Констанс Сэйерс - Четыре жизни Хелен Ламберт

– Maman , ты не ошиблась. Женщина в красном и женщина в желтом приходили за мной, но меня защитили. Ты спасла меня. Филипп Анжье погиб на дуэли сто лет назад.

– Тебя хранил опекун. – Малик улыбнулся.

Я кивнула.

– Значит, оно того стоило.

– Ну… Без сложностей все равно не обошлось.

– Каких сложностей?

– Твое заклинание связало меня с Маршаном на четыре жизни.

На лице Малика застыло изумление.

– Но я пытаюсь снять проклятие. Есть идеи?

– Я должна предупредить, что это опасно.

– Я знаю это, Maman .

– Мне очень жаль, моя прекрасная девочка. Прошу тебя, прости меня, – сказал Малик и рухнул на пол.

Я сидела и смотрела на медиума, пытаясь убедиться, что он дышит.

– Я прощаю тебя, – прошептала я.

Малик очнулся через несколько минут, потирая голову.

– Малик?

– Да.

– Это вы?

– О чем вы? – Схватившись за стул, он приподнялся.

– Ну, для начала, на несколько мгновений вы были одержимы.

– О, тогда это объясняет головную боль. – Мужчина потер виски.

– С вами такое часто происходит?

– Это досадный профессиональный риск. Смею заметить, что на этот раз вселение длилось необычайно долго. – Малик взглянул на часы. Прошло двадцать минут. Он сел на стул, взял нож и сунул его в кожаный футляр.

– Что не так?

– Ничего, – рассеянно ответил мужчина.

– Ничего?

– Думаю, вы становитесь очень сильной. Я даже на пару минут не могу призвать духов.

– И? – Поднявшись с пола, я села напротив.

– Вы очень могущественная ведьма, но это проклятие связывает на вечность – сквозь века и пространство. Такие вот неприятные мелочи.

– Вы часто с ними сталкиваетесь?

– К сожалению, да. Мое заклинание. Оно снимет связь. Все просто. – Малик потер голову. – Кем я… только что был?

– Моей матерью. Ведьмой, которая наложила проклятье.

– Это очень хорошо, но и очень плохо.

– Почему очень плохо?

– Очень хорошо в том смысле, что мы все сделали верно. Очень плохо в том, что мы привлекли к себе внимание. Демон узнает.

– И что теперь?

Малик протянул руку, коснулся моей руки и вручил нож.

– Держите.

– И что я должна с этим делать?

– Я думал, вы знаете.

Я почувствовала, как по телу пополз холодок.

– Знаю что?

– Вы должны ударить им своего опекуна. Убить его ударом в сердце. Только это аннулирует договор с демоном. – Он положил руку на грудь, как ребенок, произносящий клятву верности.

Я уставилась на нож в кожаном футляре, чувствуя, как ускользает воздух из легких. Желудок сжался до такой степени, что я испугалась, как бы меня не вырвало. Малик смотрел на меня в полном ужасе, и тогда мне стало понятно, что носовое кровотечение снова открылось.

– Малик, я не смогу.

– Почему нет?

– Потому что я люблю его.

Он серьезно покачал головой.

– Тогда у нас проблема.

А потом комната закружилась.

Сандра Кин

Таос, Нью-Мексико, декабрь 1970 года

Группа согласилась вернуться в Нью-Мексико в первую неделю декабря, чтобы закончить еще две песни, однако за неделю до их до отъезда Хью позвонил и сообщил, что Эзра попал в больницу. В результате пришлось перенести запись на новый год. Ленни Брандт оказался недоступен до февраля, поэтому они согласились отложить запись. Хью очень хотел закончить переработку нескольких первых треков, но без Ленни это было невозможно.

В горах Таоса выпало восемнадцать дюймов снега; ранчо покрывал более тонкий слой. В Рождество город выглядел просто волшебно. Сандра и Мари отправились туда, чтобы посмотреть на огни рождественской елки и насладиться горячим шоколадом с корицей на том месте, где когда-то погибла Нора.

В канун Рождества Люк предложил поехать в Таос Пуэбло, чтобы посмотреть шествие в сочельник – священную церемонию, во время которой статую Девы Марии несли вниз по церковной лестнице. Костры и камины окрашивали небо красным заревом на фоне розовых глинобитных стен. Пока Сандра шла среди костров, ей пришло в голову, что она никогда не видела столько огня.

– Весь этот огонь, – прошептала девушка, – зачем он?

Люк помолчал.

– Чтобы отпугивать тьму.

Когда в церкви раздался бой часов, Сандра подняла глаза, но Варнер не смотрел на нее.

Они двое были той самой тьмой, о которой он только что сказал.

– Нам нельзя здесь находиться, Люк, – позвала Сандра, взяв его за руку.

После Рождества Сандра удивилась, получив письма – сначала от Лили, а затем от Хью, в которых говорилось, что они поженились в Лас-Вегасе. Эзра то ложился в больницу, то выписывался, как будто возвращение в Лос-Анджелес его подкосило. Хотя группу и двигала энергия Сандры и Хью, срыв Эзры стал последним гвоздем в гробу. Без него исчезла та странная энергия, которую они создавали в студии. В письме, написанном Хью, чувствовалась нотка прощания, как будто он знал, что группа изжила свое. Его женитьба словно намекала, что всем им пора повзрослеть. Сандра задавалась вопросом, как Люку удалось организовать студию звукозаписи, но потом решила, что пообещать славу четырем наивным детям было не так уж и сложно. Тем не менее в притворстве больше не было надобности. Мир Сандры теперь состоял из нее и Люка. Она думала, что это печально, потому что те месяцы в студии с Хью, Лили, Эзрой, Бексом и Ленни стали одним из лучших периодов во всех ее жизнях.

По вечерам в парадную дверь постоянно стучали, и Сандра лечила людей. Она начала принимать деньги от благодарных покровителей. Хотя теперь девушка знала, что сила исходит из темного русла, она убедила себя, что использует ее для благой цели. Она помогала людям.

Однажды, просматривая записи с нотами, Сандра обнаружила любопытную вещь. Чернильное пятно образовало отпечаток пальца – пальца Норы. Для Сандры он стал драгоценным доказательством ее существования. Налив чернила на клочок бумаги, девушка прижала к нему собственный палец, а затем сопоставила отпечатки. Они оказались совершенно идентичными.

Ранним весенним утром Сандра открыла дверь и увидела на крыльце мужчину в низко надвинутой шляпе. Первым делом она обратила внимание на его черный мешок, который напомнил чехол для одежды, но более громоздкий.

Мари сразу же подошла к двери и начала переводить. Мужчина объяснил, что его дочь сбил грузовик, когда она шла по шоссе. Прежде чем отвезти ее в похоронное бюро, он настоял на встрече с Сандрой – он слышал о чудесах на ранчо «Пангея».

Но когда он расстегнул сумку, Сандра поняла, что голова девушки лежит отдельно. Как, впрочем, и остальные части тела. Лишившись дара речи, Сандра опустилась на колени возле пакета.

– Я надеялся… – прошептал мужчина.

Сандра слышала шаги по ступеням и знала, что Люк уже стоит позади. Покачав головой, она повернулась, коснулась Люка и прошептала ему на ухо: