Наталья Калинина - По ту сторону песни

Звонок от Марьяны раздался в тот момент, когда он вытаскивал из багажника покупки.

– Ты машину возвращать собираешься? – накинулась без приветствия сестра. Никита невозмутимо ответил, что вернет, но позже.

– Когда позже?! Я же пропущу занятие с Грифелем! Как мне собаку без машины везти?!

– Марьян, я далеко, – честно ответил Никита, не желая вступать в споры. – Потом все объясню. Кстати, тебе мясо не нужно? Нежное, свежее, рыночное. Я привезу.

– Какое мясо?! Куда тебя черти унесли?

– Туда, дьяволица, куда ты меня своим договором отправила.

В трубке послышался визгливый лай: наверняка Шуша, напуганный возгласом Марьяны, снова подмочил свою репутацию. Никита торопливо распрощался с сестрой и отключил на телефоне звук.

Ушибленная сторона лица болела все сильнее, и он, осторожно трогая опухшую скулу, подумал отчего-то не об Анфисе, а о Вите.

Семь лет назад Никита окончил журфак и сразу устроился в не особо популярный журнал. Свою работу он считал временной, потому что мечтал о грандиозных расследованиях, разоблачениях и славе. И конечно, не мог пропустить всколыхнувший весь рунет скандал. Волну, которую затем подхватили журналисты, поднял один из блогеров – возможно, ради популярности, но резонанс вышел большой.

Одним сентябрьским вечером на столичном проспекте произошло лобовое столкновение: мчавшийся на скорости по встречке автомобиль врезался в машину, которой управляла девушка. Одна из пассажирок второго автомобиля погибла, а водитель и ее несовершеннолетняя сестра серьезно пострадали. Виновником аварии оказался сын крупного чиновника, но ответственность за случившееся пытались повесить на пострадавшую сторону. Никита помнил разлетевшиеся по Сети фотографии, на которых кто-то перетаскивал обломки разбитых машин на другую полосу. Но благодаря блогерам и журналистам скандал разгорелся нешуточный. Только в алчной жажде раздобыть подробности многие забыли о простой этике. И Никита в том числе. Именно он пробрался в медицинский центр, где лежала старшая из сестер, сделал снимки и опубликовал их. Популярность издания резко подскочила, фотографии растащили по Интернету, а Никита какое-то время чувствовал себя героем. Затем интерес публики к скандалу начал падать, возникли другие «горячие» темы, да и стороны вроде как пришли к договоренности. Никита еще какое-то время отслеживал тему, но потом и он потерял к ней интерес.

Думая сейчас о том случае, он понимал, что вряд ли стороны пришли к договоренности: одна из девушек на тот момент была несовершеннолетней, другая так и осталась тяжелым инвалидом, а их мать погибла. Виновника, кажется, так и не наказали – дело замяли. О том случае уже мало кто помнил забыл и Никита. А Вита, оказывается, не только помнит того журналиста, но и узнала: каждая публикация Никиты в том заштатном журнале сопровождалась его фотографией.

Вернувшись в дом, Никита застал Виту все в том же положении. К чаю она так и не притронулась. Никита покосился на нее, открыл холодильник и принялся раскладывать покупки, прекрасно понимая абсурдность своих действий. Кому теперь нужны эти продукты? Неизвестно, вернется ли Анфиса. Роману тут тоже больше делать нечего. Виту нужно отвезти в столицу, хотя самому Никите хотелось съездить в городок, координаты которого дал ему Роман. Но не оставишь же Виту сидеть так, пока она окончательно не окаменеет?

– Хочешь, позвоню Роману и подтвержу, что Анфису слил я? – решительно спросил он.

– Зачем? – отреагировала наконец-то Вита.

– Ну, я все равно уже получил. Так что… Какая разница? А Штирлица, может, это спасет от провала. Вдруг есть надежда?

– О чем ты?

– О том, что твой начальник – болван, раз до сих пор не ответил взаимностью такой красивой девушке, как ты…

Вита внезапно засмеялась и протянула:

– Го-ос-споди-и… Болван – ты, если считаешь, что я в него влюблена. Какая глупость!

– Почему глупость? Роман – парень видный.

– Да причем тут это? – досадливо поморщилась Вита, с шумом сдвинула стул и остановилась напротив Никиты. Он скользнул взглядом по ее длинным ногам, которыми только по мировым подиумам ходить, но, поймав усмешку Виты, вопросительно поднял брови.

– Что, ноги мои тебе нравятся?

– Офигенные! – честно ответил Никита. – Почему они должны не нра…

– А вот почему! – резко ответила Вита и вдруг задрала блузку, оголяя живот. Никита невольно отшатнулся, но не потому, что увидел безобразный глубокий шов, пересекающий плоский незагорелый живот, а от порыва Виты. Но она, конечно, поняла его реакцию по-своему и злорадно улыбнулась.

– Красиво? Это ты еще мои ноги не видел! Там такая «красота», что сбежишь, заикаясь и матерясь, к лешему!

Она одернула одежду и снова села на стул. Не села, а рухнула, будто мгновенно лишившись сил. Никита мягко отодвинул стул и сел напротив Виты.

– Какая тут, к черту, любовь? Любой нормальный парень сбежит, если такое увидит, – глухо сказала она. – Поэтому я тоже… не влюбляюсь.

– А вот это ты зря! Сбежит как раз ненормальный, – возразил Никита. – И поделом. Зачем тебе ненормальные?

– Легко рассуждать, – хмыкнула Вита, помолчала, покачиваясь на стуле, а затем вскинула на Никиту голубые глаза: – Я не сдавала Анфису. Специально – не сдавала.

– Тогда как… – начал Никита, но Вита его перебила:

– А вот шефа своего сдала. Так что я все равно предательница.

– Вита?

Но она остановила его жестом.

– Про аварию помнишь? Должен помнить! Ты же и выложил снимки моей сестры из медицинского центра!

– Вита, признаю, я… сволочь. Мне нет оправдания.

– Вот и не оправдывайся! Мы оба… продались. Моя сестра все эти годы провела в том центре. Он дорогой, но там она получает необходимый уход, который не обеспечу ни я, ни сиделка, что уж говорить об обычной больнице! Откуда у меня деньги на такой дорогой центр? Папаша того отморозка откупился. Оплатил и мое лечение, и содержание Лили на несколько лет. Но потом «кран», конечно, перекрыл. Только я уже сама на тот момент встала на ноги, стала работать и неплохо зарабатывать. Так что могла сама оплачивать лечение сестры. Но около трех недель назад меня предупредили, что плата повысится вдвое! И для меня это неподъемные деньги! Роман хорошо мне платил, плюс я подрабатывала переводами, но и тогда на жизнь оставалось совсем немного. Потребности у меня небольшие…

– А выглядишь ты так, будто ухаживаешь за собой в дорогих салонах и одеваешься в бутиках, – невольно вырвалось у Никиты.

– Мои «бутики» – это рынки, – усмехнулась Вита. – Я только стригусь в парикмахерской! А маникюр делать и волосы красить научилась сама. Это моя… отдушина – подбирать одежду, чтобы выглядеть в ней стильно.