Джей Скотт Сэвидж - Мальчик-зомби [litres]

– Король Зомби, – сказал Барон. Он наставил свой длинный белый костлявый палец прямо на Ника, и у того внутри все разом похолодело. – Ты хоть представляешь, о чем просишь? Король Зомби куда опаснее, чем вы можете себе вообразить.

Ник запустил руку в карман, скользнул пальцами по золотому пот-тет тети Ленор, а затем вытащил амулет:

– Хочу вернуть ему.

Когда Барон увидел блестящий красный камень, голова скелета сделала полный оборот:

– Дай-ка взглянуть.

– Глазами смотри, руками не трогай, – сказал Картер и едва слышно добавил: – Если у тебя вообще есть глаза.

Барон захлопнул рот и заскрежетал зубами – казалось, кто-то бросил горсть камней в блендер:

– Отдайте его мне, а уж я непременно передам Королю Зомби.

Ник покачал головой.

– Мы должны отдать ему лично в руки.

Изабель громко заурчала, и Ник расценил это как знак одобрения с ее стороны.

Когда Барон заговорил снова, его голос звучал вкрадчиво и пугающе спокойно:

– Хотите встретиться с Королем Зомби? Но потом не говорите, что я не предупреждал.

– Вы отведете нас к нему? – спросил Ник.

Скелет поднял руку и пригладил своей костяной пятерней перо на шляпе:

– Не бесплатно. Что предложите взамен?

Ник, Анджело и Картер удивленно переглянулись. Старуха ничего не говорила об оплате. Ник пошарил по карманам. Но там лежала лишь золотая баночка, а душу тети Ленор он отдать не мог. Анджело же оставил все, кроме своего дневника наблюдений, в рюкзаке за забором. У них даже велосипедов с собой не было, хотя, вероятно, скелету они все равно даром не нужны.

– У нас ничего нет, – сказал Ник.

– Тогда боюсь, ничем не смогу вам помочь.

И Барон исчез в яркой вспышке, унося с собой последнюю надежду на избавление Ника от проклятия.

– Погоди! – Картер порылся в кармане и выудил пригоршню мелочи. Он быстро пересчитал монетки: – У меня тут доллар и тридцать два цента. Правда, четвертак канадский, кажется.

В месте, где только что исчез Барон, воздух едва ощутимо колыхнулся.

– Мне ни к чему деньги смертных, – ответил бестелесный голос.

Анджело снял со своего запястья часы:

– Работают под водой на глубине до пятнадцати метров.

– Мусор, – отозвался голос.

Ник изо всех сил напрягал извилины. Самди. Почему это имя так знакомо? И вдруг он вспомнил. Книга со стола тети Ленор – та самая, которую он читал, пока его не напугала кошка. Там было что-то о скелете по имени Самди, Суббота. Автор говорил, у него…

– Пакет со сладостями, – сказал он, поспешно разворачиваясь к Картеру: – Он все еще у тебя?

Картер опустил взгляд на свой тощий, практически пустой пакет:

– Дать тебе конфету? Мне казалось, они тебе сейчас не по вкусу.

– Не мне, – сказал Ник. – Ему , – он ткнул пальцем туда, где недавно стоял Барон Семетьер. – У тети Ленор в подвале была книга, где говорилось, что Самди ужасный сладкоежка. Предложи ему пару конфет.

– Конфеты? – Воздух снова заволновался и, словно кадр, постепенно приобретающий четкость, Барон Семетьер вновь возник перед ними. – Сладости?

– Конечно, – кивнул Картер, быстро схватывая, что к чему. – Только самые лучшие. Я, э-э-э, приберег их напоследок.

Барон материализовался окончательно и склонился к ребятам:

– Покажите-ка.

Картер пошарил на дне пакета, вытащил пару пустых фантиков и наконец нащупал пачку жевательного драже:

– Вот. Очень вкусные. Самые классные конфеты в мире.

Ник улыбнулся: он-то знал, что Картер ненавидел такие конфеты и всегда старался обменять их у младшей сестры буквально на что угодно.

Барон протянул руку, и Картер кинул ему драже, аккуратно следя за тем, чтобы оставаться в круге. Скелет поймал угощение, вскрыл упаковку и отправил одну плоскую шайбочку себе в рот.

– Уныло, – секунду спустя вынес он вердикт. – Что еще имеется?

Картер снова запустил руку в мешок и выудил оттуда ванильную тянучку.

Барон недовольно отмахнулся еще до того, как Картер успел ее предложить:

– Очевидно же, что это еще хуже.

Следом Картер вытащил надкушенный шарик из карамельного попкорна, но Ник отрицательно замотал головой.

– Тут одна ерунда, – прошептал Картер. – Все самое вкусное я давным-давно съел.

– О, а это что? – Анджело протянул руку и вытащил из пакета мини-сникерс.

Картер выхватил у друга батончик:

– Я берег напоследок.

Анджело многозначительно посмотрел на него.

– Ладно! – обиженно пропыхтел Картер и протянул скелету батончик: – Вот. Шоколад, нуга и арахис.

Барон покачал головой:

– У меня от орехов зубы болят.

– Больше ничего нет, – сказал Картер. Он перевернул пакет и вытряхнул все, что там осталось, на землю. Ник даже не представлял, что на свете существует столько отвратительных сладостей. Лежалые мармеладные мишки, желейная конфета в виде красных губ, черные лакричные палочки, два облизанных леденца, три конфеты грильяж и мюсли-батончик с изюмом.

– Вон, – сказал Барон, указывая пальцем на землю у самой границы круга. – Что это?

Ник проследил за его взглядом. Там валялось только несколько конфеток в форме кукурузных зерен.

– Вот это ? – спросил он, поднимая одно желто-оранжево-белое зернышко.

– Да! – Скелет радостно застучал зубами. – Никогда еще не видел подобных конфет. Такие… яркие .

Картер закатил глаза и забрал у Ника сладости:

– Превосходный выбор.

Гремя костями, Барон раскрыл и закрыл ладони. Картер бросил ему конфетки.

Барон Семетьер поймал их на лету и, как истинный гурман, пробующий изысканное блюдо, аккуратно положил одно зернышко себе в рот. Затем кивнул:

– О да-а-а, – он пару раз сомкнул и разомкнул челюсти, словно причмокивая своими несуществующими губами. – Просто… божественно.

Кто бы мог подумать, что скелет окажется сладкоежкой? И тем более что его любимыми конфетами окажутся именно эти? Ник всегда считал, что у кукурузных зернышек на Хеллоуин такая же судьба, как у черных желейных бобов на Пасху. Либо их съедают в самом конце, когда уже ничего больше не осталось, либо обменивают на другие сладости у тех немногих ребят, кому они все же нравятся. Скелет положил себе в рот еще одно зернышко, Ник проследил за ним взглядом:

– Так что, вы отведете нас к Королю Зомби?

Барон поднял вверх палец и съел еще одну конфетку. Затем еще одну. И наконец самую последнюю.

– Еще, – приказал он, протягивая свою белую костяную ладонь.

– Больше нет, – сказал Картер. – Ты все съел.

Скелет обратил на него свои пустые глазницы: