Лин Яровой - Зазеркалье

— Как его назовём?

— Черчилль.

— Почему Черчилль?

— Понятия не имею. Но его сородича звали Гитлер. Пусть этот будет Черчилль.

— Тогда Уинстон Черчилль, — уточнила Лида. — Солиднее звучит.

— Надеюсь, он не развяжет холодную войну.

— Главное, чтобы не выхлестал всё спиртное в холодильнике.

Я посмотрел на белоснежного кролика. Тот копошился на соломенной подстилке. Забившись в угол коробки, Уинстон Черчилль догрызал морковку.

— Твоё здоровье, премьер-министр, — поднял я бокал в честь спасенного зверя.

Лида засмеялась, а затем вернулась к еде.

— Господи, кот. Ты великолепен, — сказала она, прожевав очередной кусок куриного филе. — Вкуснее в жизни ничего не пробовала. Не понимаю, как у тебя получается.

— Наловчился, пока жил с одной ведьмой.

— Она так хорошо готовила?

— Отвратительно. Пришлось учиться самому.

Лида потянулась к ветке винограда. Оторвав одну виноградинку, кинула в меня.

— А что-нибудь ещё та ведьма делала плохо?

— М-м-м… Дай-ка подумать. Пожалуй, да. Делала.

— И что же?

— Плохо делала вид, будто ей нравится вино.

Лида засмеялась. Затем кивнула и сказала:

— Я боялась, мне придётся пить эту жижу весь вечер.

— Доставай анисовую. Она остыла.

Лида встала из-за стола. Забрала бокалы, вылила вино в раковину и тут же их ополоснула. Затем тщательно вытерла. Убрала на полку. Я улыбнулся, пока Лида не видела.

Это было так привычно, но именно сейчас её маниакальная тяга к чистоте казалась мне особенно милой. Каждое движение Лиды, каждый её полувзгляд — всё было таким родным. Вот она открывает холодильник и чуть наклоняет голову, рассматривая продукты на полках. Задумавшись, теребит пальцами мочку уха. Прикасается к новым серёжкам.

— Ты не взял сыр?

— То, что лежало в магазине, — это не сыр, а просто засохшее молоко.

— Жаль… Ну ладно.

Вытащив прозрачную бутылку, Лида захлопнула холодильник. Затем разлила водку по рюмкам.

— Мне чуть-чуть, — сказал я.

— С чего это вдруг?

— Ты знаешь.

Лида усмехнулась. Налила до края.

— Не переживай, кот. Я тебя проконтролирую.

— Ты очень рискуешь.

— Просто пей, не торопясь. У нас вся ночь впереди.

— Отоспалась за день?

— Да… — жена смутилась. — Извини. Я просто что-то выключилась. Сама не поняла, как это произошло. Если хочешь, мы можем завтра встать пораньше…

— Лида.

— Да?

— Всё хорошо.

Лида улыбнулась. Кивнула.

— Спасибо, — сказала она и пододвинула мне рюмку. — Держи.

— За наши двенадцать лет.

— С годовщиной, кот.

Стекло звякнуло в тишине. Анисовая отдавала на пряностями, и спирт почти не чувствовался. Стало теплее.

— Знаешь, о чём подумал?

— О чём?

— Твоя ворожба похожа на алкоголь. Такое же ощущение. Словно что-то горячее течёт внутри — сверху вниз.

Лида посмотрела на меня, прищурившись. Затем спросила:

— Расскажешь, как ты это сделал?

— Что именно?

— Ты знаешь. Сегодня, когда я увидела её в шкатулке, ты очистил меня от страха. Как у тебя получилось?

— Не знаю. А у тебя как получается?

— Не сравнивай, — покачала головой Лида. — Я занимаюсь этим почти двадцать лет. Мой мир всегда был полон волшебства — вспомни, что я говорила днём. А ты… Ты всегда был скептиком. Всегда сомневался. И даже увидев силу, не верил. Но всё-таки у тебя получилось. Чисто, уверенно — будто ты лечишь не меньше моего.

От слов Лиды мне стало неловко. Словно мой поступок обесценил все таланты жены. Решив немного разрядить обстановку, я опустил взгляд, провел пальцем по пустой рюмке, а затем сказал:

— Ладно… Видимо пришло, время. Никогда тебе об этом не говорил, но семьдесят лет назад… Мой дед на фронте. Он попал в плен. Немцы ставили над ним эксперименты. Кололи всякими препаратами. А потом он сбежал. За ним гнались по пятам. С собаками. На мотоциклах. Но он бежал быстрее. Добрался до Полесья, и спрятался там у лесной ведьмы. Зажил с ней. Завёл детей. В общем, я — потомственный колдун, Лид. У меня дар.

Я посмотрел на жену максимально серьезно. Ждал, что она улыбнется — чуть снисходительно, отведя взгляд в сторону и вниз — как она обычно улыбалась, когда я нёс милую чепуху, чтобы развеселить её. Но в этот раз жена пропустила мимо ушей мою выдуманную историю. Налив анисовую по рюмкам, Лида вновь затеребила пальцами серёжку.

— Я много о нём думала.

— О моем деде? — искренне удивился я.

Лида поморщилась. Отмахнулась.

— О даре.

— Фух… А я уж было…

— Помолчи, кот, — сказала жена чуть раздраженно.

Она отпила немного, буквально глоток, а затем посмотрела куда-то в сторону.

— В тот год, когда ушла Алиса… Через пару недель после похорон разум начал потихоньку возвращаться, и я впервые спросила у себя: почему ты вообще стал чувствовать этот запах? Ведь такого никогда не было раньше, правильно?

— До знакомства с тобой ни разу.

— Вот именно, — кивнула Лида. — Одно дело — увидеть знамения, вещие сны, звуки или видения прошлого. Совсем другое — ощутить её присутствие. Для такого нужно иметь много сил. И мне кажется, что часть ты перенял у меня. Точнее я сама отдала, пока жила рядом. Неосознанно.

— Это хорошо или плохо?

— Зависит от того, готов ли ты принять.

— У меня есть выбор?

Лида промолчала. Она снова отпила из рюмки, а затем пристально на меня посмотрела.

— Когда я буду умирать…

— Лида.

— Не перебивай. Дослушай.

— Хорошо, — я опустил глаза.

— Когда я буду умирать, мне будет больно. Ты даже не представляешь насколько. Помнишь, я рассказывала, как умирала бабушка? Родители разбирали крышу. Ни врачи, ни церковники не могли помочь. Чтобы облегчить боль, бабушка спускалась в погреб — раздевалась догола, прижималась к холодной земле, скулила в темноте. Со мной будет так же.

— Лида…

— Когда придёт время, я попрошу у тебя об одном. Обычно к этому готовятся заранее, но я не успела. Не думала, что это произойдёт так скоро. Послушай, кот. Мне будет некому отдать силу, кроме тебя. Забери её.

— Не говори ерунды. Мы ещё поборемся. Ты не умрёшь.

Жена усмехнулась и покачала головой.

— Опять ты о своём. Не хочу спорить. Просто пообещай мне.

— Лида…

— Пообещай, — надавила жена.

Я не хотел с ней ссориться. Только не в этот вечер.

— Хорошо. Если у нас не получится, я сделаю всё, о чём ты попросишь.

— Отлично. Ты дал слово. Помни об этом.

Молча выпив, я посмотрел на тарелку с мясом. Аппетит пропал.

— Что делал сегодня, пока я спала? — спросила Лида.

— Гулял. Бродил по лесу. Искал кролика.

— И ходил к соседям?

— Ты про Колебина? Да, ходил. Кстати, днём это был не он. Колебин умер.

— Знаю.

Я удивленно вскинул брови. Посмотрел на жену, чувствуя, как в груди расползается липкое подозрение.