Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

— Из-за чего?

— Из-за катаны!

— Не понял.

— Ну типа оружие!

— Подожди, а она разве не сувенирная?

— Фиг там! Настоящий клинок. Ольке её один из бывших клиентов подарил — из Японии нелегально привёз. Никакого разрешения, ясен ёжик, на неё не было, ну да мы и не парились особо. Но, видимо, кто-то из своих же и стуканул… Прости, Юр… Мы даже вначале на тебя подумали. Потом, конечно, быстро смекнули, что ты не при чём — всё было спланировано заранее. С обыском заявились буквально через десять минут после того, как тебя должны были скрутить в Омске. Олю задержали и отвезли в отделение. Катану изъяли. А вместе с ней из офиса вынесли все компьютеры и документы. Даже чистую бумагу из принтеров забрали, прикинь?

— Масштабно, — присвистнул я. — Но не совсем законно.

Аня взмахнула руками и горячо воскликнула:

— О чём ты, Юр?! Крутили они закон, сам знаешь где! Козлы! Дело возбудили — якобы Оля эту катану в целях сбыта у себя держала, представляешь?! Но Олька не была б собой, если б сломалась так просто. После того, как её выпустили под подписку, она подключила всех, кого можно. Заявила в прессе о похищении человека…

Я округлил глаза.

— О каком похищении?

— О твоём похищении! Ты газеты, вообще, не читаешь?

— Да как-то не особо.

— Никто ведь не знал, что тебя отпустили целым и невредимым. Ну-у… почти невредимым. Из соцсетей ты пропал. Трубку не снимаешь.

— У меня телефон украли. Да и времени не было.

— Да не важно. В общем, ты исчез, и мы решили, что с тобой произошло что-то плохое, понимаешь?

— Ага, понимаю, — сказал я и, пожевав травинку, добавил: — Хреново.

Я начал догадываться, как разворачивались события. Аня рассказывала:

— И не говори. После заявления Ольги начался кошмар.

Луконина отвела взгляд. Она начала нервно перебирать ленточку на соломенной шляпе.

— Нас раздавили за пару дней… — произнесла девушка. — Сначала сгорела квартира Оли. Её самой, к счастью, не было дома. Разумеется, Олю это не остановило, и тогда через пару дней какие-то отморозки избили до полусмерти двух наших сотрудников. Парней ограбили, сломали рёбра и бросили в канаву. Всё выглядело так, словно это был обыкновенный гоп-стоп, но ни у кого не оставалось сомнений, чьих рук это дело. Тот случай Олю и подкосил. Она готова была жертвовать чем угодно, но не могла допустить, чтобы страдали мы — её команда, её друзья… Она свернула деятельность фонда. Убрала из блога запись о твоём похищении. А нам сказала, чтобы мы на какое-то время исчезли. Лучше всего, уехали из города. Так я и оказалась в Питере…

Голос Ани стал слабым. Он был совершенно не похож на те звонкие жизнерадостные напевы, которыми девушка имела привычку говорить в минуты беспечности.

Аня помолчала мгновение, а затем продолжила:

— Я, конечно, давно хотела здесь побывать… Но знаешь, Юр… Я живу у знакомых уже больше месяца, а так до сих пор и не могу спокойно гулять по городу. Глупо, конечно… Но порой я вспоминаю, что произошло там, в Новосибирске, и мне становится действительно страшно. Ведь, если этот человек смог дотянуться из столицы до наших сибирских краёв, то что ему помешает выследить меня здесь — почти что под самым боком. Я, конечно, понимаю, я — далеко не ключевая фигура в фонде. Так, мелкая сошка. Но те двое парней вообще работали у нас пару недель! И главное — я даже Оле позвонить не могу, не могу поговорить с ней, чтобы узнать, что с ней всё хорошо. Она обрубила все контакты. Не хочет, чтобы я светилась… Чёрт! Даже сейчас я не могу позвонить ей и сказать, что нашла тебя, что ты жив, что с тобой всё хорошо.

Подумав немного, я всё-таки не выдержал и спросил:

— Ань, скажи, а что произошло с Сашей? Ты так и не упомянула, куда делось кольцо.

Лицо девушки переменилось, словно я напомнил ей о чём-то крайне неприятном. Луконина гневно пнула первый попавшийся под ногу камень. Тот покатился по берегу и с коротким всплеском скрылся в пучине озера.

— Ну его к чёрту! — зашипела Аня. — Я терпела его! Правда, Юра, я как могла терпела! Старалась не замечать его чёрствый голос, его сухость, его напыщенную важность на вечно кислой физиономии. Но моё терпение лопнуло. Однажды я пришла к нему в слезах. Это было в тот самый вечер, когда избили наших ребят. И знаешь, что он мне сказал? Знаешь?!

Я вопросительно посмотрел на девушку. Она произнесла:

— Этот самодовольный урод сказал, что мы страдаем из-за ерунды. Нет! Не так! Он сказал, что наш фонд страдает ерундой! Понимаешь?! Мы пытаемся что-то делать… ребят едва не убили… А он…

Я не нашёл слов, чтобы подбодрить Аню. Поэтому я просто обнял девушку и позволил ей спрятать слёзы, которые вдруг заблестели в её прекрасных ярко-голубых глазах. Так мы и сидели — молча, слушая, как вдалеке разносятся крики купальских гуляний, как шумит ветер, играя листвой на печальных берёзах, пока до нашего слуха не донёсся знакомый мне лай. Это была Джесси, а вместе с ней к нам шёл и её длинноволосый хозяин.

— А, вот ты где! — крикнул Андрей, подходя ближе. — Я гляжу, ты не терял времени даром. Держи. Ты забыл взять куртку в машине. Здесь становится прохладно, — парень повернулся к Ане. — Позвольте представиться. Меня зовут Андрей Воронцов.

— Аня Луконина, — девушка мило улыбнулась.

На её лучистом лице не было и следа недавней слабости. Аня протянула ладонь, и они с Андреем пожали друг другу руки.

— Очень приятно, — сказал Воронцов.

Взглянув на меня, он добавил:

— У тебя безупречный вкус, дружище.

— Мы с Аней давно знакомы, — усмехнулся я, догадавшись, о чём тот подумал.

— И всё же, — Андрей поднял указательный палец, — твоя спутница не становится от этого менее очаровательной.

Воронцов лукаво подмигнул девушке, и та засветилась ещё сильнее. Я лишь улыбнулся и передал Ане куртку, решив, что девушке наверняка зябко сидеть в одной летней майке. Сам я был шерстяной рубашке, поэтому прохладный ветер не доставлял мне особых проблем.

— А рыжего красавчика как зовут? — Аня кивнула в сторону собаки.

— Джесси. Это девочка, — ответил Воронцов, не переставая улыбаться. — Кстати, именно благодаря Джесси мы и познакомились с Юрой.

— Правда? И как это было? — заинтересовалась девушка.

— О, всё просто! — ответил я. — Эта рыжая красавица хотела меня сожрать.

— И загнала на дерево, — кивнул Андрей, и мы засмеялись.

Джесси, словно догадавшись, о ком идёт речь, подбежала к Ане, положила передние лапы ей на колени и завиляла хвостом, часто дыша и высунув язык наружу. Луконина погладила овчарку по лоснящейся шерстке, а затем взглянула на нас с Андреем и спросила:

— Может, и нам развести свой костёр? М-м? Что думаете, парни?

— Отличная идея, — сказал я, поднимаясь с бревна. — Пойдём, Воронцов, наберём дров, пока местные хиппи не сожгли весь лес подчистую.