Стивен Кинг - Самое необходимое

«Я всегда так восхищался дамами, в которых есть гордость». Волна жуткой боли накатила на ее руки; Полли застонала и прижала их к груди.

«Еще не все потеряно, Полли, — мягко произнес мистер Гонт. — Даже сейчас еще не все потеряно».

— Да пошла она, эта гордость! — вдруг заорала Полли в темноте своей маленькой спальни и сорвала азку с шеи. Она подняла ее высоко над головой в своем стиснутом кулачке — серебряная цепочка раскачивалась из стороны в сторону — и почувствовала, как поверхность безделушки треснула у нее в кулаке, словно яичная скорлупа. — ПЛЕВАЛА Я НА ЭТУ ГОРДОСТЬ!

В ту же секунду боль вгрызлась в ее руки, как маленький голодный зверь, но... даже сейчас она знала, что боль была не такой сильной, как она боялась, — даже близко не такой. Она знала это так же точно, как и то, что Алан никогда не писал в Сан-Франциско и не выспрашивал о ней.

— Плевала я на ЭТУ ГОРДОСТЬ! Плевала! Плевала! — проорала Полли и швырнула азку через всю комнату.

Медальон ударился о стену, покатился по полу и раскрылся. За окном сверкнула молния, и Полли увидела, как две волосатые лапки показались из щелки. Щель расширилась, и из нее выполз маленький паук. Он засеменил к ванной комнате. Снова вспыхнула молния и отбросила от него на пол продолговатую тень, искрящуюся, как электрическая татуировка.

Полли соскочила с кровати и ринулась за ним. Его нужно было убить, и убить быстро... потому что прямо на ее глазах паук раздувался. Он был вскормлен отравой, которую высасывал из ее тела, и теперь, когда он освободился от своей скорлупы, трудно было сказать, до каких размеров он может вырасти.

Она ударила ладонью по выключателю, и флюоресцентная лампа над раковиной ожила. Она увидела, как паук ползет к ванной. Когда он вползал в дверь, он был не больше жука, а теперь — размером с мышь.

Как только она вошла в ванную комнату, он повернулся и засеменил к ней — с отвратительным скрежетом ножек по кафельным плиткам, — и она успела подумать: он был у меня между грудей, он лежал НА мне, он ВСЕ ВРЕМЯ лежал на мне...

Его тело было покрыто черно-коричневой щетиной. Крошечные волосики торчали дыбом на его ножках. Глаза, тусклые, как фальшивые рубины, уставились на нее, и... она увидела два клыка, торчащих у него изо рта, как кривые зубы вампиров. С них капала какая-то прозрачная жидкость. Там, где капли касались кафельных плиток, они оставляли маленькие дымящиеся отверстия.

Полли, заорав, схватила вантуз, стоявший возле унитаза. Руки тут же отозвались болью, но несмотря на это, она схватилась за деревянную ручку и набалдашником ударила паука. Он попятился, одна из его ножек сломалась и криво повисла в воздухе. Он ринулся к ванне, и Полли бросилась за ним.

Раненый или нет, он продолжал расти. Теперь он уже был размером с крысу. Его выпятившееся брюхо тащилось по кафельным плиткам, но тем не менее он с диким проворством взобрался по пластиковой занавеске у душа. Лапки щелкали по занавеске, как капельки воды. Колечки на металлическом карнизе занавески звякнули.

Полли размахнулась вантузом, как бейсбольной битой, и тяжелый резиновый набалдашник, просвистев в воздухе, ударил отвратительное существо. Набалдашник попал в цель, но, к сожалению, удар не возымел нужного эффекта. Занавеска вмялась внутрь, и паук шмякнулся в ванну, как плюхнувшийся кусок гнилого мяса.

В этот момент погас свет.

Полли стояла в темноте, сжимая в руке свое оружие и прислушиваясь к шороху паука. Тут снова сверкнула молния, и она увидела его выгнутую щетинистую спину над сливом ванны. Существо, выбравшееся из маленького медальона, было теперь размером с кошку — это создание хоть и высасывало боль из ее рук, но питалось все время кровью ее сердца.

«Тот конверт, что я спрятала на участке старого Кембера... Что в нем было?» — подумала Полли.

Без азки на шее и с проснувшейся и вновь терзающей ее руки болью она уже больше не могла твердить себе, что это не имеет отношения к Алану.

Клыки паука щелкнули об эмалевый бортик ванны. Это прозвучало так, как если бы кто-то постучал монеткой по твердой поверхности, чтобы привлечь внимание. Его безжизненно-тусклые глаза уставились на нее.

«Слишком поздно, — казалось, говорили эти глаза. — Слишком поздно для Алана и для тебя. Слишком поздно для всех».

Полли двинулась на него.

— Что ты заставил меня сделать?! — закричала она. — Что ты заставил меня сделать?! Ты, чудовище, ЧТО ТЫ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ СДЕЛАТЬ?!

Паук привстал на задних лапах, передними крепко ухватившись за пластиковую занавеску, чтобы сохранить равновесие. Он ждал ее атаки и был готов дать отпор.

5

Эйс Меррилл слегка зауважал старого пижона, когда Китон вытащил ключ и открыл дверь склада с красной ромбовидной табличкой: «ВЗРЫВООПАСНО». Он зауважал его еще больше, когда вдохнул влажный воздух, услышал мерный гул кондиционеров и увидел ящики. Технический динамит. Целая гора динамита. Это, конечно, не арсенал «стингеров», но для приличного «рок-н-ролла» — вполне достаточно. Более чем.

В «бардачке» между передними сиденьями автобуса среди прочих полезных инструментов нашелся мощный фонарь на восьми батареях, и теперь — как раз когда Алан приближался к Касл-Року в своем стареньком фургоне, когда Норрис Риджвик сидел у себя на кухне и завязывал петлю на прочной веревке, когда близился к финалу сон Полли Чалмерз про тетушку Эвви, — Эйс переводил кружок яркого света от фонаря с одного ящика на другой. Над его головой проливной дождь стучал по крыше сарая. Он лил так, что Эйсу едва не почудилось, будто он вновь оказался в тюремной душевой.

— Давай, беремся за дело, — тихим, хриплым голосом сказал Зануда.

— Погоди минуту, папаша, — ответил Эйс. — Сейчас перекур. — Он сунул Зануде фонарь и вытащил пластиковый пакет, который вручил ему мистер Гонт. Он вытряхнул маленькую горстку кокаина себе на левую ладонь и быстро втянул ее носом.

— Что это? — подозрительно осведомился Зануда.

— Южноамериканская пудра-бинго, вкусная, как пряник.

— Угу, — хмыкнул Зануда. — Кокаин. Это Они продают кокаин.

Эйсу не надо было спрашивать, кто такие Они. Старый пижон только об этом и болтал всю дорогу, пока они ехали сюда, и Эйс подозревал, что он будет болтать только об этом всю ночь напролет.

— Неправда, папаша, — сказал Эйс. — Они это не продают. Они как раз хотят оставить его весь у себя. — Он высыпал еще чуть-чуть себе на ладонь возле большого пальца и протянул руку вперед. — Попробуй и скажи, если я не прав.

Китон взглянул на него со смесью сомнения, любопытства и подозрительности.

— Почему ты все время зовешь меня папашей? Я еще не так стар, чтобы быть твоим папочкой.

— Ну, ты вряд ли, конечно, читал когда-нибудь комиксы в метро, но есть один парень по имени Р. Крамб, — сказал Эйс. Кокаин уже начал действовать, высвечивая искорками все его нервные окончания. — Он рисует эти комиксы про парнишку, которого зовут Зиппи. А по мне, ты как раз похож на папашу этого Зиппи.