Дельфина Бертолон - Та, что приходит ночью [litres]

– Через пять минут закрываемся.

Я взглянул на часы: 11 часов 15 минут.

– Я ищу Лили.

– Лили? Её нет.

– Она пошла обедать?

– Я же сказала, через пять минут закрываемся.

– Ясно. А потом?

– Через пять минут закрываемся. Больше не откроемся.

– Может быть, вы знаете, где она живёт? Мне очень нужно с ней поговорить!

– Мы не даём частной информации.

Тут вошёл молодой человек с посылочной коробкой под мышкой. Лет тридцати, растрёпанные каштановые волосы, джинсы, чёрная футболка с надписями. Вот у него-то был вид вполне нормальный. Он улыбнулся, проходя: «Привет!», я улыбнулся в ответ.

– Как дела, Брижит? – весело обратился он к даме-ворчунье.

– Если бы ты не заявился в последнюю минуту со своим дурацким пакетом, всё было бы прекрасно. Давай сюда.

– А вы закончили? – он неуверенно посмотрел на меня.

Брижит – наконец-то! – соизволила пожать плечами.

– Нечего заканчивать: он просто ищет Лили.

Молодой человек подмигнул мне:

– Через полчаса встретимся в баре.

– В каком?

Он захохотал так, как будто лучшей шутки никогда не слышал.

– Приятель, здесь всего один бар. Ты его обязательно найдёшь!

Брижит бросила на него недобрый взгляд, как будто он раскрыл врагу секрет атомной бомбы. Я поблагодарил своего спасителя, пока Брижит неохотно паковала его посылку. Чтобы скоротать время и найти знаменитый бар, я решил пройтись по городку. Он был действительно симпатичный, с остатками римских построек, с красивой церковью, родником, современными детскими и спортивными площадками. Сейчас они были пустынны, словно детей здесь вовсе не было. На узких улочках пышно разрослись глицинии. И названия такие милые: улица Любви, улица Влюблённых… Я набрёл на дом престарелых и спросил себя, не здесь ли доживал свой век старый мсье Фраше… Между тем дело шло к полудню, и я решил идти в бар, который действительно нашёл быстро – он назывался «Модерн», здесь это казалось забавным. Городок мне понравился: такой приятный и спокойный.

Я вошёл в бар. Справа находилась детская игровая. Слева – окошко, в котором можно было приобрести лотерейный билет. В глубине – блестящая стойка, перед ней три старичка. Посередине несколько пустых столиков, над ними длинный ряд таблиц «Французских лотерей», показывающий, что и в этой глуши можно выиграть 724 евро в «Бинго» или 530 евро в «ЕвроМиллион». Бармен был нестарый, по возрасту как папа или чуть больше: атлетического сложения, вроде кинозвезды Джорджа Клуни – слишком хорош, чтобы держать бистро в таком глухом углу. Я хотел выйти, но он улыбнулся, и я почувствовал себя увереннее.

– Что тебе подать?

– Кофе, пожалуйста. Двойной.

Он кивнул и повернулся к кофемашине.

– Садись где хочешь, места полно.

Я сел за столик лицом к двери. Я пил кофе маленькими глоточками. Внимательно изучив суммы выигрышей среди местных жителей и туристов, я пожалел, что не захватил с собой записную книжку.

Я уже начал терять надежду, когда наконец появилась Лили, в форменном жилете поверх синей рубашки, в джинсах, в плетёных сандалиях, с волосами, завязанными в высокий хвост. Увидев меня, она удивилась:

– Что ты здесь делаешь?

– Хочу поговорить с тобой.

Она по-свойски махнула бармену: «Как обычно!» – и села передо мной.

– Ты хотел со мной поговорить или ты хотел меня видеть?

Я почувствовал, что покраснел до ушей.

– И то, и другое…

Она задорно улыбнулась.

– Я всегда за честность, Мало.

– Отлично, я тоже!

Она не знала, сколько правды в моих словах… Бармен принёс ей свежевыжатый апельсиновый сок со льдом и с соломинкой в разноцветных полосках, похожей на её ногти. Он погладил её по спине, и этот жест показался мне странным. Но Лили, видимо, считала это нормальным. Клуни или не Клуни, но этот тип не мог быть её бойфрендом: он был по крайней мере раза в два старше! Она пила сок и пристально смотрела на меня большими зелёными глазами. Я начал понимать: пора идти в атаку или она заскучает. Я перестал думать о «голливудском бармене» и перешёл к делу.

– Помнишь эти истории моей сестрёнки про воображаемую подружку? Стало хуже. И у меня уже начинает крыша съезжать.

Она удивлённо подняла брови.

– Вот даже как?

– Я хочу сказать, что тоже чувствую, что в этом доме что-то не так. А когда я спросил тебя про Полину, ты так отреагировала, что я понял, что ты что-то знаешь.

Она бросила взгляд в сторону бара, потом наклонилась ко мне со словами:

– Это долгая история. И потом, честно сказать, я не так уж много знаю. На самом деле никто толком ничего не знает.

– И всё-таки?

Моя улыбка её немного успокоила. Клуни принёс огромный бутерброд, разрезанный пополам, на старинной фарфоровой тарелке с цветочками, из тех, что так нравятся Софи.

– Гусиный паштет и огурчики. Напополам? Я не голодная.

Я согласился. Она протянула мне половину бутерброда. Я его взял и ждал, когда она приступит к своему. Она была такая симпатичная, что, если бы не моё нетерпение, я готов был ждать хоть тысячу лет. Наконец она допила сок, опустошив стакан до дна, взяла свою половину бутерброда и скомандовала:

– Пошли на улицу, такая погода хорошая.

Мы расположились на траве у родника. Лили явно любила воду, как и Лина.

– Летом 1987 года исчезла девочка-подросток. Её звали Полина. Полина Гардинер, четырнадцати лет. Конечно, её все разыскивали много дней, но в момент её исчезновения погода была ужасная: разразилась страшная гроза. Буря, оползни, деревья вырывало с корнями… Короче, всё это очень осложнило поиски.

– А когда точно это случилось?

– 26 августа. Через месяц будет тридцать лет. Буря длилась двое суток. Говорят, был просто потоп. Конечно, не сравнить с тем, что было на следующий год, но всё-таки…

– На следующий год?

– Осенью 1988-го… Ним и окрестности полностью затопило. Посмотри в интернете, там есть видео. Это был ужас, одна из серьёзнейших природных катастроф в этом регионе. Были даже погибшие. Ты уже, наверное, заметил, что здесь дожди не такие, как в других местах.

Я переварил информацию и положил свой кусок бутерброда на колени. Есть мне не хотелось. Я вспомнил рисунки Жанны: тёмно-коричневый цвет, напоминающий потоки грязи; история про утонувшую куклу; стена, деформированная невидимой головой; нарисованного пациента. Мне стало не по себе.

– Но ты же ещё тогда не родилась, – возразил я. – Почему ты так занервничала, когда я спросил про неё? И потом, откуда ты знаешь, что это она? Я имею в виду… в мире много другого зла!

Она откусила от бутерброда, медленно прожевала и ответила с полным ртом:

– Когда ты задаёшь десять вопросов сразу, трудно ответить.

Я раздражённо ляпнул:

– Ну, конечно! Если бы ты была как Брижит, я бы заткнулся…