Наталья Тимошенко - Игра с огнем

— Какое еще кино?

— Ну… — Яна смутилась. — Просто кино. Саша мой друг, мы что, кино посмотреть не можем?

Максим снова бросил быстрый взгляд на Шурку. Саша? Ну да, его же так зовут.

— Ей пятнадцать, — напомнил он. — А тебе сколько?

— Девятнадцать.

— Поэтому вон из моего дома. — Максим произнес это спокойно и почти вежливо.

Наверное, только поэтому Яна не закатила истерику сразу, а ответила так же спокойно, хоть и до крайности возмущенно:

— Почему нам нельзя дружить? Мы же не в ЗАГС собираемся и не в постель!

Максим по-прежнему сверлил взглядом Шурку и на дочь не смотрел.

— Сам ей объяснишь, почему вам нельзя дружить?

— Честное слово, я ничего такого не имел в виду… — начал тот, но Максим уже не слушал, вернулся к продуктам.

— У нас сегодня вечером гости. Поэтому будет лучше, если к тому времени ты немного протрешь пыль вместо просмотра телевизора.

Яна сердито сложила руки на груди.

— Это у тебя гости, я не обязана ни присутствовать на ужине, ни убираться перед ним!

Перспектива ужинать с Элизой наедине у себя дома была, конечно, крайне заманчивой, но абсолютно невозможной.

— Обязана.

— В таком случае я хочу, чтобы Саша остался.

— Нет.

— Но почему? — в голосе Яны не осталось возмущения, только крайнее удивление.

— Я уже сказал: потому что тебе пятнадцать.

К счастью, этот бессмысленный спор прекратил сам Шурка.

— Ну ладно, Ян, я пойду, — проблеял он, пятясь к двери.

Максим как раз поворачивался к холодильнику, поэтому увидел, какой полный ненависти взгляд бросил на него Шурка. Ничего такого он не имел в виду, как же! Когда за ним захлопнулась дверь, Яна сорвалась с места и бросилась к выходу из кухни.

— Очевидно, это означает, что с ужином ты мне не поможешь, — хмыкнул Максим.

— Сам справишься! — донеслось в ответ.

Повезло, что свернула налево, в сторону гостиной, а не вслед за своим Шуркой. Еще через секунду дверь ее комнаты хлопнула с такой силой, что содрогнулся дом.

Максим быстро переоделся и принялся за рыбу. Если уж ему предстоит все делать самостоятельно, то стоит поторопиться. Он вымыл и почистил ее, натер смесью лимонного сока, трав и чеснока, поставил мариноваться, и занялся легкой уборкой, на какую хватит времени, а в комнате Яны так и стояла звенящая тишина. Сделав вид, что ему что-то нужно на улице, Максим обошел дом и на всякий случай убедился, что окно ее спальни заперто изнутри, значит, она, по крайней мере, не сбежала. Вполне возможно, просто читает книгу. Узнать наверняка не удалось, потому что она плотно задернула шторы. Видимо, предполагала, что Максим попытается заглянуть в окно. Или же просто не отвесила их, когда проснулась.

И только когда рыба уже запекалась в духовке, а Максим нарезал базилик для соуса, Яна показалась на пороге кухни. Максим заметил ее появление краем глаза, но поворачиваться не стал. Почти целую минуту она молча наблюдала за его действиями.

— Ты режешь слишком крупно, — наконец не выдержала дочь.

— Режу как умею, — отозвался он.

Яна тяжело вздохнула, подошла ближе и отодвинула его от стола.

— Дай я. Давно не ела вкусную рыбу, будет жалко, если ты испортишь ее плохо приготовленным соусом.

Максим послушно отошел в сторону, едва сдерживая довольную ухмылку. Яна всегда была отходчивой.

— Займись гарниром, — велела она. — К рыбе лучше всего рис и легкий салат. Кстати, кто у нас в гостях?

— Твоя учительница по английскому, — как ни в чем не бывало признался Максим, делая вид, что увлекся овощами.

Зато Яна мгновенно забыла о соусе.

— Лизка?

— Мне кажется, она не любит, когда ее так называют.

— Ну да, — Яна смутилась. — Это школьная кличка. А с чего это вдруг она придет к нам на ужин?

Максим по-прежнему упорно мыл огурцы в раковине, рискуя протереть кожицу насквозь.

— Она хотела принести тебе какие-то материалы по факультативу, вот я заодно и позвал ее на ужин. — Он чувствовал на себе удивленный взгляд дочери, поэтому продолжил: — Столкнулись с ней по работе, она показалась мне довольно милой девушкой.

Яна по-прежнему молчала, разглядывая его, а затем наконец усмехнулась.

— Ты только смотри не влюбись в нее, — посоветовала она. — Мало того, что она тебе в дочери годится, так еще и чокнутая немного.

Максим проглотил замечание, что он старше Элизы всего-то на десять лет и ни в какие дочери она ему не годится.

— Почему это она чокнутая? — вместо этого поинтересовался он.

— А какой нормальный человек все свои дела планирует на год вперед? — пожала плечами Яна. — На каждый день составляет расписание, никогда в жизни никуда не опаздывает, и самое большое безумство, на которое она способна, это отменить факультатив, чтобы пойти гулять.

Максим наконец покосился на дочь. Та продолжала орудовать ножом, одновременно вываливая на него информацию.

— Дома у нее все под линейку, даже крохотной пылинки нигде нет, вещи не валяются, хотя живет она одна. Ремонт как из каталога Икеа, зато под ковром огромное пятно от огня.

— Пятно от огня?

— Угу. Как будто шашлыки в гостиной жарила. — Яна ссыпала нарезанный базилик в плошку, где уже лежал раздавленный чеснок, залила все оливковым маслом и кинула в раковину нож. — Чокнутая, одним словом. Ладно, ты режь салат, а я пойду реально пыль протру, а то раз это Лизка, даже как-то неудобно.

Яна скрылась в прихожей, оставив Максима удивленно смотреть ей вслед.

На свидание этот ужин походил мало, тем более присутствие Яны вносило свои коррективы, но Элиза не удержалась и сменила строгую одежду на обычные джинсы и футболку. Вместо тугого пучка на затылке — чуть растрепанный «хвост». Не такой строгий макияж, главное, скрыть ненавистные веснушки. Их не так много, как могло бы быть, но и волосы у нее со временем утратили природную рыжину, стали почти русыми. Немного украшений, простых, не слишком дорогих и вычурных, которые она надела бы на настоящее свидание. Ее позвали на обычный домашний ужин, и выглядеть она хотела соответствующе. И тем не менее, достаточно было вспомнить, каким взглядом Максим смотрел на нее во время их встреч, чтобы понимать: если бы не Яна — это было бы настоящее свидание. Элиза хотела, чтобы он не забывал об этом, поэтому не стала изображать строгую учительницу.

Она даже позволила себе на пять минут опоздать. Специально. Приехала вовремя, и ходила эти пять минут неподалеку. Васильевы жили на окраине, сплошь состоящей из одноэтажных домиков, но совсем не таких, как в том месте, где жила Соболева. Домики здесь были аккуратными, дворы — чистыми. В это время на улице было еще полно народу: вернувшиеся с работы жители торопились сделать все дела во дворе до наступления темноты, поэтому Элиза постоянно чувствовала на себе любопытные взгляды. В них примешивалось что-то еще, что-то противное, заставляющее мерзкий холодок пробегать вдоль позвоночника, но сколько бы она ни оглядывалась, так и не смогла найти причину.