Тим Леббон - Безмолвие [litres]

Солнце было низко, но для него это уже была наивысшая точка. Время приближалось к полудню. Вскоре настанет самый короткий день в году.

Хью не мог точно сказать, насколько серьезные его травмы. Нос забился спекшейся кровью, а когда он попытался его прочистить, это вызвало волны мучительной боли. Даже просто прикасаться к носу и лицу рядом с ним было неприятно. Поэтому Хью дышал ртом. Но при этом холодный воздух попадал ему на сломанные зубы, и он остро чувствовал, что один зуб пострадал сильно: оголившийся нерв ныл с каждым вдохом. Хью морщился и терпел. Это была всего лишь боль. Нового вреда она не причиняла, а лишь предупреждала об уже нанесенном вреде. В конце концов он про нее забудет. Это пустяки. Всего лишь боль.

Но муки сломанных зубов, разбитого носа, рассеченной губы и раскроенного лба были лишь прелюдией к тому, что могло быть истинной травмой. Вся голова казалась какой-то странной, словно кто-то попрыгал на ней, расколол ее на части, после чего кое-как склеил. Глаза перестали быть одинаковыми. Левым глазом Хью видел значительно лучше, чем правым. Он понимал, что это, возможно, обусловлено реакцией на боль – затуманенный взор и смещение восприятия. А пульсирующая головная боль, которая и не думала проходить, его нисколько не удивляла. Он с размаха налетел на торец двери, и это было все равно что получить по лицу кувалдой.

Но, возможно, на самом деле все было гораздо хуже. Хью чувствовал, что Келли все понимает, да и дети посматривали на него как-то странно, словно ожидая от него какой-то неадекватности. Нужно будет самому следить за собой.

Элли и Келли по очереди шли в голове группы, и Хью радовался тому, что можно было просто следовать за ними. Этот странный новый мир очень быстро начинал душить его своей тишиной и неподвижностью, и он обратил внимание на то, что Джуд стремился держать за руку его или мать.

Лишь изредка до них доносилось дыхание ветра, шелест деревьев и кустов. Миновав озеро, они стали подниматься по отлогому склону на невысокий гребень. В нескольких местах им попались брошенные машины, одни поставленные аккуратно, другие в спешке брошенные посреди дороги.

Также они видели людей. Небольшие группы на далеких холмах или в поле. Иногда они им махали, но по большей части нет. Хью чувствовал, что в поведении этих людей отражается его собственная осторожность, и даже не предлагал присоединиться к кому бы то ни было. Чем больше группа, тем больше вероятность шума. Его это огорчало, и он гадал, во что эта осторожность перерастет в грядущие недели и месяцы. Возможно, осторожность превратится в недоверие, и настанет время, когда каждый незнакомец будет считаться врагом.

Хью хотелось верить, что до такого дело не дойдет. Однако наступили новые времена, и предсказать будущее стало очень непросто.

Под самый вечер, когда они поднялись на гребень и начали спускаться в обширную долину с раскинувшимся в нескольких милях большим озером, они стали свидетелями жуткой демонстрации того, какая опасность по-прежнему угрожала им.

В этой группе было человек пятнадцать, и Хью с самого начала решил, что это чересчур много. Первым их увидел Джуд, указавший налево, туда, где одна дорога утыкалась в другую. Группа остановилась на перекрестке, по-видимому, оценивая обстановку. До неизвестных было около мили, их частично скрывали обвалившиеся стены и складки местности. Если бы не яркая одежда, Хью, возможно, вообще не заметил бы их.

Скоро он и его близкие пожалели о том, что увидели этих людей.

Они не услышали звук, выдавший неизвестных. Но веспы взмыли в воздух с земли, спустились вдоль склона холма, свалились с темнеющего неба, и вскоре послышались пронзительные крики, во все стороны побежали фигурки, размахивающие руками. Подвергнувшись нападению, группа разделилась. Кто-то перепрыгивал через стены, кто-то бежал в поле, стараясь оторваться от преследующих веспов, остальные застыли неподвижно в надежде на то, что веспы обойдут их стороной.

Всего крики привлекли около сотни веспов. Прозвучало несколько выстрелов, приглушенных расстоянием, эхо от которых раскатилось по окрестным холмам. Но суматоха продолжалась недолго.

Все люди упали на землю. Веспы поднялись в воздух, сделали круг и снова устремились вниз, а к ним уже спешили сородичи. Хью в ужасе смотрел, как маленькая фигурка бежит вниз по склону, перебираясь через встреченные на пути стены. Он не мог сказать, кто это, мальчик или девочка, но движения выдавали ребенка – быстро семенящие ноги, машущие руки.

Хью уже собирался сказать своим близким, что надо что-то предпринять, но тут фигурка споткнулась и растянулась на земле.

Возможно, ребенок закричал от боли или от ужаса. А может быть, ему просто не посчастливилось наткнуться на сидевшего на земле веспа. Так или иначе, с земли он уже не поднялся.

Джуд и Элли наблюдали за происходящим широко раскрытыми глазами. Келли уже давно уткнулась лицом Хью в шею, отчаянно стараясь не смотреть.

Но затем Хью пришлось тормошить ее, потому что одному незнакомцу удалось остаться в живых.

Он стоял во весь рост посреди всеобщего хаоса. Веспы по-прежнему кружились в воздухе, но одинокий человек стоял на обочине, описывая полный круг, очень медленно, обозревая то, что осталось от его спутников. Родственники или друзья, возможно, просто те, к кому он примкнул, борясь за жизнь, – в любом случае вид растерзанных тел оказался для него невыносимым.

Даже на таком расстоянии в полной тишине Хью услышал его крик, полный отчаяния.

Меня била дрожь. Я чувствовала нарастающее напряжение: нам срочно требовалось отдохнуть, собраться тесной кучкой и поговорить, пообщаться. Джуд выглядел самым сильным, мама казалась рассеянной, а папу терзала боль. Я чувствовала это по каждому его шагу. Папа мужественно держал боль в себе, но пару раз он шумно споткнулся и чуть не упал на землю.

Оба раза Джуд застывал на месте, и я поняла, что звук получался очень громкий.

Гостиницу я заметила издалека. Она казалась покинутой: свет не горел, не было видно никакого движения. Мне хотелось надеяться, что мы будем там единственными людьми. Нам нужна всего одна комната, и доступ к кухне, чтобы поесть и попить. По-моему, это было совсем немного.

Я двинулась первой, Джуд замыкал шествие, и когда уже стемнело настолько, что дальнейшее передвижение стало опасным, мы как раз поднялись по крутому склону на стоянку перед гостиницей.

Входная дверь была открыта, однако внутри мы оказались одни. Судя по всему, в гостинице кто-то был совсем недавно: на ковриках остались засохшие следы грязи от ботинок, повсюду было разбросано туристическое снаряжение. Гостиница была старая, обладающая своеобразным колоритом, но при том не безвкусная; на стенах небольшого фойе висели работы местных ремесленников, в центре стояли два удобных кожаных дивана. В алькове висели две полки с путеводителями по здешним местам и стоял аквариум. Дохлые рыбки плавали кверху брюхом. Подойдя ближе, я разглядела, что тела некоторых из них покрыты свежими ранами. Я не знала, станут ли есть друг друга тропические рыбки, если у них не будет другого корма. Если честно, я не хотела это знать.