Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Линус поднял глаза на полицейских, которые подходили все ближе, направив дула оружия к земле.

– Давайте, идите сюда, – сказал Линус. – Посмотрите, что у меня есть.

Линус почувствовал, как через коробку прошла вибрация, а когда покрытый пленкой телефон включился, увидел под собой яркий светлый прямоугольник. Потом все стало белым. А потом черным.

Хотя Томми находился в километре от каноэ-клуба, дом задрожал от взрывной волны и стекла в окнах зазвенели. Томми выбежал на балкон и увидел черный столб дыма за деревьями рядом с мостом. Он схватился за поручень и опустился на потрескавшийся бетонный пол, ногтями срывая отслаивающуюся краску с гофрированного железа. Зеленые хлопья отставали и падали вниз.

Больше трехсот полицейских по двадцати адресам.

Над ребенком издевались трое, и он стократно отомстил всей организации, к которой они принадлежали. Вот цель всей операции, кокаин – лишь мелочь для привлечения внимания. И внимание Томми ему обеспечил. С избытком.

Ты должен был увидеть. И написать. Они были злые.

Неудивительно, что Янне мучила совесть. Тонна кокаина – это одно, а поучаствовать в тщательно спланированной бойне – совсем другое. Но он же был Семтекс-Янне, и часть его легального бизнеса заключалась в импорте взрывчатых веществ. Он мог все организовать, не привлекая внимания, и именно он на пару с Томми сделал все это возможным.

Томми, задыхаясь, встал на корточки. Он был в таком отчаянии, что даже не мог плакать. Икс провел его по размеченной трассе, и Томми с удовольствием бежал по ней, высунув язык. За четыре статьи и возможность немного восстановить репутацию.

У него перед глазами возникла картина разрушения. Пятнадцать человек, а то и больше стоят вокруг ста килограммов взрывчатки, и она детонирует. Остаться могли лишь куски плоти и полоски униформ, обломки оружия, которое взлетело на воздух. Плюс наверняка несколько дилеров и просто ни в чем не повинных людей, случайно оказавшихся поблизости. Дети. Линус.

Томми никогда не думал о самоубийстве, и сейчас не думал тоже. Но жить с этим невозможно. Представить себе будущее, в котором он навсегда останется человеком, подготовившим почву для самого ужасного массового убийства в современной истории Швеции. Не выйдет.

Все еще на корточках он вполз в комнату с балкона, посидел некоторое время в легком безумии, поглаживая табуретку и думая о ребенке, который так пострадал. Страх. Муки. Мрак, который все разрастался, клубился и заполнял кемпер.

Было больно. Долго.

Из телефона послышался звук падающей капли. Томми подполз к столу и взял телефон. Сейчас он мог сидеть только на полу и, возможно, еще долго не сможет подняться. Он нажал на иконку «Снэпчата».

На фотографии была записка из нескольких букв, написанных тем самым почерком, таким же кривым и неровным, как пальцы писавшего. Записка гласила: «спасиба за помощ пока» .

Картинка исчезла, и Томми взглянул на окно. Вдалеке гудели сирены. Весь город, должно быть, охватило состояние хаоса и шока.

Пока.

И все же сегодня погибли лишь несколько процентов шведских полицейских. Оставшиеся бросят все, действительно все, лишь бы найти убийцу своих коллег. Если это было самое ужасное массовое убийство, то за ним последует самая масштабная охота за убийцей в шведской истории. Нет такого места, где Икс сможет укрыться.

Кроме одного.

– «Неистовый воин в древнескандинавской мифологии». Семь букв. Начинается на «Б», заканчивается на «К», а между…

– Дай посмотреть. – Леннарт взял кроссворд и дотронулся кончиком языка до уголка рта, постукивая указательным пальцем по буквам, которые Улоф уже вписал.

– Ха! – воскликнул он и ударил ладонью по столу, так что бигль Бенни, дремавший на диване, поднял голову.

– Берсерк, – триумфально заявил Леннарт. – Они посвящали себя Одину и…

– Да-да, – сказал Улоф. – Я понял. Большое спасибо.

– Ты что, обиделся ?

– Не обиделся. Просто должен был сам догадаться.

– Надо помогать друг другу. Ты мне тоже иногда помогаешь.

– Не так часто.

За столом воцарилась тишина. Бенни спрыгнул с дивана и вышел из кемпера. Всякий раз, когда Леннарт и Улоф упоминали что-то, имеющее отношение ко времени , возникала странная атмосфера. Слово «часто» имело отношение ко времени.

Они не знали, как давно находятся на этом поле. Судя по датам на сборниках кроссвордов, года три, но, по ощущениям, гораздо меньше. Несколько недель. Мальчик, который раз в несколько дней приносил газеты, еду и напитки, сказал, что об этом думать не надо. А насчет времени все решает он. Иногда оно идет быстро, а иногда медленно.

Но не думать было невозможно. Ведь в мире за пределами этого поля прошли три года, в мире, который принадлежал им, пока они не решили отправиться в отпуск в кемпинг рядом с Трусой.

Как там, например, коровы? Их дети Анте и Гунилла взяли на себя заботу о фермах? Сблизило ли их общее горе потери отцов? Создали ли они семьи? Родили детей ? Об этом сложно не думать.

Оба сидели, положив грубые кулаки на стол, и смотрели на свой огород. По их просьбе мальчик принес семена и семенной картофель, который рос неестественно быстро, и Леннарт и Улоф уже однажды сняли урожай. За участком не было видно ничего, кроме бескрайнего поля, вечного неба. Все, что раньше их пугало, обожженные, белые и кислотный дождь, прекратилось с тех пор, как их стал сторожить черный тигр. Все, что у них было, – огород, трава, небо, кроссворды и они сами.

Леннарт погладил Улофа по щеке.

– Мы же выдержим, дорогой Улоф? Правда, выдержим?

– Да-да, – сказал Улоф и положил свою руку на руку Леннарта. – Конечно, выдержим. Но все как-то слишком однообразно. – Он посмотрел на место, где только что лежал бигль, и спросил: – Куда делся Бенни?

Леннарт улыбнулся:

– Да уж. Куда бы он мог уйти?

Бенни выпрыгнул из кемпера и заглянул вниз. Кошка лежала на обычном месте рядом с колесом и смотрела на него. Бенни покачал головой и понюхал воздух. Вот он. Запах, который заставил его спрыгнуть с дивана. Внук.

Когда появился Внук, иногда он с удовольствием играл с Бенни. Бенни играл в основном потому, что так надо. Внук приносил еду, а иногда и сладости, ему и Кошке. Но было во Внуке что-то странное. Его запах был совсем не как у Внука, а как у Большого, а еще смешивался с запахом тех, кто сгорел, и с запахом Белых. Он пах и как это место, и как Человек.

К тому же Внук ходил с большой Кошкой. Черной. Она Бенни совсем не нравилась. Она была совсем непохожа на обычную Кошку, Кошку Бенни. Большая Кошка не давала Бенни ходить, где тот хотел. Однажды, когда Бенни подошел слишком близко, Кошка показала зубы. Тогда Бенни убежал и спрятался под кемпером.