Джон Пассарелла - Холодное пламя [litres]

Из живота медленно появился бесформенный черный ком гниющей плоти с толстой пуповиной, которая заканчивалась овальным ртом с кольцами зубов. Поблескивающее тело окружали извивающиеся нити, словно нервные окончания, жаждущие к чему-нибудь присосаться. Создание освободилось из заключения в утробе. Мясистый отросток метнулся к Сэму. Подрагивающий рот сокращался, пытаясь дотянуться до открытой кожи.

Сэм отступил подальше. Дин поднял мачете, подошел сбоку.

– А вот и острый предмет.

Точный удар отсек голову Ризы чуть выше гвоздя. Тело повалилось набок, теперь это был лишь сухой остов. Однако черная масса вывалилась на деревянный пол и на мумифицированных конечностях заскользила к Сэму. Кровососущий отросток покачивался, полный зубов-иголочек рот не переставал искать пищу.

Дин бросил мачете Сэму рукоятью вперед.

Сэм поймал его в воздухе, не отрывая взгляда от пульсирующего создания, подбирающегося к нему. Быстрым ударом отсек пуповину, перехватил рукоять обеими руками и, пронзив бесформенную голову ланг сура, пригвоздил его к полу. Тварь некоторое время дергалась, потом обрубок обмяк, сочась густой черной жидкостью. И все закончилось.

Дин с довольным видом посмотрел на Сэма.

– Засыплем солью все четыре тела и спалим тут все?

– Отличный план.

Кастиэль собирался вогнать острие гвоздя в отверстие в основании черепа понтианака, но за мгновение до этого все пять понтианаков обмякли и упали на пол. Он почувствовал, как из тела, которое он держал за шею, уходит напряжение, отступил и позволил пленнице упасть на землю. Ни одна из понтианаков больше не напоминала Хлою.

Спустя секунду они начали стремительно разлагаться. Кожа и мышцы растворились вместе со сгнившим содержимым утроб, обнажились бледные кости. Не прошло и минуты, как кости начали осыпаться под собственным весом. В открытую дверь ворвался ветер и превратил прах в облако пыли.

Вскоре исчезло и оно.

Рационального объяснения так и не нашлось. Но иногда достаточно того, что ужас больше не вернется. Ничего лучше Винчестеры предложить не могли.

Дин и Сэм ненадолго заехали к Мелиссе Бэрроуз и ее родителям, Малику и Брианне Грин и к Атертонам, чтобы сообщить, что кошмар закончился, и они могут возвращаться к нормальной жизни – или ее подобию в случае Мелиссы и Брианны, оплакивающих потерю мужей.

Припадки ярости у женщин прекратились. Члены семьи, ясное дело, в суд не обращались, а Мелисса и Дениз были особенно благодарны помощнику шефа Кордеро и капитану Сэндс за то, что те не стали обвинять их в нападении на полицейских. У Сэма сложилось впечатление, что полицейское управление Брейден-Хайтс было только радо сложить все таинственные события – включая загадочный подземный пожар около старого фермерского дома – в папку «Нераскрытое» и вернуться к обычным делам.

Винчестеры подъехали к дому Холкомбов и обнаружили, что Салли приняла решение. Она вернется в Сан-Бернардино, поближе к семье, готовой с распростертыми объятиями принять ее и ребенка, и подальше от места, забравшего жизнь ее мужа. Дом был уставлен коробками всех размеров. Мебель ждала прибытия грузчиков, запланированного на следующее утро.

Вручив Рамону коробку, подписанную «Тарелки для особых случаев», Салли повернулась к Винчестерам:

– Вы поймали человека, который убил Дэйва?

– Мы остановили убийцу, – ответил Дин, не вдаваясь в подробности.

Салли обхватила себя руками, будто внезапно замерзла.

– Мне придется идти в суд?

– Судебного заседания не будет, – заверил ее Сэм, кашлянув. – Боюсь, подробности дела засекречены.

Салли кивнула, поверив им на слово, что справедливость восторжествовала.

– Почему? – спросила она. – Почему Дэвид?

Дин и Сэм заранее решили, что если они расскажут, что прибытие Салли в Брейден-Хайтс и ее неожиданная беременность подтолкнули понтианака на тропу убийств, то ничего хорошего из этого не выйдет. А может, причиной пробуждения твари стало строительство, потревожившее понтианака в ее логове и обнажившее останки других убитых девушек – этого никто не знал наверняка. Так зачем взваливать вину на Салли?

– Убийца его с кем-то перепутал, – пояснил Сэм. – В результате сильнейшего психоза.

Салли снова кивнула, тихо поблагодарила их за все и проводила до двери.

Когда Винчестеры шагали к «Импале», Мэри – Марилаг – догнала их и схватила Сэма за руку. Дин остановился, Сэм повернулся к пожилой женщине.

– Я ведь была права, уговаривая ее уехать? – спросила она, переводя взгляд с одного на другого. Она подозревала, что от Салли, ради ее спокойствия, скрывают информацию. – Это место в самом деле проклято, diba ?

– Было, – признался Сэм. – В некотором смысле. Но теперь все в порядке.

– Это не значит, что она не должна уезжать, – добавил Дин. – Она приняла правильное решение.

– Хорошо, – голос Мэри дрожал от волнения. – Если бы я вспомнила об этом городе…

Сэм взял ее за руку.

– Не вините себя. Никто не мог знать, что здесь произошло.

– Попытаюсь, молодой человек, – она слабо улыбнулась. – Обязательно попытаюсь.

– Скоро вы будете баловать правнука, – вставил Дин.

На этот раз улыбка была широкой и искренней.

– О да, буду, и еще как.

Кастиэль заглянул в «Центр материнства Ловеринг» и остановился в коридоре на третьем этаже. Он узнал, что Хлоя и Оливия очнулись с разницей в несколько секунд и теперь с ними все хорошо. Роды возобновились вскоре после уничтожения демона. Хлоя родила здорового мальчика весом семь фунтов и пять унций, а суррогатная мать Оливия произвела на свет здоровую девочку, восемь фунтов ровно.

Доктор Хартвелл увидела прислонившегося к стене Кастиэля и подошла к нему.

– Все это безумие закончилось?

– Да, – подтвердил он. – Все закончилось.

– Я бы спросила, но…

– Если я расскажу, вы не поверите.

Доктор Хартвелл взглянула на него с намеком на улыбку.

– Как знать, после всего, что я увидела… – она опустила глаза, сжимая в руках планшет для бумаг. – С другой стороны, мне кажется, что я не хочу этого знать.

– Так даже лучше.

Доктор Хартвелл направилась к палате, из которой появились Хлоя и ее родители. Ее отец Эдвард толкал кресло на колесиках, а мать шла рядом. Хлоя прижимала к груди младенца и что-то успокаивающе ворковала.

Кастиэль кивнул ей, когда они оказались рядом. Хлоя показала ему язык и улыбнулась с легкой грустью.

– Пока, пока, ФБР. Передавай привет Клэр.

Кастиэль улыбнулся в ответ, хотя показывать язык не стал.

– Передам.

Но она уже была слишком далеко, чтобы услышать.

Не так давно Кастиэль сожалел, что не может прийти ей на помощь, хотя понимал, что помочь не способен, не способен вывести ее из комы. Но она выжила и без его участия. И она, и ребенок живы и здоровы. Значит, нужно смириться с тем, что у его возможностей есть пределы, и не позволять тревоге управлять им.