Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

— …и воды!

Бутылка рома, которую Андрей прятал под тканью, с глухим хлопком опустилась на пень. Это был тот самый напиток. Непочатая тара.

— Андрей…

— Да?

— Я согласен на револьвер.

— Поздно, дружище. Аня, открывай.

— Умоляю, только не эта адская херня.

— Аня, лей полный стакан.

— Полный?!! Ты с ума сошёл?!

— Не дрейфь, дружище! Русская рулетка — это игра со смертью! До краёв, Анюта! Вот умничка!

— Спасибо, — Аня мило улыбнулась. — Я так понимаю, пьёт тот, кто вытянет короткую?

— Именно, моя радость! Ты всё схватываешь на лету!

— Твою мать… — произнёс я, глядя, как Воронцов поджигает напиток. — Твою мать…

От одного запаха рома стало дурно. Вдохнув ядовитые испарения, смешавшиеся с дымом костра, я в одну секунду опьянел, затем протрезвел, а потом вновь опьянел.

— Итак, — улыбнулся Андрей. — Передаю тебе право выбора. Кто стреляет первым?

— Гори в аду, Воронцов, — сказал я и вытянул спичку.

На секунду повисло молчание. Было слышно, лишь как гудит и потрескивает костёр.

— Чик! — Аня сымитировала звук спущенного курка. — Тебе повезло, Юрка! Как ощущения?

— Словами не передать.

— Что ж, теперь шансы один к пяти, — кивнул Андрей.

Девушка повернулась к нему. Протянула кулак. Воронцов какое-то время думал, а затем решительно вытянул одну из спичек.

Она оказалось длинной.

— У-ух! — Андрей радостно сжал кулаки. — Вот это я понимаю, накал страстей! Ну, дружище. Твоя очередь. Жми на спуск, пока наша пуля не сгорела к чертям собачьим!

Я вытер вспотевшие ладони о джинсы. Закрыл глаза. Вытянул на ощупь.

Секунда молчания. Вторая.

Третья…

Я понял, что тишина затянулась. А затем раздался крик Воронцова:

— О-о-о!!! Ты сделал это!!!

— Бабах!!!

Открыл глаза и посмотрел на спичку, хотя уже знал, что мне досталась короткая.

— А теперь пей! Быстрее, дружище!

— Пей! Пей! Пей! — Аня захлопала ладонями по коленям.

Я накрыл стакан рукой. Пламя обожгло, но тут же погасло.

— Прощайте, друзья, — сказал им так трагично, будто и вправду решил застрелиться.

Глубоко выдохнув, поднял стакан. Зажмурился. И выпил до дна. А затем…

Колокол. Большой колокол. Огромный бронзовый колокол. Гребаный колокол размером с трансатлантический круизный лайнер. Его раскатистые удары звенели в моей голове.

Это был пульс.

Когда открыл глаза, то подумал, что солнце испепелит мне сетчатку. Поморщился и прикрыл лицо ладонью. Мышцы слушались с трудом.

— Воронцов, ненавижу тебя.

Ответом был громкий храп, доносившийся с водительского кресла. Только сейчас понял, что нахожусь в машине.

Я лежал на заднем сидении. Что-то давило на грудь. Опустив голову, увидел Аню. Девушка раскинулась на мне безвольной куклой: правая рука свисала вниз, левая согнута в локте — Аня уткнулась в неё лицом, словно в подушку. К счастью, одежда на девушке присутствовала.

В машине было душно. Нестерпимо воняло перегаром. Свободной рукой я нащупал позади ручку и толкнул дверь из последних сил. Уличный воздух показался арктическим ветром. С переднего пассажирского сидения сорвалась и выпрыгнула, пробежав по моему лицу, полумертвая Джесси.

Осторожно, стараясь не разбудить Аню, попытался вылезти из-под девушки. Луконина что-то промямлила во сне, а затем повернулась набок. Воспользовавшись её движением, я упёрся рукой в переднее сидение и постарался выползти наружу. Извиваясь, как контуженый удав, в конце концов, вывалился из машины. Какое-то время просто лежал на траве, не в силах пошевелиться. Мышцы и кости болели. Тошнило. Кроме того, я ещё и не видел ни черта, потому что слепило солнце.

Спустя пару минут понял, что нужно перебираться в тень. Как оказалось, воздух на улице вовсе не был прохладным. Наоборот, день сегодня выдался чертовски горячим. Солнце палило в зените.

С трудом поднявшись, облокотился на «Тойоту». В салоне заметил бутылку воды и в несколько глотков осушил её наполовину. Стало немного лучше. Сощурившись, осмотрелся по сторонам, выискивая место, где можно спрятаться от солнца. Увидев небольшую берёзку, кое-как доковылял до неё и, облокотившись о ствол дерева, закрыл глаза.

Вновь потянуло в сон. Отдавшись апатии, я слушал, как поют птицы. Вокруг, не переставая, жужжали комары. Где-то неподалеку шумела трасса, и непрерывный гул автомобилей убаюкивал меня, словно волны прибоя.

Стоп.

Я открыл глаза.

Какая к чёрту трасса? Какие автомобили?

Я встал и вновь огляделся, на этот раз, соображая, где нахожусь. Озера не было. Лысой опушки тоже. Машина Андрея стояла на просёлочной дороге, а вокруг растянулась равнина. Вместо священной чащи глазу открывались лишь редкие хиленькие берёзы да болотистые кустарники. В паре сотен метров от меня шумела автомобильная магистраль.

— Та-а-ак… — протянул я, поднимаясь на ноги. — Отлично. Просто отлично. И где мы находимся?

— В похмелье, — раздался голос в голове. — Слышишь меня, алкоголик?! В похмелье!!!

Я схватился за виски и упал на колени.

— О господи, Мэри! Не так громко!

— Не так уж много!

— Что?

— «Не так уж много я выпил». Твои вчерашние слова. Именно так ты говорил Воронцову, когда соглашался сыграть в рулетку в пятый раз.

Осколки воспоминаний начали проступать через белую пелену беспамятства, и я застонал. Правда не понял, от стыда или от тошноты.

— Я хоть выиграл?

— О да, Полянский! Три стакана из пяти!

— Умоляю, Мириам, не кричи…

Девушка материализовалась слева, и теперь её голос хотя бы не звучал изнутри раскалывающейся черепной коробки. Впрочем, черноволосая уже успокоилась и говорила чуть тише:

— Что было дальше, можешь не спрашивать, — сказала Мэри. — Я бы и сама хотела взглянуть на твои вчерашние воспоминания, но, видишь ли, на их месте теперь зияет провал. Ты убил кусочек мозга, Полянский.

— Звучит паршиво, — сказал я, ковыляя обратно к машине. — То есть ты не знаешь, где мы?

— Понятия не имею.

— Ладно. Спросим у водителя.

Я открыл переднюю дверь «Тойоты» и потряс Воронцова за плечо. Тот промычал что-то бессвязное. Затем с трудом разлепил глаза и несколько секунд смотрел на меня пустым взглядом.

— Доброе утро, — сказал я. — Или добрый день, хрен знает. Скажи мне, гусар, куда ты нас привёз?

— А? Где?

— Вот именно! Где?! Где мы, блядь, находимся?!

Воронцов вытер стекавшую по подбородку слюну и огляделся вокруг. Стоило приятелю повести головой, как он тут же сморщился от боли. Андрей хрипло выматерился и потянулся к бутылке с водой.

— Подожди, — сказал он, — сейчас вспомним всё.

Утолив жажду, Воронцов вылез из машины и, покачиваясь, дошёл до багажника. Открыв его, Андрей порылся в вещах и нашёл спортивную сумку. Расстегнул её до половины, затем украдкой заглянул внутрь, и, кивнув сам себе, захлопнул багажник.