Стивен Кинг - Самое необходимое

В конце концов ему удалось просунуть два пальца под петлю и потихоньку раздвинуть ее. Он вытащил голову из петли как раз в тот момент, когда жуткая судорога свела ту руку, на которой он висел. Бесформенной, всхлипывающей массой он рухнул на пол, прижимая вывернутую руку к груди. Сверкнула молния, и капельки слюны на его оскаленных зубах заиграли крошечными пурпурными искорками. И тогда он отключился... он сам не знал, надолго ли, но когда сознание вернулось к нему, дождь по-прежнему лил как из ведра, а молнии все так же сверкали в небе.

Он поднялся на ноги и проковылял к удочке, все еще придерживая больную руку. Судорога отпустила, но Норрис еще постанывал. Он схватил удочку и как следует рассмотрел ее, злобно хмурясь.

Бамбук. Грязный мерзкий бамбук. Она стоила не то что дешево — она вообще ничего не стоила.

Тощая грудь Норриса выпятилась, и он издал пронзительный крик, полный стыда и ярости. Одновременно он поднял полено и хрястнул о него бамбуковую удочку; сложил обломки и снова переломил их об колено. Обломки были противными на ощупь — физически неприятными. Они были подделкой. Он отшвырнул их прочь, и они отлетели к перевернутому табурету, как обыкновенные грязные щепки.

— Вот так! — крикнул он. — Вот так! Вот так! ВОТ ТАК!

Мысли Норриса перескочили на мистера Гонта. На мистера Гонта с его серебряной проседыо, с его твидовым пиджаком и голодной, мерзкой улыбкой.

— Я достану тебя, — прошептал Норрис Риджвик. — Не знаю, что случится потом, но я тебя достану .

Он подошел к двери сарая, распахнул ее и вышел под проливной дождь. Патрульная машина № 2 стояла на дорожке возле дома. Он согнулся на ветру и пошел к ней.

— Я не знаю, что ты такое, — сказал Норрис, — но я иду за тобой, жулик сраный.

Он забрался в машину и тронулся задним ходом по дорожке; стыд, злоба и отчаяние боролись за место на его физиономии. В конце дорожки он свернул налево и двинулся по направлению к «Самому необходимому» так быстро, как только смел в такую грозу.

3

Полли Чалмерз снился сон.

Во сне она заходила в «Самое необходимое», но за прилавком стоял не Лиланд Гонт, а тетушка Эвви Чалмерз. На тете Эвви было ее лучшее голубое платье и голубая шаль — та самая, с красной каймой. В больших и явно искусственных зубах она сжимала сигарету «герберт тарейтон».

— Тетя Эвви! — вскричала Полли во сне. Огромная радость и еще большее облегчение — какое бывает лишь в сладких снах и в моменты пробуждения от страшных кошмаров — заполнило все ее существо мягким светом. — Тетя Эвви, ты жива!

Но тетушка Эвви не подала никаких признаков, что узнала племянницу.

— Купите что желаете, мисс, — сказала тетя Эвви. — И кстати, вас зовут Полли или Патриция? Я что-то не припомню.

— Тетя Эвви, ты же знаешь, как меня зовут: я — Триша. Я всегда была Тришей для тебя.

Тетушка Эвви и бровью не повела.

— Как бы вас там ни звали, у нас сегодня есть кое-что особенное. Все должно идти своим чередом.

— Тетя Эвви, что ты здесь делаешь?

— Я — ЧАСТЬ этого, — сказала тетушка Эвви. — Все в городе — часть этого, мисс Два Имени. По сути дела, все на белом свете — часть этого, потому что каждый любит торговлю. Каждый любит получать что-то за просто так... даже если это стоит всего.

Неожиданно светлое чувство исчезло. Его сменил страх. Полли взглянула на застекленные шкафы и увидела бутылки c темной жидкостью, снабженные этикетками: «ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ТОНИК МИСТЕРА ГОНТА». Стояли там и погано сделанные заводные игрушки, рассыпающиеся на части и плюющиеся пружинами, когда их заведут во второй раз. Грубые секс-игрушки. Были и маленькие бутылочки, похоже, наполненные кокаином, с этикетками: «ПУДРА-КИКАПУ МИСТЕРА ГОНТА». Дешевые фокусы — в большом количестве: пластиковые пукающие собачки, клейкая пудра, портсигары с сюрпризами, свистки. Была пара «рентгеновских» очков, в которых якобы видно все, что творится за закрытыми дверями и под дамскими платьями, но которые на самом деле ничего не делают, а лишь оставляют вокруг глаз круги, как у енотов. Пластиковые букеты цветов, крапленые колоды карт и бутылочки дешевых духов с этикетками «ЛЮБОВНОЕ ЗЕЛЬЕ МИСТЕРА ГОНТА № 9». Все в шкафах было безвкусно, бесполезно и без... как-то безвременно.

— Все, что пожелаете, мисс Два Имени, — сказала тетушка Эвви.

— Почему ты так меня называешь, тетя Эвви? Пожалуйста... Разве ты не узнаешь меня?

— Все работает с гарантией. Если на что-то и нет гарантии после продажи, так это на ВАС. Так заходите же и... покупайте-покупайте-покупайте...

Теперь она смотрела прямо на Полли, и ужас острым ножом ударил Полли. В глазах тетушки Эвви она увидела сострадание, но... то было жуткое, безжалостное сострадание.

— Как тебя зовут, детка? Кажется, я знала это когда-то.

Во сне (и в собственной кровати) Полли начала плакать.

— Что, кто-то еще забыл, как тебя зовут? — спросила тетушка Эвви. — Интересно. Похоже, что забыл.

— Тетя Эвви, ты меня пугаешь!

— Ты сама себя пугаешь, детка, — отвечала тетушка Эвви и в первый раз взглянула прямо в глаза Полли. — Ты только помни, что, когда ты покупаешь что-то здесь, мисс Два Имени, ты что-то и продаешь.

— Но мне это необходимо! — крикнула Полли и заплакала еще сильней. — Мои руки...

— Да, это действует, мисс Полли Фриско, — сказала тетушка Эвви и достала одну из бутылочек с этикеткой «ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ТОНИК МИСТЕРА ГОНТА». Она поставила ее на прилавок — маленькую пузатую бутылочку, наполненную чем-то похожим на жидкую грязь. — Эго не может заставить твою боль исчезнуть — такое невозможно, но это может вызвать эффект перехода.

— Что ты хочешь сказать? Зачем ты пугаешь меня?

— Это меняет местонахождение твоего артрита, мисс Два Имени, — вместо рук болезнь переходит на сердце.

— Нет!

— Да.

— Нет! Нет! Нет!

— Да. О да. Равно как и на твою душу. Но у тебя есть твоя гордость. Это по крайней мере с тобой и останется. А разве не стоит женщине быть гордой? Когда все остальное исчезнет — сердце, душа, даже тот человек, которого ты любишь. Это ведь останется с тобой, а, маленькая мисс Полли Фриско? У тебя останется эта монетка, без которой твой кошелек будет совсем пуст. Да пребудет с тобой твоя тьма и твой покой на всю оставшуюся жизнь. Пускай это сработает. Это должно сработать, поскольку, если ты пойдешь по пути, на который встала, другого уже точно не будет.

— Прекрати, пожалуйста, неужели ты не...

4

— Прекрати, — пробормотала она во сне. — Пожалуйста, прекрати. Пожалуйста.

Она перевернулась на бок. Азка тихонько звякнул на цепочке. Молния распорола небо, ударила в старый вяз у Касл-Стрим и сбросила его в стремнину, ослепив своей вспышкой на мгновение Алана Пэнгборна, сидящего за рулем своего старенького фургона. Последовавший за ней раскат грома разбудил Полли. Ее глаза раскрылись. Рука тут же нашарила азку и прикрыла медальон защитным жестом. Рука была ги(экой, суставы двигались легко, как хорошо смазанные подшипники.