Стивен Кинг - Самое необходимое

— Смятение и растерянность, — медленно проговорил Китон, пробуя слова на вкус.

— Да. Я вынашиваю свои собственные планы и, когда придет время, дам вам знать.

— Дадите?

— О да, конечно, мистер Китон. Вы чрезвычайно важны для меня. По сути дела, я бы даже отважился сказать, что не смогу без вас обойтись.

Мистер Гонт отключился. Китон отложил свой револьвер и щеточку в сторону. Потом он поднялся наверх, бросил потные трусы в пакет с грязным бельем, принял душ и оделся. Когда он спустился вниз, Миртл поначалу было отпрянула от него, но Китон заговорил с ней ласково и чмокнул в щеку. Миртл начала успокаиваться. Что бы ни случилось с Дэнфортом, кризис, кажется, прошел.

3

Эверетт Франкель, здоровенный рыжий мужик, походил на ирландца из графства Корк, что было вовсе не удивительно, поскольку именно из Корка вышли предки его матери. Он работал ассистентом Рея Ван Аллена уже четыре года, с тех самых пор, как уволился из флота.

В понедельник утром он приехал в каслскую семейную амбулаторию без четверти восемь, и Нэнси Рамидж, главная медсестра, попросила его сразу съездить на ферму Бергмейеров. По ее словам, Элен Бергмейер перенесла ночью что-то вроде эпилептического припадка. Если Эверетт подтвердит диагноз, ему следует привезти в город на своей машине, чтобы доктор — а он скоро приедет — осмотрел пациентку и решил, нужно ли отправлять ее в больницу на обследование.

В обычный день Эверетт огорчился бы, что его сразу посылают на вызов, да еще так далеко за город, но в такое не по сезону жаркое утро поездка за город казалась как нельзя кстати.

Кроме того, у него еще была трубка.

Усевшись в свой «плимут», он открыл отделение для перчаток и извлек ее оттуда. Это была пеньковая трубка с глубокой и широкой чашечкой. Вырезал ее настоящий мастер; цветы, птицы и виноградные лозы обвивали чашечку причудливым узором, казалось, меняющимся, когда смотришь на него под разными углами. Он оставил трубку в машине не только потому, что курить в кабинете врача запрещалось; еще он не хотел, чтобы ее увидели другие (особенно эта вечно сующая свой нос в чужие дела Нэнси Рамидж). Сначала они захотят узнать, где он ее достал. Потом им станет интересно, сколько он за нее заплатил.

Кроме того, кто-то может позавидовать и захочет украсть...

Он зажал мундштук между зубами и в очередной раз восхитился тем, как замечательно тот устроился там — точно на своем месте . Он опустил на секунду зеркало заднего вида, чтобы посмотреть на себя, и остался вполне доволен своим отражением. На взгляд Франкеля, трубка делала его старше, мудрее, импозантнее на вид. А когда он зажимал мундштук зубами и чашечка задиралась чуть-чуть вверх — ровно настолько, насколько нужно, — он и ощущал себя старше, мудрее и импозантнее.

Он поехал по Мейн-стрит, намереваясь сразу пересечь Тин-бридж, отделяющий городок от предместья, но, подъезжая к «Самому необходимому», замедлил ход. Зеленый тент мелькнул перед ним как рыболовный крючок. Неожиданно он почувствовал необходимость — по сути дела, приказ — остановиться.

Он затормозил, стал было вылезать из машины, но вспомнил, что все еще сжимает в зубах трубку. Он вынул ее изо рта (ощутив мимолетный приступ сожаления), снова запер в отделении для перчаток и вылез из машины. На сей раз он добрался до тротуара, но снова вернулся к «плимуту» и как следует запер все четыре дверцы. С такой прекрасной трубкой надо держать ухо востро. Такую замечательную трубку может попытаться украсть кто угодно... Кто угодно...

Он подошел к магазину и застыл в разочаровании. На дверях висела табличка:

ЗАКРЫТО ПО СЛУЧАЮ ДНЯ КОЛУМБА

Эверетт уже собрался было повернуть назад, когда дверь отворилась. На пороге стоял мистер Гонт; в своем светло-коричневом пиджаке с замшевыми нашивками на локтях и темно-серых брюках он выглядел не менее презентабельно и роскошно, чем трубка Эверетта.

— Заходите, мистер Франкель, — пригласил он, — рад вас видеть.

— Да я тут ехал за город... по одному делу... и вот подумал, что надо бы заглянуть и сказать вам еще раз, как мне нравится моя новая трубка. Я всегда хотел именно такую.

— Знаю, — кивнул мистер Гонг.

— Но я вижу, у вас закрыто, так что не стану вам ме...

— У меня всегда открыто для моих любимых клиентов, мистер Франкель, а вы входите в их число. И высоко значитесь в этом списке. Входите, — и он сделал приглашающий жест рукой.

Эверетт отпрянул от руки. Лиланд Гонт весело рассмеялся и сделал шаг в сторону, пропуская молодого ассистента врача.

— Я вообще-то не могу задерживаться, — начал было Эверетт, но почувствовал, как ноги сами несут его в сумрачную глубь магазина, словно они лучше знают, что ему делать.

— Ну конечно, — подхватил мистер Гонт, — целитель должен быть на своем месте, дабы размыкать оковы недуга, стягивающие бренное тело, и... — брови его приподнялись, а стиснутые зубы обнажились в ухмылке, — изгонять демонов, поразивших душу больного. Я прав?

— Наверно, — сказал Эверетт. Он ощутил укол беспокойства, когда мистер Гонт закрыл дверь. Не случилось бы чего с его трубкой. Иногда воры забираются в машины. Порой они делают это даже при свете дня.

— С вашей трубкой все будет в порядке, — успокоил его мистер Гонт. Он достал из кармана простой конверт, на белой бумаге значились всего два слова: «С любовью». — Доктор Франкель, вы помните, что обещали мне сыграть одну маленькую шутку?

— Я не док...

Брови мистера Гонта сомкнулись так, что Эверетт мигом осекся и сделал полшага назад.

— Вы помните или не помните? — резко спросил мистер Гонт. — Лучше отвечайте побыстрее, молодой человек, я уже не так уверен насчет трубки, как секунду назад.

— Я помню! — выпалил Эверетт. Голос его дрожал от ужаса. — Салли Ратклифф! Логопед!

Единая линия бровей мистера Гонта разгладилась, а вместе с ней расслабился и Эверетт Франкель.

— Верно, — произнес мистер Гонт. — И время для маленькой шутки пришло, доктор. Вот.

Он протянул конверт Эверетту, и тот взял его очень осторожно, следя за тем, чтобы его пальцы не коснулись руки мистера Гонта.

— Сегодня в школе каникулы, но юная мисс Ратклифф сидит у себя в кабинете и приводит в порядок бумаги, — сказал мистер Гонт. — Я знаю, это не по дороге к ферме Бергмейеров...

— Откуда вы все знаете? — слабым голосом спросил Эверетт.

Мистер Гонт нетерпеливо отмахнулся.

— Но вы можете заехать туда на обратном пути, верно?

— Думаю, да.

— А поскольку к посторонним в школе, даже когда там нет учащихся, относятся с некоторой подозрительностью, вы можете объяснить ваше присутствие тем, что заехали в школьный кабинет медсестры, не так ли?

— Если она там, пожалуй, я могу это сделать, — сказал Эверетт. — Вообще-то я должен это сделать, поскольку...