Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

Потоки тёплой воды падали сверху, тонкими струями стекая по телу. Они смывали пот и дорожную пыль, но не могли вычистить грязные и гнусные мысли, что незаметно начали зарождаться в тёмных уголках сознания.

«А что, если пойти до конца? — подумалось мне. — Что, если и вправду найти горного призрака и сделать всё, как велела Минерва? В конце концов… Ведь это нельзя считать убийством. Как там учили нас на юрфаке: убийство — это умышленное причинение смерти другому человеку. Но ведь я не собираюсь причинять смерть. Я собираюсь лишь передать жизнь одного человека другому… Разве будет это убийством?»

Меня охватило мелкой ледяной дрожью, и ноги стали ватными от застелившей глаза пелены.

«Господи! — закричал я мысленно. — Ну конечно же, конечно же будет! О чём я только думаю? Не может здесь быть двух разных мнений! И тебе ли, Полянский, не знать, как ты будешь себя ненавидеть, если решишься на подобную мерзость! Убийство! Предательство! Эти вещи ты пытаешься оправдать? Ради этого ты преодолевал в себе страх, уныние, лень и тёмные воспоминания? К этому ты шёл два долгих года, когда пытался перенести Мэри в реальность?»

Стоило мне подумать о Мириам, о её бездонных иссиня-чёрных глазах, о лукавой улыбке чувственных губ, стоило вспомнить низкий бархатный голос и таинственный аромат тёмного волшебства, как чаша весов вновь покачнулась в другую сторону.

«Нет, — отвечал я себе, — не ради этого. Никогда я не шёл к смерти осознанно, но всегда заходил на её территорию. Я блуждал в королевстве сновидений два долгих года, пытаясь отыскать «то, сам не знаю что», и всё это время я искал лишь жизнь. Жизнь, которую обещал подарить Мириам. И вот теперь появился момент, теперь Рецепт найден. И разве ты не видишь, Полянский? Сама судьба ведёт тебя навстречу тайному ритуалу, сами боги требуют сыграть в придуманную ими игру. И если правила этой игры требуют баланса… Что ж… Я должен сделать всё, что от меня потребуется».

Я закрутил краны. Из комнаты вновь послышались разговоры друзей, и теперь к ним добавилось ещё и тихое бормотание телевизора. Обмотавшись полотенцем, я вышел из ванной комнаты.

— Ну наконец-то! — воскликнула Аня, спрыгивая с кровати. — Мы думали, ты уснул. Я уже предлагала Воронцову выбить дверь, а то мало ли, вдруг ты там захлебнулся?

— Это была бы не самая приятная смерть, — сказал я.

— Утонуть в душевой кабинке? — спросила девушка, стягивая с себя майку. — Ну да, приятного мало. Лучше потерпи до Крыма, на море оно как-то посолиднее будет. Ладно, товарищи, я мыться. Воронцов, не пялься, я всё вижу!

— И я всё вижу, принцесса моя!

Уже зайдя в ванную комнату, Аня обернулась и посмотрела на Воронцова томным манящим взглядом. Придерживая грудь рукой, она расстегнула бюстгальтер и начала медленно стягивать лямку. Когда до заветной картины оставались считанные миллиметры, девушка вдруг сложила пальцы в фигу и, подмигнув Андрею, резко захлопнула дверь.

— Я протестую! — крикнул Воронцов. — Это бесчеловечно!

Он кинул в дверь подушкой, чем заставил вздрогнуть задремавшую Джесси, а затем засмеялся, и, раскинувшись на кровати, мечтательно произнёс:

— Чёрт возьми, как мне это нравится, дружище!

— Что именно?

— Ну, всё это, — Андрей обвёл комнату рукой, — приключения, авантюры… Отсутствие всяких забот. Скажи, Юра, разве это не здорово — ночевать вот так в богом забытом мотеле в компании добрых друзей?

Я забрался на свободную верхнюю полку и залез под одеяло. Стоило мне прилечь, как по телу тут же разлилась усталость, а в сердце закралась лёгкая грусть. Глядя в потолок, я медленно произнёс:

— Да. Пожалуй, ты прав. Есть в этом что-то волшебное.

— Древняя магия путешествий, — сказал Воронцов. — Как ни крути, а дорога меняет личность. Мудрейшие люди всегда писали об этом. Тот, кто однажды покинул свой дом, уже никогда не вернётся из путешествия. На его место придёт другой, искалеченный и награждённый странствиями человек, чьи мысли отныне не станут прежними… Ох, дружище, сердцем чувствую: эта поездка ещё преподнесёт нам сюрпризов.

Я повернулся лицом к стене, задумался и невесело усмехнулся.

— Да… — тихо повторил я. — Пожалуй, ты прав.

Наутро пришла гроза. Оглушительный грохот заставил Воронцова проснуться. В оконных рамах дрожали стёкла. Дребезжала оставленная на столе посуда. Перепуганная до смерти Джесси тихо скулила, забившись в угол. В голове Андрея уже успела пронестись мысль о землетрясении, как вдруг за окном полыхнул голубой свет, и через секунду всё сотряслось от нового трескучего раската грома.

Чёрные свинцовые тучи застелили небо, и в комнате было темно, словно ночью. Во мраке Андрей не сразу разглядел, что в кровати он лежит уже не один. Только почувствовав тёплое размеренное дыхание на своей шее и уловив цитрусовый цветочный запах, витавший в воздухе, Воронцов понял, что спит вместе с Аней. Сначала удивившись, парень тут же вспомнил, как ночью его разбудили теплые прикосновения девушки и волнующий полушёпот, донёсшийся из темноты…

— Не открывай глаз. Не распускай рук. Вообще не шевелись, Воронцов. Я лягу рядом, но ты считай, что тебе это снится.

— Принцессе стало одиноко?

— Умоляю, не болтай. Просто спи…

Аня залезла под одеяло и прижалась к Андрею спиной. Немного помолчав, она тихо произнесла:

— Мне кажется, в комнате кто-то есть.

— Не волнуйся. Он спит.

— Я не про Юру.

— А про кого?

— Женщина… Она здесь, в комнате.

Андрей задержал дыхание и вслушался в ночное безмолвие. За окном свистел ветер, шелестели листья деревьев и шумели редкие автомобили на трассе. Внутри номера раздавалось лишь тихое свистящее дыхание, но оно принадлежало Полянскому, который спал на верхнем ярусе.

— Тебе показалось, Анют, — сказал Воронцов. — Здесь никого нет.

— Есть.

— Ты кого-то видишь?

— Я чувствую её взгляд.

Воронцов приподнялся на локтях и покрутил головой, рассматривая каждый угол. Ему померещилось, будто у противоположной кровати мелькнула чёрная тень. Наваждение было неясным и мимолётным, и в тусклом лунном свете нельзя было разобрать никаких очертаний, но Андрею хватило и этого. Парень сглотнул вставший в горле ком и постарался успокоить расшалившиеся нервы.

— Тебе показалось, — повторил он как можно спокойнее, но голос предательски дрогнул. — Здесь никого нет.

— Хорошо, — тихо сказала Аня. — Нет, так нет. Но спать я буду с тобой.

Воронцов обнял девушку и закрыл глаза. С большим трудом он переборол в себе отчаянное желание взглянуть ещё раз украдкой на ту кровать, что стояла у противоположной стены.

А там, в метре от Андрея и Ани, недвижимо сидела черноволосая. Невидимая для всех, она сидела, словно высеченная из мрамора статуя, безупречно выпрямив спину и сложив руки на сведённые вплотную колени, и пристально наблюдала за уснувшей парочкой своими бездонными, чёрными как уголь глазами. Кожа Мириам была бледна, словно саван, а на тонких губах застыла язвительная усмешка.