Джон Пассарелла - Обряд посвящения [litres]

– Нас тут ждет неминуемая катастрофа, Сэмми, – проговорил он.

– Я знаю.

Выйдя из прохода и обогнув рухнувшие сиденья ложи, они прошли вдоль верхнего сектора. Там они обнаружили стоящего на коленях смуглого мужчину, чью руку к задней стороне последнего ряда бличеров придавило бетонной плитой, навалившейся на подпорный раскос. Крепко зажмурившись от боли, человек тихо стонал. Кровь сбегала по его руке и капала с кончиков пальцев.

Сэм отозвал Дина в сторону и шепнул:

– Руку не спасти.

– Значит, повторим сцену из «127 часов» [28], потому что перочинный нож я оставил в машине.

– Нет, – возразил Сэм. – Но этот кусок бетона, возможно, единственное, что не дает обрушиться следующему сектору.

– Толкать и бежать?

Сэм кивнул и присел около мужчины:

– Приятель, вы меня слышите?

Человек распахнул глаза, но взгляд сфокусировал не сразу:

– Что?..

– Вы меня слышите?

Мужчина кивнул. Дин боялся, что он впадает в шоковое состояние.

– Мистер… сэр, как вас зовут? – спросил Сэм.

– Рубен, – тихо ответил мужчина со слабым намеком на улыбку. – Рубен Кордова.

– Рубен, у нас тут кое-что случилось, – ровно проговорил Сэм. – Вы со мной?

Рубен снова кивнул.

– Когда мы столкнем этот бетонный блок, вы должны бежать на поле. Понятно?

Рубен кивнул еще раз и нерешительно показал большой палец.

Дин встал рядом с Сэмом, ближе к раскосу, чем к пострадавшему. Надо попытаться оттолкнуть плиту от раскоса, чтобы освободить придавленную руку.

– На счет три, – сказал Дин. – Раз…два…ТРИ!

Верхний край плиты проскрежетал по раскосу и сдвинулся на несколько сантиметров, но недостаточно, чтобы свалиться. Рубен вскрикнул от боли:

– Dios mio!

– Очнулся, – мрачно заметил Дин.

– Еще раз, – велел Сэм.

На следующий счет «три» плита соскользнула с раскоса, с шумом рухнула и раскололась пополам. Воздух наполнился скрежетом металла. Рубен неловко поднялся на ноги – изуродованная рука вяло висела вдоль тела. Сэм подхватил его под здоровую руку, помог выпрямиться и добраться до прохода.

Втроем они бежали мимо нижних рядов кресел, на которых то и дело встречались распростертые окровавленные тела людей, убитых обломками. Позади скрежетала сталь и огромные куски бетона падали, словно минометные выстрелы. Оконное стекло лопнуло и вылетело, осыпав их осколками, будто градом. Сверху донеслись тревожные крики. Оглянувшись, Дин заметил людей, метавшихся в ложе. Единственный выход лежал через крытый переход перед ней, а он накренился под опасным углом.

К Сэму и Рубену подбежал парамедик и через поле увел латиноамериканца туда, где собрались остальные. Полиция начала гуськом выводить людей через прорезь в проволочной ограде.

– Сэм, там наверху люди застряли!

Ужасный толчок сотряс землю под ногами, по ней побежали трещины, и ряды скрепленных сидений начали рушиться на фундамент.

На дальнем конце поля снова раздался металлический скрежет, привлекший внимание Дина.

– Это нехорошо.

Большой экран и табло на двух металлических опорах возвышались над полем и укрывающимися там фанатами. Одна из опор согнулась, и экран начал крениться вперед.

– Бегите! Убирайтесь с поля! – заорал Сэм и замахал в направлении забора у третьей базы.

Большинство уставилось на него, как на сумасшедшего, но некоторые подняли глаза и увидели нависший над ними массивный экран. К скрежету металла прибавились вопли. Прозвучали громкие хлопки, будто выстрелы, и болты, удерживающие сооружение, повылетали один за другим. Одна сторона экрана покачнулась, словно крышка подпола, и была готова вот-вот рухнуть на поле.

Мужчина в тонкой хлопчатобумажной рубашке и джинсах метнулся к сыну, который сидел на поле, срывал травинки и сдувал их с открытой ладони. Он подхватил мальчика и помчался к внутреннему полю. Полицейский попытался перехватить его.

– Осторожно! – заорал Сэм, отчаянно показывая наверх.

Экран отломился и полетел узким концом вниз. Длинная тень протянулась перед бегущим полицейским. Тот изумленно вскинул голову, но двигаться было поздно. Тяжелый экран раздробил ему череп и позвоночник. Мужчина на ходу прикрыл сыну глаза и метнулся к прорези в ограде.

Дин повернулся к обрушивающейся ложе.

Ближайшая секция жалась к спинкам алюминиевых бличеров. Некоторые болельщики перебрались через ограждение и выскочили на сиденья. Людям, оставшимся в дальнем секторе, Дин взмахом показал двигаться вниз по переходу к верхнему ряду бличеров. Нужно было спустить всех, прежде чем обвалится следующая секция.

– Там кто-нибудь остался? – спрашивал Дин каждого третьего проходящего мимо.

Большинство отрицательно качали головами и смотрели под ноги. Целые секции бличеров тоже стали опасным местом. Бетон, на котором они стояли, продолжал крошиться. Как только выжившие перебирались через ограду прохода, Сэм направлял их во внутренний дворик для пикников, где ведущие на стадион бетонные ступени еще не начали рушиться.

Как только последние несколько человек добрались до перил, стадион сотрясло от еще одного сильнейшего толчка.

– Бегите! – крикнул Дин. – На поле!

Что-то в стадионе казалось ему зловещим, будто тот вовсю пользовался последним шансом забрать побольше людских жизней. Эту мысль он счел чепухой и отбросил. Недоброжелательность, которую он ощущал, несомненно, исходила от о́ни, поглотившего строение своим колдовством, или как там называлась его разрушительная сила.

Винчестеры добрались до поля последними. Пока они бежали к прорехе в ограде, Дин бросил взгляд на кирпичную билетную кассу и здание администрации. Волнообразные колебания рушили их на части. Кирпичик за кирпичиком здания осыпались. Дин лишь искренне надеялся, что там уже пусто. С парковки слышались новые сирены аварийных автомобилей и резкий рев пожарных машин. Сэм первым проскользнул в через лаз. Когда Дин пригнулся, земля под ногами вздрогнула, и он чуть не свалился набок.

Стоянку заполняли столпившиеся около выходов машины и люди, которые бродили в поисках пропавших родных, либо пытались вспомнить, где припарковались, либо ждали медицинской помощи у одной из полудюжины скорых с перегруженными работой парамедиками.

После очередного толчка одна из машин накренилась под невообразимым углом. Десятки людей потеряли равновесие и попадали, вдвое большее количество закричало от ужаса. К хору сирен и человеческого несчастья присоединились сигнализации.

– Какого черта? – спросил Дин.

Сэм тоже заметил происходящее:

– Земля трескается.

По асфальтовому покрытию побежали трещины и разломы, достаточно широкие, чтобы туда могли провалиться колеса или ноги. Дина больше беспокоили заторы из машин, чьи водители нетерпеливо продвигались к выходам.