Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

«Хватит уже терять время…»

«Думай…»

«…ведь каждая секунда сна может оказаться последней…»

«…и действуй!»

— …и ни в коем случае не останавливайся, — докатилось эхо. Не останавливаться… Ни на секунду не останавливаться. Иначе застынешь, подобно металлу, потеряешь все ориентиры. Нельзя бесконечно ждать. Нельзя жить в вечном предвкушении праздника. Нельзя, потому что праздность — это палач. Праздность топит надежду и разрывает бесценное время на части. Праздность насилует твою волю, убивает решимость и заживо сжигает на кострах упущенные возможности. Праздность — это подлинный демон. Праздность — это четвёртый страж.

— Я горжусь тобой, мой дорогой, — улыбнулась Мириам. — А теперь действуй!

И я поднял руки. Сконцентрировав волю, собрал все силы в одно мысленное усилие, а затем отдал приказ. И озеро вспенилось и забурлило так же, как вскипела Нева прошлой ночью, и моя воля заставила воду заходить волнами, и, несмотря на отсутствие всякого ветра, озеро зарябило, став похожим на беспокойное море. И луна больше не отражалась неподвижно в застывшей глади, но превратилась в бледно-голубую полосу света. И вела она на другой берег — туда, где накануне опустилось солнце.

Это была лунная дорога на запад. Я повернулся к Мириам.

— Идём со мной?

Девушка лишь улыбнулась и покачала головой.

— Нет, мой дорогой, — сказала она. — Я давно там. К тому же, сегодня волшебная ночь… Вслушайся… Нет, ты только вслушайся… Все завесы между мирами открыты. Позволь мне насладиться моментом. Я так редко бываю на твоей стороне…

Черноволосая села на берег, и взглянув на меня, указала глазами на воду. Она игриво дёрнула ножкой, словно обливала кого-то, и во все стороны полетели брызги.

— Так вот в чём дело, — догадался я.

— Да, мой дорогой, — кивнула Мириам. — А теперь не теряй времени и иди. Рассвет близко и костры уже догорают.

Я осторожно ступил на полосу лунного света. Ощущения были такие, словно идёшь по хрупкому вибрирующему стеклу, которое того и гляди рассыплется. Но бледно-голубой свет выдержал мой вес, и я устремился в сторону лысой опушки. Там гремел истинный шабаш.

— Иди, мой дорогой! — голос Мириам звучал позади. — Кто знает, что ждёт тебя на том берегу? Какие тайны откроют тебе древние ведьмы? Что скажет Хозяйка миров? Есть лишь один способ узнать. Так иди же, мой дорогой.

Достигнув середины озера, я оглянулся. Мириам уже не было видно, и её силуэты скрылись в молочном тумане, и только доносился с берега низкий бархатный голос:

— Иди, мой дорогой! Иди по лунной дороге на запад!

На лысой горе сияли костры. Вороны кружились в их дыме. Средь примятой травы извивались змеи. Они ползали меж деревянных барабанов, на которых танцевали черти. Бесы плясали, отбивая копытами сумасшедший сбивчивый ритм.

Озеро пенилось и бурлило. Из его пучин выходили мёртвые девушки, наряженные в белые сарафаны и травяные венки. Кожа ведьма была бледна, как саван, а очи темны, как бездонная пропасть. Все до одной были безбожно прекрасны. Девушки смеялись и веселились, они танцевали и падали на шеи козлоподобных демонов, чтобы тут же предаться любви.

Среди ведьм я разглядел одну — светловолосую с лёгким румянцем на щеках. Венок она носила не на голове, как остальные, а на груди, словно ожерелье. Белое летнее платье ведьмы опоясывал тонкий зелёный ремешок.

— Настасья? — неуверенно произнёс я.

Ведьма обернулась на голос. Увидев меня, улыбнулась, но сделала это совсем не так, как прежде. Она улыбнулась добро и искренне, словно встретила старого знакомого, да и весь вид девушки теперь совершенно переменился. Она была светла и безумно красива.

— Здравствуй, мальчик мой, — сказала она. — Гляжу, ты далеко забрался в своих сновидениях.

Её голос был всё таким же маслянистым и влажным, но теперь звучал нежно, словно заботливая мать убаюкивала любимого сына. Настасья подошла ближе и прикоснулась к ладони.

— Не бойся, — сказала она. — Я не причиню тебе зла. Чувствуешь? Моя ладонь тепла.

— Как ты здесь оказалась? Ведь они… Они погибли сотни лет назад.

Девушка тихо засмеялась. Она пригладила мои растрёпанные волосы, а затем сказала:

— Брось, мальчик мой. Неужели ты веришь в глупые сказки? Да и к тому же, это лишь сон. Твой сон, мальчик мой. Разве я могла не прийти в этот дивный сон в летнюю ночь?

— Ты изменилась, Настасья.

— Потому что ты изменился. Теперь ты и сам знаешь: я не принесу тебе страданий. Теперь я твой друг и союзник.

Девушка обняла крепко, и я почувствовал, как на душе стало легко и спокойно. Затем Настасья заглянула в глаза и спросила:

— Скажи, мой мальчик. Что ты ищешь здесь в эту волшебную ночь?

— Я ищу Рецепт.

— Значит, ты хочешь оживить ту, что царствует в сновидениях? Ту, что обитает на западном берегу?

— Да. Хочу оживить Мириам.

— Но ты ведь понимаешь, — покачала головой Настасья, — во всём и всегда должен оставаться баланс. Если ты хочешь унести что-то с одного берега, ты должен предложить что-то взамен. Ты понимаешь, о чём я?

В горле у меня пересохло, когда смысл слов девушки полностью дошёл до уставшего разума. Но всё-таки я кивнул.

— Прекрасно, — сказала Настасья. — Значит, ты и вправду сможешь. Но постой… Рано радоваться, мальчик мой. Увы, я не вправе подарить твоей возлюбленной жизнь. Лишь Хозяйка миров может сделать это. Идём. Поговорим с ней.

Девушка взяла меня под руку и повела сквозь беснующуюся толпу. Мы поднимались к середине холма, где горел самый большой костёр, и чем дальше мы шли, тем больше становилось чертей и ведьм, тем плотнее они жались друг другу. К концу пути уже невозможно было ничего различить из-за мельтешащих белых саванов и рогов, отовсюду раздавались козлиные крики и девичьи стоны, и вот, наконец, толпа расступилась, и мы увидели её.

Хозяйка миров сидела на огромном жилистом пне. Поверх сгнившего дерева было набито зелёное сукно, и Хозяйка безмолвно восседала на лесном троне, неотрывно глядя в одну точку высоко в небе.

Она не была чёрной, как пугал нас Андрей. Она была сиамской.

— Здравствуй, Минерва.

Я давно уже понял, что встречу её. Ведь именно Минерва указала мне направление, именно она поведала о таинственных стражах, что охраняют лунную дорогу на запад.

Кошка едва заметно повела хвостом, и все звуки тотчас же стихли. Черти и ведьмы замерли, обратив взгляды на меня и Настасью.

— Хозяйка хочет, чтобы ты говорил, мальчик мой, — прошептала на ухо девушка.

На холме из ниоткуда появился чёрный стул, точно такой же, как в древней библиотеке. Присев на него, я оказался лицом к лицу с всезнающей богиней.

— Я выполнил твоё указание, Минерва. Прошёл по лунной дороге на запад и готов пойти на любую сделку, если позволишь оживить Мириам.