Андрей Мартьянов - Короткая дорога

Работа заняла около получаса — пришлось залезать в интернет в поисках инструкций, поскольку никто из присутствующих искусством снятия дверей на автомобилях не владел. Ничего, справились. Отвезли на Creta в “нижний” прибрежный поселок, там я арендовал лодку, после чего протей с его носителем был утоплен в Ладожском озере, километрах в трёх от берега. Если верить найденной в гугле карте глубин, там было уже за сотню метров водной толщи, никакие палеолитические монстры не достанут.

Распрощались на шоссе в сторону Приозерска — я отлично доберусь пешком, благо рядом. Бородатый (я так и не узнал его имени) назидательно сказал напоследок:

— Рекомендуется к запоминанию: если уж тебя угораздило ввязаться в события, смысла которых ты не понимаешь, то загляни к человеку, указавшему дорогу в сторону “Сампо”. Сильно подозреваю, у него была причина так поступить. Там все объяснения и получишь. Ясно? — Ясно, — кивнул я. — Подождите ещё минутку! Вы говорили, будто эта… Лесная Дева успела появиться около дома, но её что-то спугнуло. Что? — Понятия не имею. Тууликки выраженный ночной хищник — рассвет? Не дёргайтесь, она больше не придёт. Её привлекал самец, точнее его феромоны и эмпатические волны. Пусть теперь ищет ненаглядного на дне Ладоги. — Может быть надо куда-то сообщить? — ответил я неуверенно. — Вы же сами сказали, что это очень опасный хищник. — Воображаю, как на тебя посмотрят в полиции или обществе охотников и рыболовов, — усмехнулся бородатый. — Караул, граждане, тут бродит древнее как мир чудище из эпохи мамонтов! — А она… Она может разговаривать? Раз такая умная, как вы утверждаете? — Разговаривать? — мой собеседник слегка опешил. — Конечно же нет. Это животное. Зверь. Необычный, с малообъяснимыми способностями, но всё-таки зверь. Ты о чём? — Прошлой ночью меня кто-то звал. По имени. Из темноты. — О, только не обвиняй в этом Лесную Деву! Тууликки речевым аппаратом точно не обладает. Известно достоверно, хотя вскрытие и анатомирование представителя это вида производилось всего один раз, и то в прошлом веке. В Норвегии, частным лицом. Глупости. Прошу прощения, но мы и так слишком задержались, пора ехать. Надо добраться до Сортавалы, а в той стороне с короткими дорогами напряжённо… Желаю удачи. И будь осмотрительнее. — Спасибо! — Не за что. Мы просто отказались в нужное время в нужном месте. Считай, что тебе повезло.

Белая Creta исчезла за поворотом. Я побрёл в сторону дома, соображая, что теперь делать и поглядывая в смартфон. Остался безлошадным. Допустим, новая водительская дверь будет стоить тысяч пять плюс доставка, если верить интернет-каталогам. Вызов мастера на установку, — сам возиться я не буду! — ещё где-то десятка. Если каждый заезд в сторону “Сампо” будет мне обходиться в такую сумму, очень скоро пойду по миру и встану на паперть с кружкой для подаяний.

Белобрысый дал понять, что протея Лесной Девы я “подцепил” скорее всего на бетонке, поскольку в “большом мире” этих существ практически не осталось — они или истреблены, или стоят на грани естественного вымирания. Сверххищник, — то есть стоящая на вершине пищевой цепочки тварь, чья численность не регулируется другими хищниками, — всегда малочислен, иначе он попросту сожрёт всё вокруг. Такими “чемпионами” в свое время были неандертальцы, крепкие, живучие, способные завалить хоть шерстистого носорога, хоть саблезубого тигра. На чём, собственно, и погорели — их было слишком мало, что дало предпосылки к исчезновению путем ассимиляции сапиенсами, более слабыми физически и плохо адаптированными к жёстким условиям Ледникового периода, но многочисленными и плодовитыми.

Выходит, “здесь” их мало, а “там” побольше. Иначе как я мог ухитриться подобрать на “короткой дороге” случайную особь, просто притормозив перед перебегающим дорогу кабаном-переростком? Да и кабан-то больше походил на жуткого вепря из кельтских легенд. Самка вполне могла явиться за женихом как раз “оттуда”, раз существуют прорехи между “там” и “тут”.

Но ведь я сам для себя утром решил, что бетонка, “Сампо” и окружающие их леса — это безусловно, однозначно и неоспоримо наш мир. Земля. Земленее не бывает. Более того, время “там” соответствует реальному, раз уж в кафе без возражений принимают действующие купюры и терзают несчастных посетителей Аллой Пугачевой на пару с “Шальной императрицей”.

Парадокс? Ещё какой парадокс!

Тем не менее одно я, кажется, знаю точно — “там”, по крайней мере сегодняшним утром, находилось за Полярным кругом, а не на наших умеренных шестидесятых широтах: солнце на северо-востоке. Что лишь добавляет непоняток к сводящему с ума коктейлю из древних монстров, книг никогда не рождавшихся писателей, ночных голосов и холодильников из исторического ничего.

— Что это за безобразие?…

Дорогой соседушка, который, будем откровенны, косвенно втянул меня в безумные события последних трёх дней, полуоткрыв рот изучал “Прадик” со своей стороны сетки-рабицы, разделявшей участки. Приехал-таки из города, вон хвост его оранжевого гроба на колёсиках из гаража торчит.

Зрелище и впрямь тоскливое — ни дать ни взять пейзаж в Гарлеме после налёта банды BLM. Никогда бы не подумал, что машина со снятой дверью будет выглядеть как жертва оголтелых погромщиков.

— Здравствуйте Даниил Алексеевич, — я отвесил в его сторону реверанс, сделавший бы честь любому придворному Людовика XIV. Взмахнул воображаемой шляпой с перьями. — Не заглянете ли на рюмочку чего-нибудь крепкого? Есть серьёзный разговор. — Рановато для крепкого, — поморщился Даня. — Я ночь работал, в отличие от некоторых. Развезёт сразу. От кофе не откажусь.

Он очень уважает мою кофе-машину, по количеству функций, дизайну и стоимости напоминающую маленький звездолёт. Отлично, кофе так кофе, а я лучше по вискарику — нервы ни к чёрту.

— Присаживайся, присаживайся, — я взглядом указал на плетёное кресло у стола. — Сахарку? Лимончик? Может, корицу?

Кофе-машина издала звук, смахивающий на залп имперского крейсера, и замигала цветными огоньками.

— Что, блин, стряслось? — Данилу не откажешь в отличном чутье, моментом осознал, что обстановка напряжённая. — Меня здесь не было меньше суток! Что ты натворил? — Я?! Натворил? Всего лишь отвёз вчера папиросы незнамо какого года производства по адресу, который ты мне дал. Познакомился с симпатичной девушкой. А вот что началось потом, это ты мне объяснишь. Когда внимательно выслушаешь. Постарайся не перебивать.

Сосед мрачнел с каждой минутой, но встревать в мой шедевр красноречия не пытался. Как писал без малого сто лет назад Михаил Булгаков, грозные матерные слова запрыгали по комнате, как град по подоконнику. Крепко досталось всем, начиная от любителя ветхозаветных папирос со шведским именем и его очаровательной правнучки, до Весельчака У из “Сампо”, троицы специалистов по чудовищам Ледникового периода, непосредственно чудовищу, а равно Даниле Алексеичу лично, вкупе с его ненаглядным “ЗИМ-Горький” и пристрастием к несуществующей фантастической литературе.