Амброз Бирс - Словарь Сатаны (сборник)

От мистера Джабеса Хоупа из Чикаго — мистеру Пайку Ванделу в Новый Орлеан, 2 декабря, 1877

Не стану утомлять тебя, дорогой друг, рассказом о своем путешествии из Нового Орлеана в этот северный край. В Чикаго холодно, поверь мне, и приехавший сюда, подобно мне, южанин, не захвативший запасных носа и ушей, пожалеет, что проявил экономию, готовясь к поездке.

Теперь о бизнесе. Озеро Мичиган — сплошной лед. Вообрази, дитя знойного юга, кусок никому не принадлежащего льда длиной в триста миль, шириной — в сорок и толщиной — в шесть футов! Пайки, дорогой, это звучит, как сказка. Но твой партнер по фирме «Хоуп и Вандел, Оптовая продажа ботинок и туфель, Новый Орлеан» никогда не был пойман на лжи. Мой план — прибрать к рукам этот лед. Срочно ликвидируй фирму и сразу высылай деньги. Я построю склад не меньше Капитолия в Вашингтоне, набью его до отказа и вышлю в твое распоряжение то, в чем так нуждается южный рынок. Я могу слать лед пластинами для покрытия катков и для облицовки каминов, в виде кубиков для напитков или в растворе для мороженого и прочих целей. Великая штука — этот лед!

Вкладываю в письмо тонкую полоску как образец. Видел ли ты когда-нибудь такой прелестный лед?

От мистера Пайка Вандела из Нового Орлеана — мистеру Джабесу Хоупу в Чикаго, 14 декабря, 1877

Твое письмо, страшно испорченное пятнами и подтеками, невозможно прочитать. Похоже, оно добиралось по воде. Но с помощью химикатов и фотографии я все же его разобрал. Однако ты забыл вложить образец льда.

Я все продал (к сожалению, с убытками из-за срочности) и вкладываю в конверт чек на всю сумму. Начинать мне принимать заказы? Я тебе безоговорочно доверяю, но не пытался ли кто-нибудь добывать лед в наших краях? Есть ведь озеро Пончартрейн, как ты знаешь.

От мистера Джабеса Хоупа из Чикаго — мистеру Пайку Ванделу в Новый Орлеан, 27 февраля, 1878

Ванни, дорогой, тебе бы понравился наш новый склад для льда. Хотя он сколочен из досок и делался на скорую руку, но очень красив и стоит уйму денег, хоть я и не платил арендную плату за землю. Размером он с вашингтонский Капитолий. Как думаешь, не установить ли на нем шпиль? Работа почти закончена — пятьдесят человек днем и ночью режут и укладывают на хранение лед — ужасно холодно! Кстати, лед уже не десять футов толщиной, как я тебе писал, а меньше. Но не волнуйся, его здесь много.

Наш склад отстоит от города на восемь или десять миль, так что гости меня не беспокоят, и это большое облегчение. Слышал бы ты, как здесь смеются, прямо давятся от смеха!

Это звучит почти неправдоподобно, Ванни, но, поверь, наш лед становится холоднее по мере наступления теплой погоды! Это правда, упомяни об этом в рекламе.

От мистера Пайка Вандела из Нового Орлеана — мистеру Джабесу Хоупу в Чикаго, 7 марта, 1878

Все идет хорошо. У меня сотни заказов. У нашей фирмы «Нью-Орлеанз и Чикаго, Самый Холодный Лед» торговля пойдет бойко. Но ты не сказал, каков лед на вкус — соленый или нет? Если нет, он не годится для готовки, а если соленый — испортит мятный коктейль.

В середине он такой же холодный, как по краям?

От мистера Джабеса Хоупа из Чикаго — мистеру Пайку Ванделу в Новый Орлеан, 3 апреля, 1878

На Озерах открылась навигация, пароходы так и снуют. Я плыву в Буффало с документацией по «Самому Холодному Льду» в кармане жилета. Мы банкроты, мой бедный Пайки, и судьба наша непредсказуема. Договорись о встрече с кредиторами и сам не приходи.

Вчера вечером шхуна из Милуоки разбилась в щепки, натолкнувшись на огромную массу плавающего льда; это первый айсберг в здешних водах. Уцелевшие после кораблекрушения говорят, что по размерам он не уступал Капитолию в Вашингтоне. Половина этого айсберга принадлежит тебе, Пайки.

Печально, что я построил наш склад на неподходящем месте — в миле от берега (на льду, как ты понимаешь), и когда наступила оттепель… О, Ванни, ничего более удручающего ты в жизни не видел! Но тот факт, что меня в тот момент в складе не было, тебя обрадует.

Какие смешные вопросы ты задаешь! Мой бедный партнер, видно, ты ничего не смыслишь в ледяном бизнесе.

Мистер Алджернон Джарвис из Сан-Франциско проснулся не в духе. Его жизнь изменилась к худшему ночью, что обычно происходит, когда веселишься с друзьями до утра, а раздражительность вообще была в его характере. Надев элегантный, модный костюм, он взял трость и вышел на улицу с неопределенным желанием напасть на кого-нибудь. Первой жертвой, естественно, оказался завтрак, но, по странной случайности, Джарвис так вяло атаковал его, что сам был побит — к удивлению понесшего ущерб почтенного rôtisseur [104] торговца ( фр .). , которому пришлось засвидетельствовать первое поражение до сих пор неуязвимого постоянного клиента. Три или четыре чашечки черного кофе — все, что вместил желудок мистера Джарвиса в это утро.

Он закурил длинную сигару и пошел неспешно по улице, до такой степени поглощенный мыслями о каре небесной, что не замечал, куда его ведут ноги, в результате чего вскоре очутился в бильярдной отеля «Оксидентел». Там было пусто, но мистер Джарвис, как привилегированный клиент, подошел к маркеру, взял коробочку с шарами из слоновой кости, небрежно высыпал шары на поле и стал лениво гонять их длинным кием.

Через некоторое время, по чистой случайности, у него получился отменный удар. Дождавшись, пока изумленные шары придут в себя, Джарвис поставил их в прежнее положение и попытался повторить удар, что ему, естественно, не удалось. С расстроенным и оскорбленным видом он еще раз поставил непослушные шары куда надо, наклонился над столом и уже хотел ударить, когда сзади раздался важный голос:

— Ставлю 25 центов, что у вас не получится!

Мистер Джарвис выпрямился, повернулся и взглянул на говорившего мужчину, оказавшегося незнакомцем, — с такими большинство людей предпочитает не знаться. Мистер Джарвис ничего не ответил. Во-первых, он отличался аристократическим вкусом, и пари на 25 центов представлялось ему просто вульгарным. Во-вторых, этот человек явно не имел и таких денег. Однако раздражает, когда твои способности вызывают сомнения у человека, стоящего ниже тебя по социальному положению, особенно если и сам ты не очень в них веришь, да еще находишься в дурном расположении духа. Поэтому мистер Джарвис прислонил кий к столу, снял модную визитку, снова взял в руки кий, склонил над столом свое великолепное туловище так, что спина оказалась параллельно потолку, и прицелился снова.

Тут мистер Джарвис выбывает из нашей истории и больше в ней не появится. Люди этого класса, которому он добавляет блеска, защищены от пера юмориста: они смешные, но не забавные. Так что сейчас мы расстанемся с неинтересным молодым аристократом, взяв от него только внешнюю оболочку — модную визитку, которую мистер Стеннер, джентльмен, предложивший пари, незаметно перекинул через плечо и вынес из бильярдной.