Эдвард Ли - Ведьмина вода

— Значит, кроме Кони-Айленда, вам никогда не предсказывали вашу судьбу? — спросила она, всё ещё накрывая на стол.

— Нет, — он попытался пошутить, что оказалось не очень смешно. — Ну, разве что мой биржевой маклер.

Летисия проворчала:

— Чёрт…

Фэншоу посмотрел на неё.

— Извините, — сказала она. — Причина, по которой я бросаю ругательства на ветер, из-за этой чёртовой несправедливости. Каждый раз, когда я слышу обо всех тех биржевых маклерах, президентах банков, а также ипотечных кредиторах, которые гребут деньги лопатой из-за своей собственной жадности, мне хочется наложить на них проклятие обескровливания.

Фэншоу засмеялся слишком громко.

— Что за проклятие?

— О, я просто вспылила. Это средневековое проклятие, которое заставляет коррумпированных людей кровоточить изо всех их отверстий. Ублюдки. Они все похожи на этого осла Мейдоффа [8] Бернард Мейдофф (род. 1938, Куинс, Нью-Йорк) — американский бизнесмен, бывший председатель совета директоров фондовой биржи NASDAQ. В 1960 году основал на Уолл-стрит фирму «Bernard L. Madoff Investment Securities LLC» и возглавлял её до 11 декабря 2008 года, когда он был обвинён в создании, возможно, крупнейшей в истории финансовой пирамиды. 29 июня 2009 года Бернард Мейдофф за свою аферу был приговорён судом Нью-Йорка к 150 годам тюремного заключения. — им наплевать на то, кого они уничтожат, если набьют свой карман.

Фэншоу всё ещё посмеивался про себя. По крайней мере, он был уверен, что он не был одним из тех «Мейдоффов», на которых она ссылалась.

Я никогда не давал взятки и не брал. Я никогда не обманывал инвесторов, не так ли? Нет, ни за что. Я заработал свои деньги старомодным способом: я играл рискованно и стал действительно успешным.

Летт посыпала что-то вроде тусклого блеска на стол.

— Пыль серамефа, — сказала она. — Она увеличивает экстрасенсорную атмосферу, как будто вы используете топливо с более высоким октановым числом в своей машине, — когда она подняла глаза, то вздрогнула, затем мрачно сказала: — О-о-о! У вас очень ярко выраженная аура. Но не спрашивайте меня, какого она цвета. Я никогда не говорю.

Фэншоу напрягся.

— Давайте же.

— Нет. Сожалею, — она пожала плечами. — Это исключено.

Аура? Хм-м-м…

— Хорошо, Летт, тогда скажите мне вот что, — Фэншоу должен был знать. — Получает ли миссис Анструтер процент от вашего гонорара, если отправляет кого-нибудь сюда?

Лицо Летт напряглось от недовольства.

— Эта старая сплетница! Я говорила ей, что она слишком навязчиво отправляет людей сюда! — затем её губы сжались. — Да, я плачу ей пять баксов за каждого клиента.

— Я знал это!

Летт сделала один глубокий вздох.

— Временами она увлекается, скажу я вам, но, думаю, мне не стоит жаловаться; она действительно занимается бизнесом.

Тем не менее, женщина казалась взволнованной. Она тяжело выдохнула.

— Отлично! Мы готовы! Вы сказали обе руки, верно?

— Я не сказал, но давайте посмотрим обе.

Очень быстро она схватила его за левую руку.

— Лучше начать с доминирующей руки.

Фэншоу был левшой…

Но она могла бы определить это, наблюдая за мной, — решил он.

— Левши более субъективны и более остро реагируют на интеллектуальные стимулы и потусторонние провокации.

Фэншоу поморщился при последних словах.

— Они также более чувствительны к духовности и пара-натурализму.

Фэншоу мог только молча смотреть в ответ.

— И… они более приспособлены к нефизическим сферам.

— Боже, я думал, что вы посмотрите на мою линию жизни и скажете, как долго я буду жить, — сказал он, ожидая обычных клише.

— Это ошибочное мнение, — теперь она, казалось, осматривает нижнюю часть его ладони. — Линия жизни никак не связана с тем, как долго живёт человек. Хиромантия — это не смерть, а жизнь.

Фэншоу открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем она, казалось, заметила что-то важное на его руке.

— Я такое вижу не очень часто, но часть вашей руки относится к стихии воды, а часть к стихии огня; это означает, что вы очень энергичны, но часто переходите от одного интереса к другому. О, и теперь я понимаю, почему вас не волнует летняя скидка, — она улыбнулась, но не ему. — Вы очень богаты.

Кто-то в отеле мог сказать ей это, — решил он.

Но произнёс:

— Вы можете увидеть это по моим часам.

Она взглянула на часы пятизначной суммы.

— О, да. Не заметила. Но левые доминанты всегда настроены скептически, — пауза, когда она прищурилась ближе к его ладони. — Вы не только успешны в своём бизнесе, но и… вау! Вы, вероятно, гений в своей области.

Фэншоу пожал плечами.

— Давайте перейдём к чему-нибудь хорошему.

Она хихикнула.

— Ладно. Давайте посмотрим… М-м-м, да, отличная сердечная линия и интересное колебание вашего пояса Венеры. Это значит, что вы страстный и бескорыстный…

Фэншоу снова усомнился.

— Вы можете сказать это о ком угодно, и они найдут способ связать это с собой.

— Ваша рука также показывает мне подробно, что вы любите свою жену, но вы разведены или разлучены. Это тяжёлая травма для вас… но она… её губы уже никогда не будут вашими.

— Она что?

— Вы уже знаете, так почему вы хотите, чтобы я сказала вам это?

— Я плачу вам, — отметил он. — Так скажите мне.

Её глаза смотрели вниз.

— Ваша жена ненавидит вас. Вы ей почему-то противны.

Её слова затуманили его взор; он пялился в одну точку. Но как он не может быть впечатлён? Она никак не могла этого знать. Через несколько секунд он сказал:

— Вы правы.

— Но есть и хорошие новости! — она защебетала слишком быстро. Её голос понизился. — На вашем романтическом горизонте есть кто-то ещё. У неё с вами больше общего, чем вы думаете, и вы ей на самом деле нравитесь.

Эбби, — имя всплыло у него в голове.

— Надеюсь, вы правы, — пробормотал он.

Мне нужно, чтобы я на самом деле кому-нибудь нравился.

— И, — её чёрные брови поднялись, — она ​​здесь? Здесь, в городе или поблизости?

Фэншоу знал, что Летисия может дружить с Эбби, которая могла бы легко рассказать об их общении. Он сделал скользящий жест указательным пальцем правой руки.

— Просто… продолжайте рассказывать про мою судьбу, хорошо?

Наконец на её лице появилась искренняя улыбка. Но только на мгновение; она подняла один палец вверх.

— У вас есть слабость… — она моргнула.

— Как и у всех.

— Слабость, которая считается антисоциальной? Хм-м-м… Вы хотите быть хорошим человеком, но ваша слабость заставляет вас думать, что так не будет.

Лицо Фэншоу, казалось, превратилось в гранит.

— Это слабость, которая чуть не погубила вас — не профессионально, а, ну…

— Как личность, — сказал он.

Летт ясно почувствовала тёмную ноту.

— Но есть и другие хорошие новости!