Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

А в следующую секунду снова раздались гулкие барабаны и послышались крики гуляний. Но теперь они звучали с другой стороны озера. Летели над тёмной гладью.

Поднял глаза и увидел, как на лысой опушке один за другим засветились костры.

Объятый мелкой электрической дрожью, я поднял руку. Затем вторую. Движения давались с трудом, будто весь воздух превратился в прозрачную вязкую массу, и понадобилась целая минута, чтобы окончательно оторваться от тела.

Воспарив над костром, я увидел, что лес скрылся в молочной завесе, а озеро стало ослепляюще чёрным. Оно напоминало огромный провал. Если б не застывшее отражение полумесяца, я бы непременно решил, что передо мной и в самом деле пропасть, а не вода.

Я подошёл к краю. За спиной появилась Мириам.

— Ты хочешь? — спросила она.

Я прекрасно понял, что имеет в виду Мэри, но всё-таки переспросил:

— Хочу чего?

— Перейти на тот берег.

— А я смогу вернуться?

Мириам подошла ближе и оказалась рядом. Вместе мы наблюдали за тем, как пылают костры на лысой опушке, как в их сиянии появляются бледно-голубые силуэты девушек. Девушки кричали голосами лесных птиц и зверей, танцевали под пугающий ритм барабанов. А ещё я отчётливо слышал гитару. Её звучание было далеко позади.

— Разумеется, ты вернёшься, — ответила Мириам. — Когда взойдёт солнце, завеса захлопнется, и тебя выбросит обратно в тело. Вопрос в другом… Сможешь ли ты пройти туда?

В этот раз смысл слов девушки ускользнул от меня. Впрочем, стоило сделать шаг к озеру, как всё стало ясно. Вода оттолкнула, и я упал на спину.

— Не понял… — произнёс, поднявшись.

Попробовал вновь. И вновь меня отбросило на берег. Озеро не пускало. Чёрная водная гладь оставалась недвижимой. Каждый раз, когда я заносил над ней ногу, в глазах вдруг мутнело, словно после бурной попойки, а тело переставало слушаться, отчего, пошатнувшись, я падал на землю.

Попытка пролететь над водой также ничего не дала. Тогда я решил попробовать другой способ. Закрыв глаза, я представил, как жар костров обжигает лицо, представил, как барабаны стучат у самого уха, представил, как я уже стою на другом берегу… И опять ничего не вышло. Я всё также парил в молочном тумане.

Мириам покачала головой.

— Смухлевать не получится, мой дорогой. Тебе придётся пройтись по озеру, если хочешь заглянуть на ту сторону.

— Но как?! — воскликнул я. — Оно не пускает!

— Думай, мой дорогой… Думай и действуй…

Я недоуменно взглянул на Мириам. Черноволосая стояла, чуть отдалившись, и сквозь белую пелену проступали лишь контуры её силуэта.

— Ты ведь знаешь? — спросил я.

— Знаю.

— Так почему не скажешь?

— Потому, что это твой страж.

Слова изумления застыли на губах. Я резко обернулся и окинул озеро взглядом. Чёрная зеркальная гладь. Отражение растущей луны.

— И где же он? — произнёс я. — Здесь никого нет…

— Думай и действуй… — повторила Мириам из тумана.

В этот момент безумно захотелось проснуться. Загадка казалась слишком сложной, и для её решения, наверняка, потребовалось бы много времени. Но внутренний голос подсказывал, что времени у меня как раз и не оставалось… Была лишь одна попытка… Лишь одна ночь.

Самая короткая ночь в году сулила редкую возможность пройти сквозь миры, но я до сих пор не понимал, что именно от меня требуется. Более того, даже не понимал, в чём именно заключается эта возможность. Не понимал, о каком страже говорит Мириам, не понимал, почему я непременно должен пройти через проклятое чёрное озеро, в котором неподвижно застыла луна.

Внезапно вспомнил, что недавно уже видел похожую картину. Да, точно… Прошлой ночью, когда мы с Мириам летели над Финским заливом. Черноволосая специально показала мне отражение растущей луны на бледно-голубой глади. Но зачем? Помнится, во время полёта Мириам твердила одну и ту же фразу: «Лети быстрее, Полянский. Лети быстрее, иначе так меня и не догонишь».

Что-то неправдоподобное было тогда в увиденной мною воде. Залив казался мне неестественным. Сейчас, глядя на озеро, я не испытывал похожего чувства, и поэтому никак не мог понять, что же именно послужило причиной столь резкой разницы восприятия. Какая-то деталь ускользала от моего внимания, и я знал, что как только удастся её ухватить, всё сразу же станет очевидным…

На востоке загорелась заря.

Я начал вспоминать вчерашний сон в мельчайших деталях. Мириам не случайно заставила меня летать над Петербургом. Она хотела о чём-то мне намекнуть…

Ну хорошо, чертовка, будь по-твоему. Поиграем.

Итак. Что было в том осознанном сновидении? Пурпурное платье, босые ноги и чёрная кобра. Затем полёт, разбуженная моей волей Нева, огромная волна, оторванный карниз, снова полёт, две серебряные нити, неестественный Финский залив, отражение полумесяца, запах Мириам, крыша собора, поцелуй Мириам, её стоны, солёный привкус испарины, румянец… Стоп! Солёный привкус… Меня озарило. Я понял, в чём заключалась разница. Сегодня передо мной было озеро. Вчера же я летел над заливом — над частью моря. А море, чёрт его раздери, никогда не бывает спокойным! Его поверхность не может быть гладкой, как у пресноводного озера, и поэтому… О боги, ну конечно! Луна на его поверхности никогда не будет выглядеть, как застывшее отражение! Она не будет оставаться неподвижным кругом или полумесяцем, потому что волны беспокойного моря преломляют испускаемый ею свет и тем самым рождают…

— Умница, мой дорогой, — отозвалась Мириам из тумана. — Думай дальше… Думай и действуй.

Причина вчерашнего беспокойства стала ясна… Или всё-таки нет? Почему в то мгновение я испытал чувство, будто куда-то опаздываю? Почему Мириам постоянно меня поторапливала?

«— Так быстро? Сон ещё не закончился.

— До восхода осталось чуть меньше часа. Времени мало…»

Заря на востоке горела всё ярче. Риск не решить загадку и потерять момент увеличивался с каждой секундой. А я не имел права терять момент. Я слишком долго ждал…

«Слишком долго ждал…»

«…и каждый день был удивительно похож на предыдущий…»

Мириам вышла из тумана и положила руку мне на плечо.

— Продолжай, мой дорогой… — сказала она. — Продолжай и ни в коем случае не останавливайся…

Её слова эхом прокатились в моей голове.

«Не время прохлаждаться, Полянский…»

Времени оставалось мало, но я вдруг понял всё разом. Теперь я знал, где притаился четвертый страж.

«Их души навеки застыли в бесконечном гулянии…»

«Думай, мой дорогой…»

«Оставим эти бесконечные разговоры…»

«Думай и действуй…»

«Я надеюсь, вы не растрачиваете эти солнечные деньки понапрасну…»

«Вставай, Полянский!»