Эдвард Ли - Ведьмина вода

— Да. На нём был точно такой же костюм, в котором он был в последний раз, когда я его видел. Много коричневых костюмов вы видели в наши дни?

— Нет, я думаю, нет.

— Я ничего не знаю об этом парне, за исключением того, что у него есть деньги и он выглядит как хороший парень. Немного чопорный, но… хороший.

— Как вы думаете, сколько ему лет?

— Он выглядел на шестьдесят-шестьдесят пять. Всегда хорошо одетый, вроде как вы.

Фэншоу не понравилось, что его сравнивают с мертвецом.

— На пенсии?

Бакстер посмотрел вверх.

— Не сказал, но он произвёл на меня впечатление любителя истории. Попросил взглянуть на несколько старых книг в гостинице.

Ну, — подумал Фэншоу, — любитель истории теперь сам стал историей .

Но Бакстер казался взволнованным, как будто он сделал что-то не так.

— Думаю, мне следовало бы уведомить полицию, когда Карсвелл не вернулся в гостиницу той ночью, но, чёрт возьми…

— Вы не могли знать. Он был гостем, вот и всё. Как вы могли знать, что он не уехал в соседний город, или, может быть, не встретился с некоторыми друзьями и они ушли куда-то ещё. Он ведь уже забронировал номер.

— Да, на семь дней, и шесть из них были, когда он уже исчез, — лицо Бакстера сморщилось. — Просто не нравится это слово… Исчез.

Теперь он вновь появился…

— Если бы вы сообщили о его пропаже, полиция ничего бы не сделала с этим. Достаточно времени тогда ещё не прошло.

— Правильно. И что ещё я мог сделать? Он так и не появился в последний день, когда заканчивалась его бронь, а потом вы приезжаете на неопределённое время, так что… я перевёз вещи Карсвелла и дал вам этот номер, потому что это был тот, который вы хотели в первую очередь.

Между словами Бакстера Фэншоу понял суть.

Что же, сколько бы ни стоил этот человек, Карсвелл, я стою больше. Он избавился от Карсвелла для более прибыльного клиента, точно так же, как авиакомпании избавляются от пассажиров со скидкой для людей, которые будут платить больше. Так бывает каждый день.

— Как вы и сказали, — продолжил Бакстер, заламывая руки, — я думал, что он уехал куда-то ещё до своей последней ночи с другом или кем-то ещё. Он оставил свою машину, оставил свои вещи и чемодан, даже оставил ключи.

— О, «Cadillac», который я заметил, припаркованный за гостиницей, полагаю, это его?

— Правильно. Я припарковал его сам, затем положил его чемодан в багажник. Полицейские, вероятно, думают, что я какой-то тупица. Человек оставляет свою машину, свои ключи, а я ничего не делаю…

Фэншоу вспомнил, что видел, как мистер Бакстер убирал чемодан только вчера.

— Вам беспокоиться не о чем, мистер Бакстер.

Бакстер продолжал, всё ещё расстроенный:

— Я подумал, что если он вернётся в последнюю минуту, я предоставлю ему его пребывание бесплатно.

— Любой другой сделал бы то же самое. Вы не обязаны информировать полицию о том, что может отсутствовать частный гость, и, конечно, не ваша задача догадываться, что кого-то убили, — предположил Фэншоу.

— Да, да… Но я знал, что это был он, как только увидел костюм, который был на трупе, — Бакстер глубоко вздохнул. — Иисусe…

Фэншоу мог посочувствовать переживаниям владельца.

Убитый гость отеля — со срезанным лицом — не сотворит чудеса на репутации гостиницы…

Они вошли в гостиницу и их обдал порыв прохладного воздуха.

— Мне нужно возвращаться на свою работу, мистер Фэншоу, — сказал Бакстер. Он цыкнул. — Мне просто чертовски жаль, что так случилось, что это расстроило ваше пребывание здесь.

— Это не совсем так, мистер Бакстер, плохие вещи случаются повсюду.

Наконец, остаток адреналина с тех пор, как он услышал крик женщины, начал пропадать из крови Фэншоу. Он попытался завершить их беседу остроумной репликой:

— Если вы думаете, что это плохо, то вспомните Центральный парк в Нью-Йорке.

Но это не сработало. В глубине его сознания вспыхнуло ужасное изображение: безликий череп Элдреда Карсвелла…

— Я не знаю, что это было, — говорила Эбби во время утреннего затишья, — но он просто показался мне… — она посмотрела прямо на своего отца. — Странным.

— Карсвелл? — удивился Бакстер. — Может быть, немного чопорный, но я бы не назвал его странным. Мне было приятно иметь с ним дело, скажу я тебе.

Эбби поставила ещё несколько коктейльных бокалов на верхнюю полку.

— Он тебе понравился, просто потому что потратил много денег. Так ведь, папа? Он был странным. Его глаза выглядели… расчётливыми. Как будто он знал что-то, что держал в секрете. Он был жутким, папа. Даже его имя жуткое. Серьёзно. Элдред Карсвелл…

Мистер Бакстер не смотрел на свою дочь, когда считал выручку в баре за последнюю смену.

— Человек умер ужасной смертью, а ты называешь его жутким. Нельзя говорить плохо о мёртвых…

— Конечно, папа, то, что с ним случилось, было ужасно, — она ​​наклонилась ближе к нему и понизила голос, хотя в баре никого не было, — но не говори мне, что ты не думаешь о том же, что и я. Даже не вздумай сказать, что нет.

Нижняя губа мистера Бакстера задрожала, словно подавляя бурную ярость. Он сжал кулак, пока его костяшки не побелели.

— Я знаю, что ты считаешь себя очень умной, девочка, но просто послушай меня и слушай меня хорошо, — для усиления эффекта он даже ударил кулаком по стойке бара. — Ни одного слова об этом никому!

— Хорошо. Но то, как умер Карсвелл — невероятное совпадение. Даже ты должен признать это.

— Мне не нужно ничего признавать, мисс! — теперь Бакстер грубо схватил полотенце и бутылку с чистящим средством и начал вытирать бар. — И при всей этой суматохе сегодня у меня даже не было возможности заняться своим делом из-за той глупой болтовни, которую ты устроила прошлой ночью.

Эбби поменяла свою стойку, её хмурый взгляд превратился в полуулыбку.

— Глупой болтовни? Ты должен мне это объяснить, папа.

Бакстер ткнул пальцем вперёд.

— Не веди себя так, будто ты не знаешь, о чём я говорю…

— Я не знаю, о чём ты говоришь.

— Потому что я слышал каждое твоё слово прошлой ночью, — а затем его лицо, казалось, нависло над ней.

Теперь Эбби выглядела изумлённой.

— Прошлой ночью? Каждое слово чего?

— Разве у тебя нет никакого здравого смысла вообще? Не рассказывай людям все эти страшные истории о Рексалле и его дочери, особенно столь важному гостю, как мистер Фэншоу.

Улыбка Эбби вернулась, и она медленно кивнула.

— О, это то, что тебя так беспокоит. Он клиент, папа, он гость, и он задал несколько вопросов. Что я должна была делать? Сказать — «Извините, сэр, но мой папа сказал мне не говорить об этом»?

— Не умничай!

— Он спросил меня, и я сказала ему. И именно ты толкаешь всю эту колдовскую чепуху туристам.