Дэн Поблоки - Тебе не спрятаться [litres]

– Просто никто ничего не понимает. Они хотят защитить себя.

– Но ты же знаешь, кто я. Ты поможешь мне, правда, Маркус?

– Да, конечно, – тихо сказал он. Но так ли это на самом деле? Разве он может быть уверен?

Азуми закрыла глаза:

– Я тебе тоже помогу. Чего бы мне это ни стоило.

Она снова обвила его руками и крепко обняла. Поначалу Маркусу было неловко, но потом он расслабился. Ощущение было такое, как будто музыка дяди вновь заструилась по его телу.

Вдруг он услышал какой-то звук. Взглянув над плечом Азуми на дальнюю стену, Маркус увидел, что на ней вновь появилась дверь. От удивления у него отвисла челюсть, и он шагнул назад. Азуми оглянулась, и как раз в этот момент дверь слегка приоткрылась и показалась маленькая бледная рука.

Особые!

– Идем! – прошептал Маркус и потянул Азуми к лестнице. В голове царил полный сумбур, он прыгнул к шкафу, на котором стояли чучела животных, и рукой сшиб их с полки.

По комнате разнесся вой, и у Маркуса по спине побежали мурашки.

Лестница начала втягиваться обратно в потолок. Азуми смотрела на него широко раскрытыми глазами – она была уже наверху и крепко вцепилась в перила, как будто это могло остановить лестницу. Маркус прыгнул и приземлился на последнюю ступеньку. У него за спиной послышались быстрые шаги – Особые зашли в комнату. Азуми оторвала одну руку от перил и потянула Маркуса вверх по ступеням как раз в тот момент, когда панель захлопнулась с резким щелчком.

На втором этаже все обернулись к ним.

– Особые идут! – закричал Маркус. – Они каким-то образом открыли дверь внизу. Я сбросил животных с полки, но нам нужно быстрее уходить отсюда, пока они не догадались, что нужно сделать.

Поппи глубоко вдохнула, стараясь подбодрить себя.

– У меня другая идея, – сказала она. – Как насчет того, чтобы освободить их? Мы знаем, как это сделать. Один раз у нас уже получилось. Это должно помочь нам выбраться отсюда.

– Мы не можем! – возразил Маркус. – Даже если у нас получится стянуть с них маски, мы все равно должны дать им то, что им нужно. А мы даже не знаем, что это может быть!

– Мы должны уйти отсюда, – согласился Дэш. – Но в этой комнате тоже нет дверей.

– Значит, мы в ловушке? – спросила Азуми с короткой прядью. – Снова?

Другая Азуми стояла у маленького круглого стола в центре комнаты. Она провела пальцами по контуру трех кругов, вырезанных на темной деревянной поверхности.

– Если только здесь нет другой головоломки, которая откроет выход, – произнесла она.

Поппи и Дэш посмотрели на деревянные шкафы с застекленными дверцами. Внутри на полках теснились стеклянные банки.

– Судя по всему, все так и есть, – заметила Поппи.

Снизу послышался грохот, как будто опрокинули полку с книгами.

– Кто-нибудь, сделайте что-нибудь! – взвизгнул Дэш.

Маркусу мучительно захотелось спрятаться в углу, но он подавил трусливое желание. Ключ к разгадке находится прямо перед ними, в этой комнате. «Может быть, на этот раз, – подумал Маркус, – я сам решу головоломку».

КОГДА ОСТАЛЬНЫЕ РАЗБРЕЛИСЬ по комнате, Азуми с длинными волосами тихо поманила Маркуса к окну.

Она кивнула на столешницу. Несколько пробирок с клубящейся голубой жидкостью стояли рядком, каждая следующая темнее предыдущей. Рядом стояли две банки, заполненные высушенными темно-фиолетовыми цветочными лепестками. В центре стола лежал открытый блокнот, на пожелтевшие страницы из окна лился тусклый свет.

– Ну и к чему все это? – спросил Маркус. Азуми прижала палец к губам.

Он наклонился поближе и прочитал.

13 апреля, 1938

Сегодня пришла посылка с цветками дельфиниума от тети Эмили. Она прислала оба вида.

На западе эти цветы растут в дикой природе, но здесь, на востоке, их днем с огнем не сыщешь. Консолида выглядит еще нежнее, чем дельфиниум. Милее.

Я понимаю, почему это был любимый цветок отца и почему он назвал сестру в его честь.

Я читал, что дельфиниум более ядовит.

Согласно маминому рецепту…

Маркус посмотрел на стоящую рядом девушку.

– Это блокнот Сайруса, – прошептал он. – Зачем ему понадобились эти растения?

– Добывать яд? – Она вытащила из подставки два флакона. – Может быть, яд предназначался для сирот! Как же это все мерзко!

Она опустила один флакон в карман своей джинсовой куртки, а другой вложила в руку Маркуса.

– Что мы с ними будем делать? – спросил Маркус.

– Позже они могут нам пригодиться. Мы можем использовать их… чтобы защищаться.

– Защищаться? Но мы не знаем, что это за жидкость.

Азуми нахмурилась:

– Эта девочка только что набросилась на меня, Маркус. Нам всем нужно приглядывать за ней.

Маркус не знал, что сказать. Ему снова захотелось, чтобы музыка, раньше следовавшая за ним по пятам, вернулась, хотя бы на миг. Он покачал головой и взял в руки блокнот:

– Поппи будет интересно на это взглянуть.

– Ты прав, – холодно сказала Азуми, открыв ящик стола и изучая его содержимое. – Так она больше узнает о семье Колдуэлл. Наверное, это для нее очень важно. Так же важно, как выживание для всех нас.

Из блокнота выпал листок бумаги, и Маркус поймал его на лету. Мельком он успел увидеть слова на верху страницы: «Дорогая миссис Геллер…»

Миссис Геллер, его мать?! Что письмо, адресованное маме Маркуса, делает в блокноте Сайруса? Маркус быстро проглядел его и понял, что это письмо от его учителя музыки из Оберлина. Некоторые фразы сразу же бросились в глаза: проблемный ученик… средние способности… не уверен, что Вашему сыну стоит продолжать обучение у меня…

Тошнота подступила к горлу. Оберлин считает, что у Маркуса совсем нет способностей?

Все окружающие поддерживали в нем уверенность, что он самый настоящий талант. Маркус вдруг понял, что не может вспомнить, произносили ли они когда-нибудь это слово, или он сам все себе придумал. Его рука задрожала – он подумал о Музыканте и о том, как повторял его музыку. Он обманывал людей, которые думали, что он сам ее сочиняет. Возможно, у него и вправду нет никакого таланта.

В нем вдруг вспыхнула злость из-за того, что дядя его покинул. Зачем вообще было появляться, если собирался уйти?! Это все Сайрус, подумал Маркус, все больше разъяряясь. Сайрус заставил Музыканта уйти, а вместе с ним ушла и музыка.

Сайрус пожелал, чтобы он нашел письмо.

Значит, во всем виноват Сайрус.

– Эта про надежду! – громко сказала Поппи на другом конце комнаты. – Я знаю!

– Что «про надежду»? – спросила Азуми, которая отошла от Маркуса обратно к шкафу.

– Эта загадка, – сказала Поппи, выставляя из шкафа три стеклянные банки на ближайший круглый столик. – В комнате внизу была загадка про страх. А эта про надежду.