Наталья Тимошенко - Игра с огнем

— Фу, папа! — тут же возмутилась Яна. — В приличном обществе за столом не говорят о трупах!

— А о чем говорят за столом в приличном обществе?

— Да хоть о той же музыке или языках.

— Кстати, о музыке, — поддержала Элиза Яну. Ее разговоры о трупах не смущали, но она поняла, что речь шла об Инге. Слышала от коллег, что жену мэра тоже нашли в выжженном круге, и не хотела, чтобы разговор свернул в ту степь. — Могу я попросить вас сыграть мне что-нибудь?

Максим посмотрел на нее так, как будто она предложила ему раздеться догола.

— Вы уверены, что хотите это слушать?

— Безусловно, — улыбнулась Элиза. — Только не собачий вальс. Что-нибудь другое, на ваш выбор.

— Давай, пап, — подначивала Яна.

Максим заметно смутился, но вышел из-за стола и направился в гостиную. Рыба была съедена, что позволяло переместиться в более удобную комнату. Элиза подхватила бокалы и бутылку с вином и последовала за ним. Вдвоем с Яной они устроились на диване, а Максим сел за пианино. Несколько секунд думал, глядя на черно-белые клавиши, положил на них руки, и пальцы быстро запорхали над ними. Первые же аккорды заставили Элизу улыбнуться. Как же это было предсказуемо!

Людвиг ван Бетховен, «К Элизе».

Максим играл тяжело, иногда ошибаясь, и от этого легкая мелодия приобретала некоторую трагичность, которая Элизе внезапно нравилась. Словно знакомая с детства музыка открылась с новой стороны, с той, которую редко кому удавалось услышать. Элиза следила за его длинными пальцами, перемещающимися по клавишам, и уже не понимала, почему считала их грубыми. Казалось, они созданы для порхания над клавишами пианино: длинные, сильные, умелые. И кожа у него наверняка не шершавая, как она думала. Как много можно сделать руками с такими ловкими пальцами…

Мысли потекли совсем в неподобающую степь, поэтому Элиза мотнула головой и опустила бокал. Стоит дать себе небольшую передышку, повременить с вином, немного протрезветь.

— Как это по́шло, пап! — заявила Яна, когда он закончил. — Я даже не сомневалась в том, что именно ты сыграешь!

— Сыграй что-нибудь другое, — тут же предложил Максим, уступая ей место.

— Не вопрос!

Яна села за пианино, и мелодия стала уже совсем другой: гораздо ярче, сложнее, насыщеннее. Музыку Элиза не узнала, но это было что-то посложнее. Яна тоже ошибалась, но при этом в ее игре чувствовалась легкость, почти профессионализм. Пальцы торопливо, даже немного суетливо перемещались по клавишам, и было видно, что Яна часто тренируется. Тем не менее Элиза ловила себя на мысли, что игра Максима ей нравилась больше.

— Мы иногда играем вместе, — тихо сообщил ей тот, присаживаясь рядом на диван. — Взрослых дочерей и отцов связывает не так много, поэтому я ищу любые возможности что-то делать вместе.

Элиза понимающе кивнула, стараясь слушать мелодию, а не думать о сидящем рядом мужчине. Что ж за дурацкое вино, сколько в нем градусов? Музыка упорно проходила мимо нее, поэтому она решила испортить момент чем-нибудь другим. Ей вдруг показалось, что если она будет молчать, он догадается о ее мыслях.

— Если я спрошу о ее матери, вы мне ответите?

Максим пожал плечами, посмотрев на ровную спину дочери.

— Мы развелись, я переехал сюда, она вышла замуж за другого и отдала мне дочь. Все просто.

— Отчего же? Я вижу как минимум три важных вопроса: почему вы развелись? Что заставило вас переехать сюда? По какой причине она отдала вам Яну? Обычно дети остаются с матерями.

В этот момент Яна в последний раз ударила по клавишам, и музыка стихла. Максим посмотрел на нее, потом снова на Элизу, и та поняла, что он не хочет говорить об этом при Яне. Она и не стала выспрашивать. Слишком уютным, по-домашнему мягким был этот вечер, чтобы вести неприятные разговоры. Она порадовалась, что выбрала именно этот наряд и образ для сегодняшнего ужина. Наверное, в узком платье и на каблуках ей не было бы так хорошо в этой несуразной, но такой милой гостиной. Пожалуй, не хватало только потрескивающего огня в камине. Тогда она, наверное, решилась бы подобрать под себя ноги и позволить вину наконец окончательно завладеть ею.

Как будто прочитав ее мысли, Максим предложил:

— Я разожгу камин?

Домой Элиза засобиралась только в одиннадцатом часу вечера, когда оставаться еще дольше было бы совсем неприлично. Она и так оттягивала этот момент, как могла, настолько было хорошо и уютно в маленькой гостиной. Даже открытый огонь в камине не пугал ее и не вызывал никаких неприятных ощущений. Яна сыграла еще несколько мелодий и даже уговорила Максима изобразить что-нибудь вместе. Правда, это был тот самый пресловутый собачий вальс, заставивший Элизу хохотать до слез. Но все имеет свойство заканчиваться, закончился и этот вечер.

— Я вас провожу, — безапелляционно заявил Максим, а Элиза и не думала отказываться. — В нынешней ситуации опасно ходить по ночам одной. Надеюсь по возращении застать тебя дома. — Это он сказал уже Яне.

Та молча подняла руки, показывая, что все поняла с первого раза.

Поскольку за ужином они пили вино, решено было пройтись пешком. По меркам городка Элиза жила достаточно далеко, но вызвать такси ни одному из них не пришло в голову. Ночь была тихой, лишь немного ветреной, но достаточно теплой. Все жители уже разошлись по домам, улицы укутали тишина и спокойствие, поэтому прогулка обоим показалась хорошей идеей. И давала возможность побыть немного вдвоем.

— Теперь, когда мы одни, расскажете мне о матери Яны? — спросила Элиза, когда они прошли уже некоторое расстояние.

По лицу Максима скользнуло легкое недовольство, и Элиза подумала, но он откажется, но он согласился.

— Что именно вас интересует?

— Все, — просто сказала Элиза. — Вопрос, который я задавала вам вчера, по-прежнему актуален: вы ведь поженились очень рано. Что это было: любовь или брак по залету?

— Тогда мне казалось, что любовь, но теперь я уже не знаю. Теперь я сомневаюсь во многом, что когда-то казалось правдивым, — честно признался Максим. — Вы правы, мы поженились очень рано. Встречаться начали едва ли не сразу после школы, потом Варя забеременела Яной, и мы поженились. Варя даже не доучилась, взяла академотпуск, сидела дома. Я работал простым опером, заочно учился, чтобы перейти в следователи. Для этого нужна была вышка. Еще через три года у нас родился сын.

— Сын? — переспросила Элиза. Неожиданное признание заставило ее остановиться и посмотреть на Максима. Яна никогда не упоминала о брате. — Он остался с вашей женой после развода?

Максим покачал головой, не ускоряя шаг, но и не останавливаясь, поэтому Элизе пришлось догонять его.

— Он погиб почти восемь лет назад. Яне тогда было восемь, а ему пять. Я расследовал одно очень… щекотливое дело. Был молодым и горячим, мне хотелось докопаться до сути, хотя я прекрасно понимал, что это сложно и опасно. Не только понимал, мне на это непрозрачно намекали.