Рене Ахдие - Красавица [litres]

На секунду Селина задумалась, есть ли еще у нее возможность сбежать от своей судьбы. В какой точно момент она ступила на неверный путь? Увы, теперь уже она ничего не могла с этим поделать. Но, может быть, еще есть шанс остановить череду этих страшных событий, чтобы ничего подобного не произошло больше в будущем.

Мать-настоятельница прочистила горло, молча требуя внимания Селины, деревянные четки болтались при этом у нее на поясе. Селина посмотрела на маленький крест, покачивающийся перед ее носом. Посмотрела на дождь, льющийся сверху.

– Мадемуазель Руссо, – сурово начала мать-настоятельница, – я хочу…

– Зачем вы отправили Анабель шпионить за нами? – спросила Селина без эмоций, вперив взгляд в черную ткань подола юбки матери-настоятельницы перед собой.

Резкий вздох послышался сверху. Селина подняла глаза. Выражение лица матери-настоятельницы было напряженным. И уставшим. Ее одеяние перекошено, и капли дождя стекают с подола с одного бока.

– Вы могли бы запретить нам идти, – продолжила Селина. – Не нужно было использовать Анабель в качестве пешки в своей схеме. Вы отправили ее на смерть. – Ее обвинение прозвучало твердо. Без сострадания.

– Селина! – тихо воскликнула Пиппа.

Глубоко в душе Селина понимала, что обвинять мать-настоятельницу в смерти Анабель неправильно. Однако сердце требовало узнать ответы. Рана на нем разрасталась с каждой минутой, и боль ныла в груди, обжигая легкие. Она должна была положить этому конец. Всему этому.

– Почему? – повторила Селина.

– Я… – Мать-настоятельница колебалась, несвойственные сомнения появились на ее лице. Затем монахиня нахмурилась, посуровев, морщинки вокруг ее поджатых губ стали заметнее. Селина приготовилась выслушивать обвинения в свой адрес.

– Я человек, – просто ответила мать-настоятельница. – И как человек я совершаю ошибки.

Селина покачала головой:

– Это не ответ. Пожалуйста, – она поднялась на ноги, чувствуя, как капли дождя бегут вниз по ее носу, – помогите мне понять. Мне нужно понять почему .

Мать-настоятельница внимательно посмотрела на Селину, ее взгляд метался.

– Потому что я видела ваше безрассудное поведение, которое может повлечь за собой неприятности, и мне хотелось найти тому подтверждение. Семя, готовое прорасти, может погубить целый сад.

Боль в груди Селины стала сильнее.

– И поэтому вы отправили юную девушку одну, просто для того чтобы доказать, что я прогнила до костей? Почему было просто меня не спросить? Je vous l’aurait dis, Mère Supérieure! [118] Я бы сказала вам, мать-настоятельница! (фр.) – Ее ладони сжались в кулаки.

Мать-настоятельница схватила Селину за левое запястье, сжимая сильнее и притягивая к себе. На миг Селина подумала, что монахиня собирается ее ударить. Однако седые брови той сдвинулись вместе, и печаль появилась на ее лице.

– Вы сейчас страдаете, мадемуазель Руссо, – сказала она спокойно. – Как страдаю и я, и тоже очень хочу обвинить в этом кого-нибудь. Чтобы все прошло, выпустить боль на свободу. Я советую вам пережить эту боль. Позволить ей пройти, не выплескивать. От этого не станет легче. – Она отпустила запястье Селины. – Прислушайтесь к этому важному уроку, который я уяснила очень давно: гнев мимолетен, сожаления вечны.

Селина силилась взять свою злость под контроль. Она не была готова отпустить гнев, не готова была сдаться в объятья отчаяния, которое обязательно последует после. Если она сдастся, это будет означать, что она смирилась со всем, что произошло этой ночью. Она не хочет смиряться. Она хотела бороться. Уничтожить зло и только потом забыть.

Однако мать-настоятельница была права. Что хорошего в том, чтобы ссориться с пожилой женщиной? Анабель и Уиль ям погибли не из-за матери-настоятельницы.

Они погибли из-за нее.

Селина моргнула, смахивая с ресниц капли дождя. Приказывая своим плечам расслабиться.

– Да, Mère Supérieure. – Она сглотнула, понимая, что трясется и что в висках у нее стучит. – Я прошу прощения за свое поведение. Это не повторится.

Мать-настоятельница кивнула.

– Вам нужно что-либо на данный момент? Могу ли я вам как-то помочь?

Селина покачала головой.

С губ монахини сорвался тяжелый вздох.

– Если вы передумаете, сегодня или когда-либо в будущем, не сомневайтесь и обратитесь ко мне. Я здесь, чтобы помогать вам. – Она сделала паузу, держа взгляд Селины, угрюмо изучая ее. – Следующие несколько дней будут нелегкими, дитя мое.

Селина кивнула, уже понимая, что мать-настоятельница скажет дальше.

– Многие мои сестры хотели поговорить со мной за последний час, – тихо продолжала мать-настоятельница. – И мы пришли к выводу, что, вероятно, настало время подыскать вам другое жилье.

Селина продолжала кивать.

Мать-настоятельница снова протянула руку. На этот раз она взяла Селину за ладонь, бережно и тепло, несмотря на холодный дождь.

– Я уже приступила к делу. Мы не станем выгонять вас на улицу, и вам необязательно покидать нас сегодня же. Просто вам больше небезопасно находиться здесь. – Она сделала паузу. – Пожалуйста, знайте, что мы вовсе не хотим так с вами поступать. Однако мы пришли к выводу, что это лучшее решение. Во благо всех, кто остается среди наших стен.

– Семя, готовое прорасти, может погубить целый сад, – повторила Селина с горечью в голосе.

Снова вздохнув, мать-настоятельница кивнула. Сжала руку Селины. И отпустила.

Выпрямившись, Селина встретила взгляд монахини, окаймленный морщинками.

– Спасибо, что дали мне шанс начать жизнь в новом мире, Mère Supérieure. Я… не знаю, что бы со мной стало, если бы не этот шанс.

– Конечно, моя дорогая. Да пребудет с вами Бог. Да будет ваша жизнь щедра и наполнена смыслом. – С этими словами, после мимолетных колебаний, мать-настоятельница развернулась в сторону монастыря, ее крест колыхался в такт ее движениям, а запах ланолина и лечебного масла следовал за ней по пятам.

Селина стояла под дождем какое-то время, Пиппа ждала рядом, молча стирая со щек слезы тыльной стороной ладони. Это было тщетное занятие, потому что дождь вскоре усилился, и огромные капли застучали по железным поручням и побежали по коже.

Пиппа сняла шаль со своих плеч и накинула на Селину.

– Ты дрожишь.

– Разве? – Голова Селины гудела все сильнее. Она коснулась своего виска и нащупала шишку на том месте, где ударилась головой об пол, когда убийца швырнул ее в сторону.

– Завтра я расспрошу остальных девушек в женской организации, – продолжила Пиппа. – Может, мать Фобоса знает место, куда ты можешь пойти.

– Спасибо, – пробормотала Селина, – но лодка в Тартар переполнена. – Последние слова она вымолвила вполголоса. «Я титан, в конце концов», – добавила она про себя.