Тим Леббон - Безмолвие [litres]

Я закрыла экран крышкой. Не желая больше это видеть. Приложение работы с альбомом оставалось открытым, наполняясь файлами и ссылками, однако в настоящий момент мне хотелось остаться наедине со своими родными, в полном неведении относительно того, что происходит вокруг. Развернувшись, я протянула руку к Отису, вальяжно растянувшемуся в пустом багажном отсеке «Чероки». Я почесала ему брюхо, и он перекатился на спину, задрав лапы в воздух. Почувствовав, как он урчит в невинном удовольствии, я пожалела о том, что и мы не можем относиться ко всему так же просто.

Мы снова выехали на автостраду. Гленн в своем «Ленд-ровере» следовал за нами, держась вплотную. Машин было много, все ехали быстро. Наклонившись вперед, я увидела, что спидометр показывает шестьдесят миль в час, а в темноте, в таком плотном потоке, это было опасно. «Непременно будут аварии. Один маленький удар – и все шоссе встанет намертво».

Однако через несколько минут я увидела, почему аварии нас больше не задерживают.

Мама и папа обменялись парой слов, после чего мама что-то коротко сказала в телефон. Поток машин замедлился. Впереди, за вереницей вспыхивающих стоп-сигналов, я увидела зарево пожара. На внутренней полосе поток машин двигался как черепаха, и папа кое-как втиснулся на внешнюю полосу. Я обернулась, проверяя, что Гленн не отстал от нас. Он держал такую маленькую дистанцию, что зад «Чероки» заслонял фары «Ленд-ровера», и я отчетливо увидела сквозь лобовое стекло лицо Гленна. Я отвернулась, не помахав ему рукой.

Мы по-прежнему выдавали почти тридцать миль в час, когда оказались рядом с местом аварии. Столкнулись несколько машин, две были полностью разбиты и горели, а на асфальте были свежие следы, свидетельствующие о том, что потерявшие ход машины оттащили на обочину. Пламя бушевало. Несколько человек стояли рядом, одну женщину, упавшую на колени, рвало, кто-то обнимал друг друга, все были растеряны и не знали, что делать. «Надо их забрать», – подумала я, но мы уже проехали мимо и снова набрали скорость.

Никто не произнес ни слова.

Я была практически уверена в том, что в горящих машинах оставались люди.

– Папа, ты как? – спросила я.

Он кивнул, не оборачиваясь. Выражение его лица оставалось неизменным. Все тот же страх, та же напряженная сосредоточенность, очертившая линию рта и зажегшая огонь в выпученных глазах.

Обернувшись, мама кивнула на закрытый планшет у меня на коленях и очень старательно произнесла:

– Элли, взгляни, ты можешь следить за дорожной обстановкой? Очень не хотелось бы застрять в пробке.

Я кивнула. «Это точно, черт возьми, – подумала я. – Только не сейчас. Только не теперь, когда они будут здесь через… сколько часов им понадобится?» Мысль о том, чтобы застрять в веренице из тысяч машин с ворчащими двигателями, гудящими клаксонами, плачущими детьми и кричащими людьми…

Я поискала. Смотреть было нечего. Похоже, дорожная обстановка никого не интересовала, когда было столько других причин для беспокойства. Я перепробовала все сервисы, проверяя, обновляется ли ситуация, но на всех страничках картинка оставалась застывшей, замороженной вот уже несколько часов. Странно, я уже рассматривала что-то с точки зрения «а вот раньше было». К прошлому вроде бы нужно относиться спокойно.

– Ничего, – сказала я, но, подняв взгляд, увидела, что никто не отреагировал на мои слова. – По дорожной обстановке ничего, – повторила я, громче, и папа поднял руку, показывая, что услышал меня.

Линна стиснула мне руку. «У меня все в порядке», – подумала я, но затем, увидев бабушкино лицо, осознала, что, вероятно, это она ищет утешения. Линна беззвучно плакала. Возможно, всему виной была боль, мучающая ее, или скорбь по поводу происходящего. Отчаяние от собственного бессилия.

Движение по автостраде снова замедлилось, и вдруг «Чероки» резко остановился. Оглянувшись назад, я увидела, что и «Ленд-ровер» затормозил, клюнув передом.

Хлопнув руками по рулю, папа открыл дверь и встал на подножку так, что осталась видна только нижняя половина его тела.

– Папа! – окликнула я.

Но мама приложила палец к губам.

Поставив одну ногу на подлокотник на двери, вторую на петлю, папа взобрался на крышу «Чероки», полностью скрывшись из вида. Оглянувшись назад, я увидела, что Гленн следит за ним. Другие люди тоже стали выходить из машин и всматриваться вперед. В море света фар они отбрасывали причудливые пляшущие тени.

Я не увидела ничего очевидного, что могло бы вызвать затор, но, может быть, это было в нескольких милях впереди.

Я заглянула в «Твиттер».

@СумасшедшийПсих

Они достигли побережья. Мы заперты. Слышу крики, вопли.

@ПремьерминистрВеликобритании

Наши вооруженные силы продолжают сражаться с заразой.

@СтаринаРеджи

Рядом с нами разбился самолет, военный, сильный взрыв, и мы слышим, как эти твари ползают по нашей крыше.

@СтаринаРеджи

У меня на глазах они догнали и растерзали старую миссис Роджерс, нашу соседку.

@СтаринаРеджи

Не могу унять нашу долбаную собаку!

Я оглянулась на Отиса. Поднявшись на лапы, он высунул язык и учащенно дышал, встревоженный внезапной переменой обстановки. «А я смогу его унять, если он начнет лаять?» – подумала я, и Отис посмотрел на меня своими черными любящими глазами.

Забравшись обратно в машину, папа взглянул на маму. У него в глазах горел страх. Что-то сказав, он обернулся и повторил знаками для меня.

– Впереди на дороге большой пожар, отсюда его не видно. Возможно, бензовоз или еще что-нибудь. Прямо мы не проедем.

Джуд что-то сказал, но я не поняла.

– Съезжаем с шоссе, – прочитала я по папиным губам.

Забрав у мамы телефон, он позвонил Гленну.

Через минуту, пристегнув ремни безопасности, мы уже ехали по заросшему травой откосу. Обочину перегородили застывшие машины. Кое-кто последовал нашему примеру. Гленн по-прежнему неотступно следовал за нами, и теперь, когда мы выбрались из застывшей вереницы машин, я увидела далеко впереди зарево.

Слева от нас был отлогий склон, ведущий в ров, переехать который было невозможно: машина или опрокинется, или уткнется носом. Испугавшись, что «Чероки» перевернется и покатится вниз, я зажмурилась, стараясь прогнать из головы воспоминания о прошлой аварии. Линна снова стиснула мне руку, и кошмар нагрянул опять: бег через сад, пустые качели, лениво раскачивающиеся на ветру, ожившие тени, догоняющие нас, валящие на землю.

Подпрыгнув, «Чероки» переехал через бордюр и повернул влево, опасно наклонившись. Свет чужих фар, проникающий в салон, выхватил моих родителей, всем своим весом подавшихся вправо. Папа вцепился в руль обеими руками, я видела, какое усилие ему приходится прилагать. У него канатами вздулись мышцы, пальцы от напряжения побелели. «Чероки» выровнялся, последовал толчок, по капоту в лобовое стекло пролетели обломки дерева с проволокой. Я ощутила вибрацию: наша машина зацепилась за что-то боком. Линна напряглась.