Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

— Так, — сказал Воронцов. — Где мы находимся, я не скажу. Сам не помню. Но зато я помню, куда мы едем.

— И куда же?

— В Крым.

— Куда?!!

— В Крым, — повторил Андрей. — Не знаешь что ли полуостров такой? Он нынче на слуху.

— Да плевать! — разозлился я. — Какого чёрта ты повёз нас туда?! Как тебе вообще пришла в голову такая идея?

Андрей взял бутылку, в которой плескались остатки воды, и опустошил её в несколько больших глотков. Затем покачал указательным пальцем.

— Не мне, — сказал он. — Тебе. Поехать в Крым было твоей идеей. Мы с Аней лишь решили составить тебе компанию и отправились вместе на поиски брокенского призрака.

— Какого ещё призрака? Что ты несёшь, Воронцов?!

— О-о-о… — протянул Андрей, — Я гляжу, ты вообще ни хрена не помнишь? В общем, рассказываю. Утром мы победили две бутылки рома…

— О боже, — простонал я.

— Даже не так. Мы с Аней выпили одну, а другую победил ты.

Я почувствовал, как горлу подступает тошнота.

— Сначала тебе не везло в рулетку, — сказал Андрей. — А потом мы просто не сумели тебя остановить. Ты напился и начал нести какую-то бессвязную чушь: про туман, про луну. Про непонятную чёрную фигуру…

Сердце рухнуло вниз после слов Воронцова, и я почувствовал, что не могу пошевелиться. Неужели проболтался? Неужели рассказал им о жертвоприношении? Да нет, быть не может… Разве Андрей разговаривал бы со мной так просто?

— Что я ещё наговорил? — спросил я.

Мой голос охрип от волнения, но Андрей, кажется, не обратил на это внимания. Видимо, он списал всё на последствия похмелья.

— Сперва ничего, — сказал Воронцов. — Но когда Аня ушла ненадолго, ты поманил меня пальцем да и рассказал всё, как есть. Про ритуал, который оживит твою подругу.

Я сглотнул вставший в горле ком и оперся на дверцу автомобиля. «Он знает, — пронеслась мысль. — Он всё знает».

Андрей отёр пот с взмокшего лба.

— Чёрт, ну и жара.

Парень наклонился к машине и принюхался. Из салона несло перегаром. Андрей с отвращением поморщился и сказал:

— Пахнет так, словно кто-то умер, — Воронцов взглянул на спящую Аню. — Как думаешь, она жива?

Я натянуто усмехнулся в ответ:

— Вроде дышит.

— Это ненадолго, — покачал головой Воронцов. — Если не проветрить машину, девочка может и не проснуться…

При этих словах он задержал на мне взгляд. «Точно знает, — подумал я. — Всё знает и теперь будет меня испытывать. Хочет понять, говорил ли я всерьёз или просто бредил по пьяни… Или всё-таки нет? Может, не знает? Почему он так легко и непринужденно общается со мной, будто не видит ничего ужасного в моих намерениях?»

Стоило об этом подумать, как Мириам, стоявшая в стороне, и о которой я уже успел позабыть, вдруг округлила глаза и удивлённо спросила:

— В твоих намерениях? И давно ты намерился убить человека, Полянский?!

Я промолчал в ответ. Не потому что рядом стоял Андрей, а лишь по той причине, что сам не понял, откуда в моей голове появилась подобная мысль. «Я ведь несерьёзно, — подумалось мне. — Быть не может, чтобы серьёзно. Всё чёртово похмелье виновато. Мысли путаются, вот и собираю всякую чушь».

Воронцов сел на водительское кресло и повернул ключ в замке зажигания. «Тойота» моргнула фарами и едва слышно зашумела.

— Включу кондиционер, — сказал парень, — пусть поработает немного.

Выйдя из машины, Андрей захлопнул все двери и спрятался от палящего солнца в тени хилой берёзы.

— Двигатель не закипит? — спросил я.

— За пять минут не закипит.

— Как знаешь, — пожал я плечами, а затем спросил: — Так и всё-таки? Какого чёрта мы едем в Крым?

Андрей нахмурился и взглянул на меня.

— То есть, ты так и не вспомнил наш разговор? Про брокенского призрака?

Едва уловимый образ коснулся моей памяти, но тут же исчез, утонув в головной боли и белой пелене, застилающей глаза.

— Ни черта не помню, — признался я. — Расскажи всё, как было.

— Ну хорошо. Слушай…

У бревна валялись две пустые бутылки. Третья стояла на пеньке, и в ней ещё оставалось немного рома. Я чувствовал, что больше не смогу выпить ни капли.

Зато у Полянского, сидевшего напротив, наоборот словно сорвало тормоза. Светловолосый пил, не останавливаясь. На мои просьбы взять паузу он вначале не обращал внимания, а затем и вовсе стал отвечать с нескрываемым раздражением. Поэтому, когда Аня ненадолго удалилась в лес, я посчитал, что так продолжаться не может, и решил прояснить ситуацию:

— Так, дружище, — сказал я, забирая из рук Юры стакан. — Давай-ка выкладывай, что у тебя случилось. Ты пьёшь, как будто умирать собрался.

Полянский посмотрел на меня затуманенным взглядом. Затем оглянулся, ища глазами Луконину. Убедившись, что девушки нет на горизонте, светловолосый вновь повернулся и поманил меня указательным пальцем.

— Я нашёл… — сказал он. — Понимаешь, Андрюх? Нашёл!

— Что нашёл?

— Ну как что?! — воскликнул Полянский. — Рецепт! Ты был прав… Сновидения… Смерть! Понял?

— Нет.

Юра с досадой пнул стоявший перед ним пень. Бутылка свалилась на землю и закатилась в потухший костёр.

— Ну ты сам говорил! — начал объяснять мне Полянский. — Про мост на другой берег. Про лунную дорогу. Про то, что сны — это королевство… как его… три… три…

— Тридесятое царство?

— Да! Смерть!

— И что?

Юра снова поманил меня пальцем, и, наклонившись ближе, прошептал…

— Я был там. Был на другом берегу… И нашёл Рецепт.

Я отстранился и внимательно посмотрел на друга, стараясь понять, сколько правды в его словах. Пожалуй, ещё вчера я посчитал бы, что светловолосый окончательно сошёл с ума. Ещё вчера история о невидимой подружке казалась просто байкой — красивой, продуманной, оригинальной, но всё-таки байкой. Поэтому и воспринял рассказ Полянского так легко: я не верил ни единому его слову. Но в фантазиях светловолосого было то, что я так долго и упорно искал — сюжет. Удивительная история о прогрессирующем сумасшествии, которая цепляла с первых предложений. Ещё вчера Полянский казался мне помешанным фантазёром, непонимающим какую гениальную историю он случайно придумал.

Теперь же я верил Юре. Я помнил, как прошлой ночью из окна моей комнаты вылетели две призрачные фигуры. В одной из них без труда различил Полянского. Помнил, как сегодня кто-то невидимый обрызгал меня у озера, а затем из ниоткуда донёсся бархатный голос, который не мог принадлежать ни одной земной девушке. Теперь я знал — Мириам Ларейн де Рев существует.

И теперь я точно не мог отпустить Полянского, не узнав, чем закончится его история.

— Нужно провести ритуал, — сказал Юра. — Она оживёт!

— Какой ритуал?

Полянский покачал головой и закурил.

— Не знаю, Андрюх… — сказал он, немного подумав. — Я сам не знаю… Знаю, что должны быть туман и луна. И чёрный силуэт. Возможно, моя тень… И всё должно произойти в полнолуние.