Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Он положил телефон в карман на груди и побежал. Круг за кругом, но ком в желудке не уменьшался. Небо темнело, зажглись немногие исправные фонари, а он все бежал. Через примерно тридцать кругов, то есть десять километров, внутри полегчало.

Линус остановился у короткой стороны, которая выходила на площадь, и встал на край. По площади туда-сюда шли люди, с пакетами в руках и без. С такого расстояния все их стремления казались такими бессмысленными.

А он сам?

Ты кусок дерьма, Линус. Дико жалкий. Надеюсь, ты сдохнешь.

Но ведь есть же решение. Теперь, когда какофония голосов в голове утихла, все стало яснее и проще. Он переместил ноги на несколько сантиметров вперед, так что кончики пальцев выступили за край, и в желудке возник сильнейший соблазн. Как там говорила Кассандра? Я просто даю бытию шанс покончить со мной.

Как же он ее ненавидит. И типа любит. Черт, насколько он с ней повязан. Линус подвинулся еще на сантиметр, раскинул руки, и на мгновение показалось, что все в порядке. Затем в кармане на груди загудел телефон, и послышался звук падающей капли.

Эта капля станет последней. От звука Линус вздрогнул и чуть не упал вперед. Он замахал руками, и минимального сопротивления воздуха хватило, чтобы восстановить равновесие и спуститься с края крыши. Он достал телефон и открыл «Снэпчат».

Сообщением была фотография Кассандры, вроде бы из старого школьного каталога времен ее худшего эмо-периода. Она насмешливо пялилась в камеру сильно накрашенными глазами. На фотографии неровным почерком было написано: «Она или ты два часа». Сообщение исчезло.

Информация дошла до Икса. Через два часа либо Кассандре, либо Линусу приведут в исполнение смертный приговор как наказание за разбодяживание товара. Линус опустил телефон и почувствовал парадоксальное спокойствие.

– Кассандра, он все знает. Мне пришло сообщение. Через два часа либо ты умрешь, либо я. Или он нас обоих убьет. Давай не будем доставлять ему такого неудобства? Или удовольствия? Нам не выбраться. У нас же был план. Наше обещание. Сейчас я готов его сдержать.

Линус отполз от двери и сел, прислонившись к стене и вытянув ноги. Руки положил на пол ладонями вверх. Он чувствовал себя почти счастливым, хотя сам этого не понимал. По крайней мере, так спокойно ему сегодня еще не было.

Из квартиры послышался робкий шорох, словно там застряла мышь и теперь пытается выбраться. Шорох сменился крадущимися шагами, и вскоре в замке повернулся ключ. Кассандра выглянула на лестницу и увидела сидящего на полу Линуса. Глаза у нее были красные, заплаканные, тушь потекла и размазалась по лицу.

– Прости, – прошептала она. – Прости, я…

– Все нормально, – сказал Линус.

Он встал с пола, Кассандра вздрогнула и спросила:

– Теперь ты меня убьешь?

– Ты что, не слышала? У нас есть выход. У нас обоих. Как мы и договаривались.

– Ты хочешь этого?

– Какая разница, чего я хочу. Так сложилось. Пора.

– Мне жаль.

– Не стоит.

Кассандра вздохнула и оглядела подъезд, словно в последний раз хотела проверить, стоит ли цепляться за жизнь в этом мире, после чего на ее лице отразилось безмятежное спокойствие. Она показала на спортивный костюм Линуса:

– Будешь в этом?

Линус пожал плечами:

– Ну, это мой стиль, так что вполне сойдет.

Кассандра потянула за застиранный свитшот с изображением Мэрилин Монро и сказала:

– Я хочу переодеться.

– Давай. – Линус посмотрел на телефон. Остался один час тридцать пять минут. – Только недолго.

Через двадцать минут Кассандра была готова: накрасилась, переоделась в несколько слоев юбок из тюля и теперь выглядела как что-то среднее между цыганкой и сказочной принцессой. Челку побрызгала розовым спреем, но зачесывать назад не стала. Встала перед Линусом и развела руками:

– Как я выгляжу?

– Ужасно, – ответил Линус. – В какой-то момент наступило просветление, но… сейчас ты вернулась.

Кассандра не обиделась, только кивнула и сказала:

– Подумала, что если это твой стиль, то вот это – мой.

– Жуть. Пойдем?

Выйдя на лестницу, Кассандра сказала:

– Подожди. Я только напишу записку.

– Какую еще записку?

– Ну, знаешь, типа никто не виноват, я делаю это добровольно и все такое. А ты такую не написал?

– Да как-то не успел. И, честно говоря, мне на это насрать. Но напиши, если хочешь. Я пока пойду на крышу.

На улице похолодало. Безоблачное небо, лишь звезды безразлично светят, как и в течение миллиардов лет до того, как человек слез с дерева. Вселенная такая большая и древняя, а человек такой маленький и ничтожный.

И все же. Хороший вечер. Линус дошел до угла между двором и площадью. Изо рта у него шел пар, сложив руки на груди, он смотрел на место, в котором вырос. Он все еще был абсолютно спокоен, наверное, уже перешел критическую границу.

Взглянул на песочницу, в которой вместе с Хенриком и Матти играл в пластмассовых солдатиков, строил крепости из песка, а потом бомбил их камнями. Подсобка с велосипедами, где сидел и шептался с Кассандрой, а потом вдруг подскакивал, чтобы пробежать круг по району. Скамейка, на которой его с банкой таблеток в руках увидел Алекс. Все разбитые фонари, погружающие Сарай в постоянный полумрак. По-настоящему дерьмовое место, но другого у него нет.

Он посмотрел на квартиру по другую сторону двора, в которой вырос, и увидел, как мимо кухонного окна прошла женщина, но не его мать. Бетти уже переехала? Быстро сработала, если так, но Линусу было все равно. Как и многое другое, это время осталось в прошлом.

До дедлайна меньше часа, и Линус подумал было, что Кассандра спасовала, как вдруг она вышла на крышу, закрыла за собой дверь и направилась к нему. На плечи она набросила тонкую кофту. Как будто в этом был какой-то смысл. Обвела взглядом Сарай, затем посмотрела на звезды, которые отразились в ее темных глазах. Линус погладил ее по щеке и спросил:

– Тебе страшно?

Кассандра завернулась в кофту и поежилась:

– Немного. Довольно-таки. А тебе?

– Да.

– Дико высоко.

– Ну, типа, в этом и смысл.

Линус взял ее за руку, и они вместе поднялись на край крыши. Взглянув на площадь в сорока метрах под ними, где люди ходили за покупками после работы, Кассандра зашаталась. Прямо под ними магазинов не было, с тех пор как закрылся магазин видеотехники. Ни одного включенного фонаря. Только мрак.

– Черт, – сказала Кассандра, крепко сжала Линусу руку и подвинулась, так что пальцы ног касались края. – Черт, черт, черт.

Линус взглянул на северный квартал:

– Не смотри вниз.

Кассандра послушалась, немного отпустила руку Линуса, но ее ладонь была мокрой от пота, и она пыхтела, словно корпела над очень сложным заданием.