Клайв Баркер - Книги крови. Запретное [сборник litres]

Баллард с грустью думал об этом и много пил, стараясь успокоить свои мысли, но, когда в два часа ночи вышел на улицу, его уныние лишь слегка притупилось. Добропорядочные берлинские бюргеры уже давно спали, а завтра предстоял еще один рабочий день. Только шум автомобилей с Курфюрстендамма выдавал, что где-то поблизости все еще течет жизнь. Баллард направился в ту сторону, чувствуя, как путаются его мысли.

За спиной раздался смех. По тротуару, пошатываясь и опираясь на руку неулыбчивого спутника, ковылял юноша в роскошном платье старлетки. Баллард узнал в нем завсегдатая бара; клиент же, судя по сдержанному костюму, был обитателем пригорода, который втайне от жены утолял свою жажду к переодетым девочками мальчикам. Баллард ускорил шаг. Явно наигранный смех юноши заставлял стискивать зубы.

Рядом кто-то пробежал – Баллард краем глаза заметил промелькнувшую тень. Скорее всего, это был его «хвост». Алкоголь притуплял инстинкты, но Баллард все же ощутил некоторую тревогу, первопричину которой не мог устранить. Он пошел дальше. Легчайшая дрожь пронеслась по его затылку.

Через несколько ярдов он понял, что смех позади утих. Баллард бросил взгляд через плечо, почти ожидая увидеть обнимающуюся парочку, но юноша с клиентом бесследно исчезли – скрылись в одном из переулков. Несомненно, для того, чтобы в темноте завершить свою сделку. Где-то поблизости бешено залаяла собака. Баллард резко обернулся, бросая вызов пустынной улице, стараясь заставить ее выдать свои тайны. Что бы ни вызывало гул в его голове и зуд в ладонях, все это вовсе не было обычным беспокойством. Вопреки показной невинности улицы, с ней было что-то не так: здесь таился какой-то ужас.

До ярких огней Курфюрстендамма оставалось не более трех минут ходьбы, но Баллард не захотел отмахиваться от этой загадки и медленно двинулся в обратную сторону. Пес уже перестал лаять, и теперь только звуки шагов нарушали тишину.

Баллард дошел до первого переулка и заглянул за угол. Ни в одном окне или дверном проеме не горел свет. Ни единой живой души не ощущалось во мраке. Баллард миновал переулок и направился к следующему. В воздухе медленно проступило густое зловоние, которое с каждым шагом становилось все сильнее и сильнее. Вдохнув его, Баллард почувствовал, как гул в его голове сменился предвещающим опасность грохотом.

В горловине переулка дрожала одинокая полоска света, тонкой струйкой стекавшая из верхнего окна. В этом скудном освещении Баллард увидел распростертое тело жителя пригорода. Тот был настолько изувечен, что казалось, будто кто-то пытается вывернуть его наизнанку. От вывалившихся внутренностей и поднималась вонь.

Балларду уже доводилось созерцать смерть, и он считал себя равнодушным к ней. Но здесь, в переулке, его спокойствие пошатнулось. Он ощутил дрожь в конечностях. И тут из темноты раздался голос юноши.

– Ради бога… – В шепоте, полном неприкрытого ужаса, не осталось и следа наигранной женственности.

Баллард шагнул в переулок, но, пока не прошел десяти ярдов, не смог разглядеть ни самого парня, ни причин его тихой мольбы. Молодой человек лежал среди отбросов, прислонившись к стене. С него сорвали пайетки и тафту, отчего тело выглядело бледным и бесполым. Словно не замечая Балларда, он уставился куда-то в темноту.

Тот проследил за взглядом юноши и почувствовал, как усилилась дрожь в конечностях – удалось лишь не позволить зубам стучать. И все же Баллард продолжал идти вперед, но не ради парня (ведь в героизме, как его всегда учили, нет большого смысла), а из любопытства. Больше чем из любопытства – из страстного желания увидеть, что за человек способен на такое зверство. Взглянуть в глаза подобной ярости казалось в тот момент самым важным делом на свете.

Парень увидел Балларда и что-то жалобно пробормотал, но тот его едва расслышал. Он уже ощущал на себе чужой взгляд – резкий как удар. Шум в голове стал до боли ритмичным, похожим на рокот вертолетного пропеллера. И в считаные секунды превратился в оглушительный рев.

Баллард, прижав к глазам ладони, отшатнулся к стене, смутно сознавая, что убийца выходит из укрытия (перевернутого мусорного контейнера) и пытается скрыться. Почувствовав чье-то прикосновение, Баллард открыл глаза и успел увидеть удиравшего по переулку человека. Тот выглядел каким-то перекошенным – кривая спина, слишком крупная голова. Баллард крикнул ему вслед, но безумец убегал все дальше и притормозил лишь для того, чтобы взглянуть на труп, а после метнулся в сторону улицы.

Баллард с трудом оттолкнулся от стены и выпрямился. Шум в голове понемногу утихал, головокружение постепенно отступало.

За его спиной начал всхлипывать молодой человек:

– Ты это видел? Видел?

– Кто это был? Какой-то твой знакомый?

Парень испуганной ланью уставился на Балларда: подведенные тушью глаза казались огромными.

– Какой-то кто?..

Баллард уже собирался повторить вопрос, когда раздался визг тормозов, а за ним – звук удара.

Оставив юношу натягивать потрепанный наряд, Баллард вернулся на улицу и поспешил на раздававшиеся неподалеку громкие возгласы. На тротуаре, сияя фарами, стоял огромный автомобиль. Водителю помогали выбраться из салона, а пассажиры – тусовщики, судя одежде и разгоряченным выпивкой лицам, – яростно спорили о том, как произошла авария. Одна из женщин говорила про какого-то зверя, выскочившего на мостовую, но спутник ее поправил. Тело, ударом отброшенное в канаву, принадлежало вовсе не животному.

В переулке Баллард почти не разглядел убийцу, но интуитивно понял, что это именно он. Однако никаких признаков уродства, которые почудились ему в полумраке, теперь не было – в луже крови лежал обычный человек в костюме, знавшем лучшие времена. Полицейские уже прибыли, и один из патрульных криком велел Балларду отойти от тела, но тот не обратил на приказ никакого внимания и приблизился к покойнику, чтобы украдкой взглянуть в его лицо. Увы, там не оказалось и следа той ярости, которую он надеялся увидеть. Однако черты были ему знакомы.

Это был Оделл.

Сказав полицейским, что сам несчастный случай он не видел (что, по сути, было правдой), Баллард сбежал прежде, чем вскрылось произошедшее в соседнем переулке.

Казалось, каждый поворот по пути к квартире приносил с собой новые вопросы. Главный из них: почему ему солгали о смерти Оделла и какой психоз овладел этим человеком, сделав того способным на бойню, свидетелем которой стал Баллард? От бывших коллег ответов не получить, это он понимал. Единственный, от кого можно было бы добиться объяснений, – Криппс. Баллард вспомнил их спор по поводу Мироненко и слова Криппса о «причинах для осторожности», когда имеешь дело с русским. Стеклянный Глаз знал тогда, что в воздухе что-то витало, хотя, конечно, даже он не мог предвидеть масштабов нынешней катастрофы. Два особо ценных сотрудника убиты, пропавший Мироненко считается мертвым, да и сам Баллард – если верить Саклингу – на волосок от гибели. А началось все именно с затерявшегося в Берлине Сергея Захаровича Мироненко. Похоже, его несчастья заразны.