, хотя, конечно, ничего не понял. Вальми — возле этого городишки «синий» генерал Келлерман слегка потрепал маршала Брауншвейга…

— Весь проект состоит из трех отдельных программ. Даже если среди исполнителей имеется предатель, весь проект он «засветить» не сможет. Карно — и тот знает только о двух программах из трех. И вот, пожалуйста…

— Но кто-то же знает обо всем, — осторожно заметил я.

Амару кивнул:

— Да, конечно. Знает гражданин Робеспьер. Но у него нет технической документации. Во всяком случае, не должно быть. А именно она попала в Кобленц.

Я отвернулся, чтобы случайный взгляд не выдал моих чувств. Да, похоже, осиное гнездо зашевелилось! Кто-то изрядно ткнул туда палкой…

— Кроме Робеспьера, проектом занимается кто-то из членов Комитета. Но кто — мне не говорят, гражданину Вадье, впрочем, тоже. Но этот неизвестный — не обязательно предатель. Проект «Лепелетье» — масса документов. Не исключено, что в этом случае шпион сумел завербовать кого-то из помощников своего коллеги. Выход один — выйти на группу д'Антрега. Вчера и сегодня я встретился со всеми нашими, кто сейчас в Париже. Вы — самый опытный, гражданин Шалье. Только вы работали с подпольем…

Обнадеживать чернявого не хотелось, но молчать было нельзя. К тому же появился удобный повод узнать нечто новое.

— Что вы можете мне сообщить сверх этого, гражданин Амару?

— Спрашивайте… Но ничего не обещаю.

— Суть проекта? Назначение?

Чернявый молча покачал головой. Я задумался.

— Тот, кто помогает Робеспьеру. Кто это может быть? Амару усмехнулся:

— Сен-Жюст, Приер-старший и Эро де Сешель. Все трое подходят.

Из этой троицы я кое-что слышал только о Сен-Жюсте. Этот недоросток на каждом углу хвастался, что еще за несколько лет до Смуты публично оскорбил Королеву. Тогда Ее Величество простила наглеца. Два месяца назад гражданин Сен-Жюст лично руководил судом, отправившим Королеву на эшафот…

— И последнее, гражданин Амару. Вы думаете, что шпион и помощник Робеспьера — разные лица? Чернявый пожал плечами:

— Так думает гражданин Вадье. Но лучше вам поговорить с ним лично. А пока — спешите! Они взяли нас за глотку, еще немного, и…

Я с удовольствием допил кофе, пожалев, что не могу слегка пооткровенничать с чернявым. Я представил, как вытянется его физиономия, когда гражданин «комитетчик « узнает, кто перед ним, и еле сдержал улыбку. Хорошо, когда можно бросить в лицо таким, как он:

«Плевал я на вашу смерть!» Ничего, еще успею. Пока же не грех кое-что узнать…

— Мои полномочия, гражданин Амару? Я давно не работал в Париже…

Чернявый пожал плечами:

— формально — не меньшие, чем у Шометта или Реаля 32 32 Реаль — якобинец, заместитель прокурора Коммуны. В дальнейшем успешно сажал якобинцев при Наполеоне. . Но вы правы, здесь, в Париже, все не так просто. Любое ваше решение могут немедленно оспорить. Впрочем, право ареста за вами остается. Кроме делегатов Конвента, конечно…

— Ареста? — я невольно хмыкнул, вспомнив разговор с Вильбоа. — А освобождения?

— В каком смысле? — Амару был явно удивлен. — Вас самого не тронут, вы неприкосновенны. А освобождать… Если что, обратитесь ко мне, но и я не всемогущ. Здесь, увы, Париж. Без санкции Шометта и визы гражданина Робеспьера нельзя освободить даже уличного воришку. Кто у вас расписался на пропуске от Комитета спасения? Бийо-Варенн? Его подписи мало…

Я кивнул, стараясь глядеть в сторону. То, что с удостоверением национального агента Шалье что-то не так, я понял давно. Выходит, чернявый не знает, что первым на документе расписался именно Неподкупный! Он, а не гражданин Вадье! Да, интересно получается…

— Пойду, — Амару встал и поморщился. — У нас новая напасть. Гражданин Ножан из Сен-Марсо собирается брать приступом Конвент. Робеспьер по этому поводу срочно простудился, а гражданина Вадье скрутила подагра. Разбираться, естественно, мне!..

Ножан из Сен-Марсо! Тот, кто стоял в моем списке предпоследним и о ком с таким пылом повествовал гражданин Огрызок. Если он и вправду приведет своих санкюлотов в Тюильри, то такое зрелище пропустить поистине грех!

Шарль Вильбоа закашлялся и судорожно глотнул воздух.

— И вы… И вы это пьете, гражданин Люсон?

— Грапп, — самым наивным тоном пояснил я. — Марсельский. Слабо вам, парижанам?

Полкружки граппа — первое, чем я встретил своего гостя. Вильбоа, выписавшийся утром из больницы, уже успел обегать, по его словам, весь город и теперь завернул ко мне, в «Друг патриота».

Шарль вытер выступившие на глазах слезы и осторожно поставил кружку на стол.

— Ужас… Как такое можно пить? Судя по вашему фанфаронству, гражданин Люсон, вы родом как минимум из Гаскони!

Я лишь развел руками. Край, где даже осенью светит солнце, где широкие окна постоянно открыты свежему морскому ветру…

— Во всяком случае это полезнее, чем ваше северное пойло, — невозмутимо парировал я. — Патриоты не пьют кло-де-вужо!..

— Так говорил бедняга Барбару, — Шарль грустно улыбнулся. — Он тоже южанин, как и вы… Бог мой, когда он привел сюда марсельцев 33 33 Барбару командовал отрядом марсельских «федератов», участвовавших в августе 1792 года в штурме Тюильри. , на него смотрели, как на святого! Робеспьер даже предлагал поставить его бюст в Законодательном собрании…

— Теперь он предпочитает ограничиться лишь головой гражданина святого, — кивнул я. — Что там наш друг Камилл говорил о свинье?

Вильбоа не ответил, затем не спеша выложил на стол стопку бумаг. Моя часть уже лежала наготове, но я не спешил.

— Можно пару вопросов, гражданин Вильбоа? Пожатие плеч. Взгляд — странный, какой-то нерешительный.

— Гражданин Люсон… Франсуа… Я обязан вам жизнью и не собираюсь забывать этого. Но на вопросы военного… и иного характера отвечать не буду. Не имею права.

Я не ошибся. Шарль давно понял, какого я цвета.

Не хотелось смущать парня, но я решил все же попытаться.

— Всего один шпионский вопрос. Фонд «Вальми».

Вильбоа, похоже, колебался. Наконец вздохнул:

— Ладно! Это уже, собственно, не тайна. О фонде писали не только у нас, но даже в лондонских газетах. фонд «Вальми» — бывшие королевские ценности, ранее хранившиеся в Гард-Мебле. В сентябре 1792 года их собирались конфисковать, но по приказу Дантона они были тайно изъяты. В газетах напечатали о похищении, даже арестовали каких-то воришек. Теперь это главный секретный фонд Республики. Вначале он составлял 26 миллионов ливров в золоте и драгоценностях. Теперь там значительно больше. Из этих денег была куплена победа при Вальми — маршал Брауншвейг получил знаменитый «Голубой бриллиант» весом в 120 карат. Сейчас фонд финансирует все наши секретные операции. Говорят, именно из-за этих денег поссорились Бриссо и Робеспьер…