Стивен Кинг - Самое необходимое

Ему показалось, что до него доносятся отдаленные крики с Касл-Хилл. Трудно было сказать наверняка при таком дожде, громе и ветре, но он не думал, что крики лишь почудились. И словно доказательством тому полицейская машина с ревом вылетела из аллеи возле здания муниципалитета, мигая фарами и сверкая крутящейся мигалкой сквозь пелену дождя, и устремилась в том направлении, едва не задев большой телевизионный автобус.

Алан вспомнил свое предчувствие в самом начале этой недели — что-то неладное творилось в маленьком городке, где-то за пределами видимости что-то сходило с рельсов и Касл-Рок дрожал на краю какого-то немыслимого беспорядка. И вот теперь этот беспорядок наступил, и весь он был устроен человеком (Брайан сказал, что мистер Гонт вовсе не... не человек) , с которым Алан так и не сумел повидаться. Времени не хватило...

Раздался дикий вопль в ночи — высокий и резкий. За ним последовал звон разбитого стекла, а потом... откуда-то еще раздался выстрел и взрыв надтреснутого идиотского хохота. Грянул раскат грома — словно тяжелые доски рухнули с неба прямо на землю.

«Но сейчас у меня есть время, — подумал Алан. — Да. Времени у меня полно. Я полагаю, мистер Гонт, нам уже пора сказать друг другу «привет», и, я думаю, настало время вам узнать, что бывает с людьми, решившими потягаться с моим городом».

Не обращая внимания на отдаленные звуки, доносившиеся в раскрытое окошко машины, даже не взглянув в сторону здания муниципалитета, где Генри Пейтон, вероятно, руководил силами закона и правопорядка — или пытался это делать, — Алан двинулся вверх по Мейн-стрит, к «Самому необходимому».

И тут громадный пурпурно-белый росчерк молнии распорол небо словно электрическим скальпелем, и пока отгремела аккомпанирующая этой вспышке канонада громовых раскатов, все огни в Касл-Роке потухли.

2

Заместитель шерифа, Норрис Риджвик, одетый в форму, которую он берег для смотров, парадов и прочих подобных торжеств, находился в сарае, пристроенном к маленькому домику, где проживал с матерью, пока она не умерла от инфаркта осенью 1968-го; с тех пор он жил в этом доме один. Он стоял на табуретке. Толстая веревка с петлей на конце свисала с несущей балки. Норрис просунул голову в петлю и стал затягивать ее возле своего правого уха, когда сверкнула молния и две электрические лампочки, освещавшие сарай, потухли.

Даже в темноте ему все равно была видна удочка «Базуп», стоявшая у стены, возле двери, ведущей в кухню. Он так страшно хотел заполучить эту удочку, был так уверен, что она досталась ему по дешевке, но... цена в конце концов оказалась высока. Слишком высока для Норриса.

Его дом стоял в верхней части Уотермилл-лейн, там, где она сворачивала к Касл-Хилл и к Вью. Ветер дул оттуда, и до него доносились вопли продолжающейся там стычки — визг, крики и редкие выстрелы.

«Я виноват в этом, — подумал он. — Не во всем, Господи, нет, — но я — часть этого. Я участвовал. Я — причина того, что Генри Бюфорт ранен и умирает, а может быть, уже мертв, в Оксфорде. Я — причина того, что Хью Прист лежит на каталке в морге. Я — тот самый парень, который всегда хотел стать полицейским и помогать другим ребятам — хотел, еще когда был мальчишкой. Неуклюжий, смешной тупица, Норрис Риджвик, которому нужна была удочка «Базун» и который думал, что купил ее по дешевке».

— Мне жаль, что я это сделал, — проговорил Норрис. — Это уже ничего не исправит, но если это хоть чего-то стоит, мне действительно жаль.

Он приготовился спрыгнуть с табуретки, но вдруг в мозгу у него зазвучал новый голос. «Тогда почему жы ты не пытаешься это исправить, трус ты вонючий?»

— Я не могу, — вслух снова проговорил Норрис. Сверкнула молния; его тень бешено подпрыгнула на стене сарая, словно он уже болтался на веревке и тело его плясало в воздухе. — Слишком поздно.

«Тогда хотя бы взгляни, ради ЧЕГО ты это сделал, — со злостью настаивал голос. — Это ты по крайней мере в состоянии сделать? Посмотри! КАК СЛЕДУЕТ посмотри!»

Снова сверкнула молния. Норрис уставился на удочку «Базун» и... издал изумленный и недоверчивый крик. Он дернулся и едва не слетел с табуретки и не повесился случайно.

Гладкого «Базуна», такого гибкого и прочного, там больше не было. На месте «Базуна» стояла треснутая бамбуковая палка — обыкновенная палка с катушкой от детской «Зебко», прикрепленной к ней одним-единственным ржавым шурупом.

— Кто-то украл ее! — закричал Норрис. Моментально его охватила былая ревность и бешеная злоба, он чувствовал, что должен бежать на улицу и отыскать вора. Он должен убить их всех, перебить весь город, если понадобится, чтобы добраться до виновного. — Кто-то украл мой «Базун» ! — снова провыл он, раскачиваясь на табуретке.

«Нет, — возразил все тот же злобный голос, — она всегда была такой. Что украли, так это шоры у тебя с глаз — те, что ты сам себе навесил, по собственному желанию».

— Нет! — Какие-то чудовищные ладони, сжимавшие череп Норриса, теперь стали сдавливать его все сильнее и сильнее. — Нет-нет-НЕТ!

Но снова сверкнула молния и осветила грязную бамбуковую палку, стоявшую там, где всего секунду назад он видел «Базун». Он сам поставил удочку туда, чтобы она была последним предметом, который он увидит, шагнув с табуретки. Никого больше здесь не было, никто ее не трогал, следовательно, голос был прав.

«Она всегда была такой, — продолжал сердито настаивать голос. — И весь вопрос лишь в том: собираешься ты что-нибудь предпринять или хочешь просто сбежать во тьму?»

Он поднял руки и попытался ослабить петлю, как вдруг почувствовал, что в сарае он не один. На какое-то мгновение до него донесся запах табака, кофе и какого-то слабого одеколона, быть может, «Джентльмена с Юга», — запахи мистера Гонта.

То ли он просто потерял равновесие, то ли злобная невидимая рука столкнула его с табуретки. Одна нога соскользнула и опрокинула ее.

Крик Норриса был сдавленным, словно его стянули морским узлом. Одна взметнувшаяся рука нащупала несущую балку и ухватилась за нее. Он подтянулся кверху и тем самым немного ослабил петлю. Другая его рука вцепилась в петлю; он чувствовал, как веревка впивается ему в глотку.

«Нет — это точно! — услыхал он злобный крик мистера Гонта. Нет — это совершенно точно, валлиец ты поганый!»

Его тут не было — не было на самом деле; Норрис понимал, что его никто не толкал. И тем не менее он испытывал четкое ощущение, что какая-то часть мистера Гонта все же находилась здесь, рядом... И мистер Гонт был недоволен, потому что все шло не так, как должно было идти. Придурки не должны ничего понимать. Во всяком случае, пока уже не будет слишком поздно, чтобы это имело значение.

Он дернулся и потянул за петлю, но узел словно залило бетоном. Рука, на которой он повис, страшно дрожала. Его ноги болтались в трех футах от пола. Он уже больше не мог удерживать подбородок в таком задранном положении. Чудом было вообще, что он сумел хоть немного ослабить веревку.