Эдвард Ли - Ведьмина вода

В толпе поднялся переполох. Эванора не сопротивлялась, когда её подняли, а затем бросили в бочку. Грубая рука потянулась в дыру, схватила её за волосы и выдернула голову. Когда воротник в форме подковы был надет на её шею, толпа заликовала.

О, нет, о, дерьмо…

Фэншоу знал, что будет дальше; импульс побудил его отодвинуть зеркало, но когда он попытался сделать это, казалось, зеркало было приклеено к его глазу. Сначала он услышал, что толпа стихла, затем…

Рычание злобной собаки.

Пастор воскликнул:

— Пусть твоя смерть будет отвратительной, как твои отвратительные дела!

Слышный собачий рык трепетал в воздухе; это звучало чудовищно. Очередной фланг зрителей разошёлся. Фэншоу наполовину потерял сознание, когда увидел размер добермана, которого вели через холм. Полнорукий помощник шерифа, удерживающий его на цепочке, едва мог держаться на ногах.

Он размером с маленькую лошадь, — с ужасом подумал Фэншоу.

Глаза животного выглядели безумными, что было понятно, поскольку в течение некоторого времени оно явно было лишено пищи. Когда зверь заметил бочку — и голову, торчащую наружу — он инстинктивно подался вперёд, из-под лап летели большие куски грязи. Таким же ужасным, как ожидание, были взгляды на лицах горожан, когда они смотрели на это. Они выглядели оцепеневшими от ужаса.

Я не смогу смотреть на это, — знал Фэншоу, но всё же не мог отвести зеркало.

Восторженные визги поднялись, когда помощник отпустил поводок, и…

Святая Матерь…

Собака была настолько велика, что её челюсти в одно мгновение захватили почти всю голову Эваноры в рот. Брызги пены летели из его чёрного рта; звуки были тошнотворными. Фэншоу успел моргнуть, после чего его зрение как раз вовремя проследило за тем, как хищное животное начало очищать бóльшую часть лица Эваноры и сняло с него кожу головы, словно стаскивая маску-чулок. Животное ловко проглотило жуткую еду с клочками волос и всего остального.

— О-о-о, — пронеслось в толпе, но затем она снова взбодрилась.

Голова Эваноры теперь существовала как полностью очищенный череп. Она висела безвольно, когда собака пожирала то, что оторвала, но потом случилось невозможное…

Голова начала шевелиться…

Ебена мать!

…и поднялась вверх.

Улыбка без губ и глаза без век очень медленно оглядывали толпу.

Бесплотный рот Эваноры зашевелился от смеха, и кровь брызнула из места, где было её лицо. Она долго смеялась.

При следующем захвате челюсти собаки полностью разрушили череп осуждённой, затем сущность снова принялась насмехаться; кусочки мозгов падали на землю, но многие горожане уже бросились с холма, слишком испуганные смехом мёртвой ведьмы.

Одна женщина кричала:

— Это проклятие, которое наложила на нас ведьма, это проклятие!

А затем мужчина раздражённо сказал:

— Ну и в чём разница между этим и делами дьявола?

Паттен, пастор и их помощники оставались на месте с мрачным выражением лица, когда огромный доберман вернулся, доедая остатки черепа Эваноры.

Фэншоу чувствовал приступ тошноты.

— Ешь с душой, Плутон, — сказал шериф собаке. — Даже если ты утолишь свой голод нечестивой плотью, Бог будет умиротворён…

К тому времени помощники вытащили из бочки почти безголовый труп Эваноры и позволили собаке съесть и его. Мужчины указали на ноги трупа, затем на меховой пах, который был быстро вырван и проглочен собакой. Грудь была также оторвана, затем были атакованы руки и ноги.

— Когда зверь насытится этим дьявольским изобилием, — приказал пастор шерифу Паттену, — я хочу, чтобы труп этой сатанинской подстилки был похоронен как можно быстрее, шериф.

— Конечно, пастор, так и будет.

Фэншоу, казалось, почувствовал что-то в воздухе, что-то вроде плохого предзнаменования, и в тот же момент, в зеркале, доберман внезапно прекратил разбираться с теперь похожими на палку останками Эваноры… и бросил взгляд прямо на Фэншоу.

— Внезапно наше животное стало вялым к еде, — заметил Паттен, — почти как если бы…

— Да, почти как если бы его чувства, которые во много раз острее наших, обнаружили нечто ещё, — сказал один из помощников.

Беспокойство укрепило догадки пастора; он резко посмотрел в сторону взгляда собаки.

— Возможно, это чёрный дух, так как такие духи часто посещают места, подобные этому, — его подозрение уменьшилось до шёпота. — И хотя мои глаза ничего не видят, я клянусь, что я тоже чувствовал себя очень неестественно… Будто за мной наблюдают.

Владелец собаки — самый крупный из мужчин — выглядел панически.

— Чёрный дух, говорите, мой господин?

— Да, сущность, самая злая, сынок, и лишённая всякой телесности…

Теперь уши собаки поднялись, как и короткая шерсть на длинной скошенной спине. Его глаза оставались неподвижными… на Фэншоу.

Боже мой, этого не может быть на самом деле…

Собака прыгнула вниз по склону, издавая лай, похожий на выстрелы. Каждый прыжок добермана достигал до пятнадцати футов, когда мужчины неуклюже бежали за ним.

Фэншоу закричал, всё ещё прижимая зеркало к глазам. Он ожидал, что щёлкающие челюсти собаки вцепятся в его горло…

— Вот как животное несётся туда! — закричал Паттен. — Он чувствует его в воздухе!

— Это дух, да! — отозвался помощник. — Слишком нечестивый, чтобы его видели такие боголюбивые люди, как мы!

Фэншоу был сбит с ног, как утка в тире, зеркало выпало из его рук. Когда затылок хлопнул о плотную грязь под ним, всё стало чёрным.

Фэншоу застонал, чувствуя, как будто ему прямо в лицо бьёт свет самой яркой лампы, и он снова застонал, когда услышал лай собаки.

— Держись от него подальше, Винкли! — раздался женский раздражающий голос, словно гвоздями провели по шиферу. — Это грязный бездельник! У него, вероятно, вши и болезни, которые могут быть опасны для такой маленькой собачки, как ты!

Импульс заставил Фэншоу подняться в вертикальное положение, сесть на дорожке и открыть глаза. Движущиеся фигуры расплывались в лучах пылающего солнца.

О, нет…

— Винкли! Остановись!

Фэншоу поднялся словно из гроба; в затылке стучало. Когда его зрение сфокусировалось, он увидел на конце тугого поводка прыгающего и тявкающего пуделя. Над ним стояла нахмурившаяся женщина в колготках, которую он видел раньше, но сегодня колготки были в полоску радуги. Через капроновую ткань виднелся целлюлит, а на её животе — складки жира.

У меня такое чувство, что это НЕ кошмар, — подумал Фэншоу.

Глаза, накрашенные тушью, смотрели вниз, как будто он был самой низкой формой жизни на планете Земля.

Пудель — Винкли — тявкал, тявкал и тявкал, растягивая свой поводок.