Джон Пассарелла - Обряд посвящения [litres]

МакКлэри, кажется, нервничал, руки у него дрожали, пока он перекладывал шнуры питания и цифровые кабели, чтобы плотнее сдвинуть мониторы. В доме Роя он предпочел суровую правду удобной лжи. Узнав о том, что происшествия были вызваны сверхъестественным существом под названием о́ни, первым делом МакКлэри спросил:

– А Рой об этом знает?

– Да, – ответил Бобби. – Но ему пришлось оставить работу.

– Какую работу?

– Он был охотником, – и Бобби объяснил, что жену и руку Рой потерял из-за другого сверхъестественного создания.

– А Лукас? Он знал?

– Не знаю, что именно ему рассказывал Рой, – Бобби рассудил, что пусть лучше в подробности вдается сам Рой. – Но я знаю, что он хотел уберечь мальчика от такой жизни.

– Так что вместо того, чтобы стать… охотником, – проговорил МакКлэри, – Лукас пошел в правоохранительные органы.

– Яблочко от яблони недалеко падает.

МакКлэри опустился на табурет за стойкой:

– Мне интересно, а то происшествие, в котором погиб Лукас, подходит к делу этого… о́ни?

– Если бы там был о́ни, – возразил Дин, – вторая машина врезалась бы в первую, бак взорвался, и погибли бы оба водителя и Лукас.

– Как вы на такое охотитесь? – спросил МакКлэри. – Как вы их останавливаете?

– Находим их слабые места. И мочим.

– Мочите? – переспросил МакКлэри. – В смысле, убиваете?

– Правосудия для монстров не существует, – сказал Бобби. – Либо они, либо мы.

Теперь МакКлэри считал своим долгом помочь им отыскать сверхъестественную тварь.

Когда мониторы начали показывать запись со всех камер, МакКлэри задумчиво потер подбородок и взглянул на Бобби:

– В любой отдельно взятый день сорок процентов наших камер видеонаблюдения не работает. Из тех, что работают, некоторые вообще не могут двигаться, большая часть ориентирована только в одном направлении, а по ночам изображение слишком темное, чтобы разглядеть детали. Лучшее качество записи у частных камер наблюдения, тех, что расположены в магазинах или по периметру. Они лучше, потому что расположены ниже и ближе к людям.

– Все, что нам надо разглядеть, это высокий мужчина в котелке и с тростью.

– На это я и рассчитываю, – отозвался МакКлэри. – Можно кое-что спросить?

– Можно.

– Вы вообще привыкли ко всему этому?

– Не настолько, чтобы все стало легко, – ответил Бобби. – Но если сумеешь прожить достаточно долго, становишься компетентным.

– Другие преступники, – проговорил МакКлэри. – Другие правила.

– Показателем смертности охотникам не приходится хвастать.

– Я и не думал, что может быть иначе, – печально сказал МакКлэри.

– К слову о суровой правде. Вы уже решили, что именно рассказывать шефу?

– Ясен пень, не то, что вы рассказали мне, – отозвался МакКлэри. – Надо отфильтровать информацию. Он консервативен до мозга костей. Если я заявлю, что у нас на свободе разгуливает о́ни, он лично отведет меня на психиатрическую экспертизу. Возможно, захочет сдать меня в психбольницу. – Он покачал головой. – Такое ощущение, что я мошенничаю с налогами.

– То есть?

– Веду две книги учета, – пояснил МакКлэри. – Одну для себя, а вторую для шефа.

– Сначала нужно отыскать ублюдка.

– Я начал с украденной машины. У нас два автомобиля оборудованы САРН, системами автоматического распознавания номеров. Они могут проверять тысячи автомобильных номеров в час на участках с оживленным движением. Если что-то попадется, патрульные немедленно мне сообщат.

Бобби заволновался было о Винчестерах, разъезжающих по городу в украденном «Монте-Карло», но оставалось надеяться, что о пропаже машины еще не сообщили. Как правило, они бросали автомобиль задолго до того, как владелец сообщал об угоне в полицию.

– Как часто приходят отчеты?

– Мы закачиваем новую базу данных каждое утро.

– Если о́ни украл другую машину, – проговорил Бобби, – возможно, о ее пропаже еще не заявили.

– Верно, – проговорил МакКлэри. – Но мы подтолкнули его к действию, заставили бросить фургон сантехника прежде, чем он подготовился. Может, он потеряет бдительность.

Кимс Джейкобс висела на болте с петлей в подвале на Лорел-Лэйнс, и ее плечи горели огнем. Вот уже несколько часов она избегала дышать носом, потому что от запаха обезглавленного трупа, болтающегося вниз шеей рядом, ей становилось плохо физически. Она таращилась в потолок, пока не затекла шея, так как другие варианты приводили ее в ужас. Она не могла смотреть ни на висящее рядом тело, ни на изменчивое лицо монстра, называющего себя о́ни. Теперь даже странно было поверить, что он вообще напоминал человека.

Сняв всю кожу с отрубленной головы, они выбросил ее в мусорное ведро. О́ни казался удовлетворенным завершением отвратительного ритуала, но обещал, что это еще не все.

– Я изменю тебя, – сказал он. – Сделаю тебя чем-то большим, нежели человек.

– Спасибо, мне и так хорошо, – отозвалась Ким, старательно отводя взгляд. Впервые она заметила происходящие в нем перемены, пока о́ни обдирал кожу с лица полицейского. Не в силах наблюдать намеренное осквернение человеческих останков, она перевела взгляд на убийцу. Тот снял котелок, обнажив зубчатые рожки, торчащие во лбу. В процессе они как будто удлинялись. Поначалу Ким подумала, что галлюцинирует, но заметила, что коротко остриженные волосы о́ни отрастают и становятся ярко-красными. Отважившись взглянуть на его руки, она увидела, что ногти у него темные и заостренные, словно когти хищного животного. Иногда он поглядывал на нее и улыбался. Его зубы постепенно удлинялись и заострялись, превращаясь в толстые плоские клыки.

– Что с тобой? – наконец, спросила она.

К ее ужасу, похититель улыбнулся шире, выставив напоказ похожие на акульи зубы:

– Раз я теряю свое человеческое лицо, потеряют и они.

Ким пришлось сглотнуть, прежде чем она спросила:

– А что станет со мной?

– Ты пройдешь через демонические врата. Чтобы стать моей супругой.

– Нет, – испуганно возразила Ким. – Это невозможно. Ты ведь даже не человек.

– Твой путь сложнее, – проговорил о́ни чуть ли не с сочувствием. – Ты должна отказаться от человеческого в себе.

– Ты псих. – Ким возобновила попытки развести замотанные скотчем щиколотки, выворачивая запястья, чтобы ослабить путы. – Отпусти меня! Я не хочу!

– После превращения эти протесты покажутся тебе глупостью, – сказал они. – Я покажу тебе дорогу.

– Я лучше умру, чем стану монстром!

– Я защищу тебя, – спокойно отозвался он. – От тебя самой.

Ким яростно уставилась на него, вознамерившись убить его или погибнуть в попытке сделать это.

– Но мне нужно отлучиться ненадолго. – о́ни встал со стула и через боулинг-клуб направился к магазину для гольфа и тенниса. – Я должен завершить призыв. – Он повысил голос, чтобы Ким слышала. – А это требует важного кровавого ритуала.