Мелинда Солсбери - Что скрывает прилив [litres]

На пути к Россам мы не встречаем ни души. В сгущающихся сумерках все сидят по домам, плотно закрыв окна и двери. Гэвин, кажется, знает дорогу и ведет меня по безмолвным улочкам в самую захудалую часть Ормсколы. Когда мы проходим мимо последних приличных домов, видим, что в аккуратном жилище Логанов задернуты шторы. Коттедж выглядит сиротливо, словно он впитал в себя семейное горе. Затем мы сворачиваем в грязные переулки с разваливающимися каменными домами, которым не помешал бы ремонт.

Гэвин ведет меня по тропинке к ветхому крошечному домишке. Внутри, должно быть, не больше одной комнаты. На заднем дворе виднеется уборная. Дверь просто прислонена к проему и, очевидно, давно уже съехала с петель.

Если дом Логанов показался мне сиротливым, то жилище Россов выглядит так, словно оно умирает. Тут все грязное и разлагающееся: солома на крыше пахнет сыростью, и этот кислый запах чувствуется даже издалека; вокруг маленьких окон, одно из которых забито досками, растет черная плесень. На гвозде над дверью висит подкова, некогда серебряная, но теперь черная. Вокруг нее потрескавшаяся и обваливающаяся штукатурка, обнажающая тонкие деревянные жерди и глину. Зимой в этом доме, наверное, можно замерзнуть.

Я вдруг понимаю, что не хочу здесь находиться. Не хочу, чтобы Рен узнал, что я сюда приходила. Я даже не подозревала, что он живет вот так и, очевидно, он не хотел, чтобы мне это стало известно. Я вспоминаю, как дразнила его у озера по поводу того, что он не любит ходить на работу. И мне стыдно за то, что я его задела. Теперь я понимаю. Однако Гэвин уже стучит в дверь с напором человека, который привык, что ему везде рады.

На пороге возникает Лиз Росс. Выглядит она не очень-то приветливо со своими свалявшимися светло-русыми волосами того же оттенка, что и у Рена, и блузой, спадающей с одного плеча. Ее нижняя юбка просвечивается из-за горящего за спиной света. Из дома доносится неприятный запах: прокисшее молоко и гниль. Ох, Рен.

– Если ты пришел за платой за жилье, можешь передать своему отцу, что денег у меня нет, – говорит она Гэвину. – Так что проваливай.

– Я пришел не за деньгами, миссис Росс, – вежливо отвечает Гэвин. – Я ищу Маррена.

– Его здесь нет. – У женщины прорезается горный акцент, и звук «т» пропадает.

– Вы не знаете, где он?

– Я ему не нянька, – отзывается она. А потом смотрит мимо Гэвина, находит меня взглядом и прищуривается. – Он разве не с тобой? Ты же дочка Дугласа?

Я киваю, удивленная тем, что меня узнали.

Лиз Росс снова обращает внимание на Гэвина.

– Если он не с ней, то я не знаю, где он.

И закрывает дверь. Мой спутник поворачивается ко мне.

– Где же он может быть?

У меня из головы не выходит мысль о том, что Лиз Росс не только знает, кто я, но еще и считает, что Рен должен быть со мной. Я задумываюсь.

– Может, таверна Мака?

Однако в таверне его нет. На входе в заведение висит табличка, оповещающая о том, что оно закрыто из-за комендантского часа. Это также объяснят пустые улицы.

– Кто ввел комендантский час? – интересуюсь у Гэвина, хотя уже знаю ответ.

– Мой отец, – подтверждает он мои догадки. – После случившегося с Хэтти и Элин. Люди должны оставаться дома, где они в безопасности.

Мы все равно заглядываем в паб, но там пусто. Даже кот исчез со своего привычного места.

– Значит, у Мэгги, – говорю я, и мы направляемся к магазину, обходим его и оказываемся у двери в ее личные комнаты.

Я жду на улице, пока Гэвин говорит с женщиной. Через пару минут он возвращается с хмурым лицом и качает головой.

– Она его не видела, но она спрашивала о тебе.

– Правда? – удивляюсь я, на что парень мрачно кивает.

– Сказала, что видела тебя с моим отцом. Попросила проверить, все ли у тебя хорошо. Я сказал, что все в порядке.

– И ничего про Рена?

– Ничего. Сегодня она его не встречала. – Гэвин смотрит на меня задумчиво. – Рен собирался пойти к ней, чтобы доставить письма, так? Странно, что он до сих пор не дошел.

Меня пробирает дрожь. Это значит, что Рен так и не спустился с горы.

Мы синхронно поворачиваемся, чтобы посмотреть на ее темные очертания. Пока мы доберемся до озера, окончательно стемнеет.

– Нужно проверить у меня дома, – наконец озвучиваю неизбежное я. – Нам все равно придется подниматься на гору, чтобы забрать клетки. Если ты все еще хочешь поймать чудовище.

Гэвин сжимает зубы.

– Я все еще хочу поймать чудовище. Тот, которого видела ты, был слепой, говоришь?

– Думаю, да, – с опаской произношу я. – Мне так показалось.

– Значит, мы будем идти медленно и тихо. И станем молиться.

Луна почти полная, она только начинает убывать, небо чистое, и тропа хорошо освещена. Над нами бесчисленное количество звезд, когда я смотрю наверх, у меня кружится голова. Мы движемся медленно, с осторожностью делая каждый шаг, остерегаясь лежащих на дороге камней, которые могут нас выдать, или палок, которые могут треснуть под ногой. Я держу правую руку у кармана с револьвером. Если что, у меня в запасе шесть выстрелов.

На протяжении всего пути я монотонно повторяю эту фразу, успокаивая себя: «У меня в запасе шесть выстрелов» .

Мы добираемся до дороги к озеру, и дом оказывается совсем близко. Я напрягаюсь, вспоминая прошлую ночь. Снова мир разукрашен в серебряные и черные краски, но сегодня в этом нет ничего завораживающего. Тени превратились в укрытия для странных существ, а холодный лунный свет напоминает о бескровной коже чудовища.

Я кручу головой как сова, поворачиваясь то к кустам слева, то к озеру справа. Впереди уже можно рассмотреть силуэт дома; позади тропа остается пустынной. Мы ничего не видим, ничего не слышим, кроме плеска воды, но я не могу отделаться от ощущения, что за нами наблюдают.

Охотятся.

Когда мы подходим к дому, волосы на спине и руках у меня встают дыбом. Я слышу прерывистое дыхание Гэвина. Не говоря ни слова, мы становимся спиной к спине, чтобы видеть, что происходит вокруг.

Со стороны озера доносится крик.

Я хватаю Гэвина за руку, и мы бежим к двери. Она не заперта, я затаскиваю парня в дом и захлопываю ее за нами.

Собираюсь уже задвинуть засов, но что-то с силой набрасывается на дверь, и задвижка слетает.

В щель просовываются бледные пальцы. Гэвин, как и я, всем весом наваливается на дверь, и они исчезают. Ночь пронзает еще один крик.

У меня выходит закрыть засов, и мы оба в ужасе пятимся назад, а толстое дерево дрожит, подвергаясь атаке. Если Гэвин не верил мне раньше, сейчас уж точно поверит.

Удары неожиданно стихают, в коридоре устанавливается звенящая тишина. Теперь я благодарна отцу за то, что он закрыл все ставни. И тут я вспоминаю о ванной и разбитом окне. Сбрасываю с плеча сумку, достаю револьвер, не беспокоясь о том, что Гэвин его увидит, и направляюсь в заднюю часть дома, не спуская пальца с курка. Сердце колотится, когда я открываю дверь. Я вижу, что кто-то забил окно досками. Должно быть, это сделал Рен.