Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Хенрик и Матти ответили сразу же, когда Линус написал им, что намечается кое-что интересное. Можем встретиться? Конечно. Где и когда? Линус написал «„Примавера“, через час», и Хенрик в ответ прислал смайл с нахмуренными бровями, а Матти – истекающий кровью знак вопроса, который Линус раньше не видел. Линус написал: «Все спокойно. Отвечаю». Он не был большим поклонником смайлов и в качестве иронического жеста добавил дьявола с безумной усмешкой на лице, который поднимал вверх большой палец.

Сомнения Матти и Хенрика были вполне понятны. Если в нормальных обстоятельствах три парня из южного квартала приходят в «Примаверу», считай, что они нарываются на драку. Но сейчас обстоятельства нормальными не были. Чиво назначил встречу с единорогом, и теперь его команда – трупы, лежащие в пространстве между двумя мирами. Пока еще сцена пуста, и нужно заявить о себе и застолбить место в новом списке действующих лиц.

Главная роль предназначалась Алексу, у которого были связи в северном квартале, а отец был родом из Уругвая. Вообще-то его звали Алехандро, но он перестал себя так называть, когда под этим именем начала вещать об экономике ручная обезьяна из Чили. Заручившись поддержкой Икса, Алекс подберет упавшую мантию Чиво и возьмет его бизнес в свои руки. После демонстрации силы в тренажерном зале это было вполне возможно. Слухи распространялись словно ветер, и ничего круче, чем входить в команду Икса, нельзя было придумать.

Вероятно, тот же ветер шептал и имя Линуса, и теперь он, наверное, мог показаться в «Примавере», не рискуя подвергнуться давлению. Пожалуй. Но сейчас план был такой: упрочить свое положение в северном квартале. Обозначить свое присутствие и присвоить и главные роли, и роли второго плана, прежде чем кто-то извне прознает, что кастинг открыт, нацепит на себя пистолет и явится на прослушивание.

Линус был в «Примавере» лишь однажды, с родителями, когда ему было десять лет. Все прошло гладко, поскольку ограничения посещения касались только людей, замешанных в бизнесе, и молодежи. Тогда Линус ничего об этом не знал, ему просто нравилось ходить в пиццерию.

Он мало что помнил, разве что интерьер в стиле Дикого Запада, пиццу, которая была слишком острой, а еще пинбол с семейкой Аддамс, в который он играл с папой. Отличный был день.

Линус остановился рядом с перекладиной для выбивания ковров, достал телефон и посмотрел на свое окно. Хотел было набрать номер, но сдержался. Если бы был хоть малейший шанс, что ответит папа, он бы позвонил. Воспоминание об игре в пинбол тронуло его. Но папа не мог говорить, и из телефона на него хлынула бы мамина истерика. Сейчас у него нет сил это слушать, надо быть начеку. Он убрал телефон в карман и пошел на площадь.

Латиносов, которые обычно ошивались около магазина, сейчас было не видно. В целом на площади было непривычно мало народа, словно полицейские ограждения вокруг фонтана отпугивали людей, хотя полиции в поле зрения не наблюдалось. За одним исключением: пацан лет десяти-одиннадцати фотографировал фонтан на телефон. Линус подошел к нему:

– Привет. Зачем ты его фотографируешь?

Мальчишка вздрогнул, с подозрением оглядел Линуса, решил, что тот не полицейский и не представляет угрозы, и сказал:

– А ты не слышал?

– Нет, о чем?

– Чиво, ну знаешь, тот самый Чиво. Прибежал сюда сегодня утром, подпрыгнул вот так вверх и просто… – Мальчик ударил кулаком себя в сердце. – Пронзил себя рогом прямо в грудь. Ты что, не видишь кровь?

Линус посмотрел на пятна на лбу и морде у единорога. Показал пальцем на трехметровое расстояние между рогом и землей и сказал:

– Ничего себе прыжок. Типа мировой рекорд. Как ему это удалось?

Мальчишка пожал плечами:

– Он же был вообще не в себе, сам понимаешь.

– Почему не в себе?

Пацан огляделся, желая скорее удостовериться, что его никто не подслушивает, чем дать понять, что собирается выдать ценную информацию. Линус улыбнулся. Должно быть, кто-то из его родственников тоже в деле, раз он в таком возрасте уже знает жесты. Пацан понизил голос, наклонился к Линусу и сказал:

– С ним поговорил Маска.

– Маска? Какая еще маска?

Судя по выражению лица мальчишки, разговоры с таким идиотом, как Линус, были ниже его достоинства, но он все же накрыл лицо ладонью, растопырив пальцы, как монстр в «Чужом», и сказал:

– Маска. У которого много лиц. Масок.

– Он опасен, что ли?

– Ты что, шутишь? Опаснее него, типа, вообще никого нет. Встретишь его – тебе кранты.

– Ладно, буду осторожен.

– М-м, ну давай, – снисходительно бросил пацан и продолжил фотографировать.

Линус пошел в пиццерию.

От запаха, окутавшего Линуса, как только он открыл дверь, засосало под ложечкой. Он не ел уже сутки, но как-то держался на том скудном запасе калорий, который был в организме, и просто на силе воли. Теперь же, когда еда оказалась в пределах досягаемости, голод напомнил о себе.

Хенрик и Матти окопались в нише в самом дальнем углу, где их было почти не видно. Линус не спешил, внимательно осмотрел место холодным взглядом, как настоящий братан. Почти полдень, обед еще не начался. Не считая Хенрика и Матти, только несколько алкашей потягивали пиво за столиком у окна.

Когда взгляд Линуса задержался на углу рядом со стойкой, что-то в его строгой осанке изменилось, и губы тронула улыбка. Пинбол с семейкой Аддамс все еще на месте. Невероятно. Просто какой-то пинбольный вариант вечного двигателя. Линус нащупал в кармане монету в десять крон, но начать игру вместо разговора с Хенриком и Матти было бы не просто не круто, а прямо-таки гадко. Они помахали рукой, и Линус пошел к их столу.

Он стерпел «медвежье» приветствие и забрался в нишу. Хенрик посмотрел время на телефоне:

– Мне нужно вернуться через сорок минут. Пришлось уйти на пятнадцать минут раньше. Вообще-то перерыв начинается…

– О’кей, – сказал Линус. – Ты торопишься . А ты, Матти?

Матти пожал плечами:

– А я взял длинный перерыв на обед.

– А что, так можно?

– Вот и посмотрим.

Из них двоих Матти изменился меньше. Лишь подрос на пару десятков сантиметров с двенадцати лет и был на голову ниже Линуса, хотя и гораздо более крепким. Непослушные каштановые волосы доходили до широких бровей, и вкупе с ясным и хитрым взглядом он походил на игрока, который появляется и начинает действовать, прежде чем остальные поймут, что происходит.

Хенрик внешне был скорее похож на Линуса: то же вытянутое лицо и сероватые волосы, зализанные гелем назад, что только подчеркивало прыщи на лбу. Ему удалось поступить в обществоведческий класс в школе в Тэбю, его одноклассники в основном жили в виллах, и теперь он так лез из кожи вон , что было больно смотреть. Свитер «Моррис» и зализанные волосы ничего не могли поделать с напряженным одиночеством во взгляде, типичном для жителя Сарая. Пальцы неугомонно бегали по лежащему на столе телефону. Линус показал на него и спросил: