Кэтрин Арден - Мертвые голоса [litres]

Мистер Воланд указал на что-то, что он разложил на столе перед собой, а затем жестом пригласил их занять три стула. Ребята осторожно сели за стол. Олли покосилась на отца, но тот продолжал мирно сопеть у камина. Даже удивительно. У него всегда был такой чуткий сон. С другой стороны, они действительно очень старались не шуметь.

Нужно было поторапливаться. Холодными ночами отец Олли всегда вставал каждые несколько часов, спускался на первый этаж и подбрасывал дров в печку, чтобы дом не остыл к утру. Очень скоро папа проснется, чтобы проверить огонь в очаге.

Где-то у них над головами не смолкали всхлипы. Олли почувствовала, как волоски на руках встают дыбом.

На столе перед ребятами лежали три предмета.

Во-первых, пустая картонная коробка. Брайан поднял ее и повернул к огню, чтобы все трое прочитали напечатанные на ней буквы.

«УИДЖА» – гласила надпись.

Ниже буквами помельче было написано: «Доска для спиритических сеансов».

Брайан нахмурился.

– Доска Уиджа? – выдохнул он едва слышным шепотом. – Я думал, это… просто игра для вечеринок.

– Иногда да, – так же тихо ответил мистер Воланд. – Но она может использоваться и для того, для чего была создана изначально. Для общения с духами.

Сама доска тоже лежала на столе. Олли пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть: она состояла из двух деталей. Первая представляла собой большую деревянную доску. Она была блестящей и гладкой, будто истертой множеством рук. В уголках располагались резные знаки: улыбающееся солнце, сердитый месяц, черная птица и спящая женщина со скрещенными на груди руками.

В центре доски был вырезан алфавит. Над ним справа и слева находились слова «да» и «нет». Под алфавитом располагались цифры от одного до девяти и ноль.

В самом низу было вырезано слово «ПРОЩАЙ».

Доска была первой деталью.

Вторая оказалась совсем небольшой. Она напоминала увеличительное стекло со стрелкой на одном конце оправы и лежала в середине доски.

– Это планшетка, – прошептал мистер Воланд. – Она показывает на буквы. Давайте поставим на нее указательные пальцы.

Все послушались, кроме Брайана, который с недоверием смотрел на происходящее. Он взял коробку, внутри которой была напечатана инструкция, повернул к огню и начал читать.

Мистер Воланд бросил на него слегка раздраженный взгляд.

– У нас мало времени.

– Я просто хочу знать, во что ввязываюсь. – Брайан тоже говорил шепотом, но не так тихо, как остальные. Олли сердито посмотрела на него. Он что, хочет, чтобы ее отец или мама Коко проснулись? Тихие всхлипы ветра – или не ветра – зазвучали ближе. Но Брайан продолжал невозмутимо читать инструкцию. Олли почувствовала, что и сама начинает раздражаться.

– Нужно поторопиться, – сказала она Брайану.

Тот продолжил водить пальцем по строчкам, пока не остановился в самом низу, нахмурив брови.

– Здесь четыре правила предосторожности.

– Предосторожности?! – повторила Коко.

– Да, – кивнул Брайан. – Первое: не используйте доску в одиночестве.

– Нас четверо, – пробормотал мистер Воланд. Кажется, его терпение подходило к концу. У них за спиной папа Олли фыркнул во сне и перевернулся на другой бок. Девочка умоляюще посмотрела на Брайана.

Тот продолжил читать.

– Второе: не используйте доску на кладбище.

Олли нетерпеливо помотала головой, как бы говоря: «Нет тут никаких могил». Коко промолчала.

– Третье, – прочитал Брайан. – Не все, что говорит доска, обязательно является правдой.

– Однако, – встрял мистер Воланд, – я смогу определить, когда доска… – Он осекся, услышав, как кто-то из взрослых снова пошевелился во сне.

– Четвертое, – закончил Брайан. – Всегда прощайтесь.

Все помолчали.

– Зачем? Что это значит? – спросила Олли. Ее взгляд невольно скользнул к слову «ПРОЩАЙ» в нижней части доски.

– Потому что, – отрывисто произнес мистер Воланд, – если не поставить планшетку на слово «ПРОЩАЙ», они могут и не уйти.

– Призраки не уйдут? – прошептала Коко.

Олли нахмурилась. Снаружи продолжал стонать ветер. Брайан, прищурившись, смотрел на мистера Воланда.

– Но, – продолжил тот, – мы обязательно попрощаемся. Ну что, достаточно с вас разговоров? Пора начинать.

Последовала длинная пауза, потом Олли встряхнулась и кивнула.

Брайан уставился на большое черное слово «ПРОЩАЙ», выжженное в нижней части доски Уиджа. Он наклонил голову набок, вслушиваясь в тихие странные всхлипы, которые, возможно, издавала вовсе не буря. Все ждали его.

Наконец Брайан кивнул. Ему явно по-прежнему не нравилась эта затея, но он все же положил руки на планшетку вместе со всеми.

– Итак, – произнес мистер Воланд. Он говорил так тихо, что едва шевелил губами. Ребята наклонились поближе, задерживая дыхание, чтобы расслышать его слова. – Закройте глаза, дышите ровно и сосредоточьтесь. Олли, теперь твой выход. Когда будешь готова, задавай вопрос.

Олли кивнула, закрыла глаза и подумала о маме. Это казалось несложным. Ее мама была самой лучшей. Смелой, безрассудной, гениальной. Профессором математики, искательницей приключений. Такой, какой мечтала стать сама Олли, когда вырастет. Мама вечно смеялась, бежала куда-то, летела. Когда папа принес новость, что ее самолет разбился, Олли долго не могла поверить, что мамы больше нет. Разве возможно, чтобы вся ее жизненная сила поместилась в сосновый ящик, который принесли в церковь? Нет, мама не могла лежать в нем. Она наверняка ждала где-то в другом месте: пряталась за деревом, за дверью или, может, на границе света и тени.

Олли резко открыла глаза. Крепко прижимая пальцы к планшетке, она выдохнула едва различимым шепотом:

– Ты здесь?

Светлый глаз мистера Воланда поблескивал красным, отражая тусклое красное пламя, темный же казался черным, как уголь.

Они подождали. Ничего.

Голос Олли надломился, когда она повторила:

– Мама, ты здесь?

Внезапно указатель шевельнулся. Он вздрогнул, а потом начал медленно переползать от буквы к букве.

– Б, – прочитала Коко вслух. – Л. И. З. К.

– Близко, она говорит, близко! – прошептала Олли. Ее сердце бешено колотилось. Ветер (или не ветер) продолжал стонать. Папа Олли вздохнул и снова перевернулся во сне. Планшетка скользнула к слову «ДА».

– Твоя жизнь была как-то связана с этим приютом? – спросил мистер Воланд.

Снова пауза. Затем планшетка сдвинулась к слову «НЕТ» и опять задрожала.

Странная, безудержная, невозможная надежда разгоралась в груди Олли.

– Тогда кто ты? – спросила она.

На этот раз планшетка задвигалась почти мгновенно. «ПРИВЕТ ОЛИВИЯ». Только мама называла ее Оливией.

– Мама? – шепотом произнесла Олли. – Мама? – Сердце билось все быстрее и быстрее. – Мама, где ты?