Мелинда Солсбери - Что скрывает прилив [litres]

– Ох, Рен, – произношу я вслух, и из темноты доносится голос:

– Альва?

Я разворачиваюсь вокруг своей оси и вижу выходящего из моей спальни Маррена Росса, одетого в одни лишь клетчатые штаны. Волосы у него взъерошены, как будто парень только что проснулся.

Не раздумывая, я бросаюсь к нему, обнимаю за шею и со всей силы прижимаюсь. Кладу щеку на теплую грудь и слушаю, как стучит его сердце. Я чувствую его руки у меня под арисэдом , ведь Рен тоже заключает меня в крепкие объятия. Он жив. От облегчения у меня кружится голова, и я сжимаю парня, пока он возмущенно не крякает, а потом начинает смеяться, пряча лицо у меня в волосах.

– Ты здесь, – сдавленно произносит он. – Почему ты не уехала?

– Длинная история, – отмахиваюсь, уткнувшись в его ребра. – Я уеду завтра. У тебя есть еще одна ночь со мной.

Парень обнимает меня крепче, и я чувствую, как его губы касаются моего лба, отчего мой желудок делает сальто.

– Привет, Рен, – подает голос Гэвин. Мы с Реном тут же отпускаем друг друга и делаем шаг назад. – Рад видеть тебя живым и здоровым. Мы беспокоились.

– Гэвин? – Рен переводит взгляд с меня на него. – Что здесь происходит?

Внезапное облегчение от того, что мой друг жив, проходит, и вытесняется злостью за то, что он не выполнил данное мне обещание.

– Я не знаю. – Бросаю на него испепеляющий взгляд, и парень делает еще один шаг назад. – Действительно, что здесь происходит? Почему ты не отправился к Мэгги Уилсон и не рассказал ей о чудовищах?

– Я… – Рен смотрит себе под ноги, – я хотел убедиться.

В груди у меня поднимается волна бушующей ярости.

– Понятно. Ты так и не поверил мне, да?

– Нет, дело не в…

Из-за окон моей спальни доносятся резкий грохот и целая плеяда криков. Рен резко замолкает, а я выхожу вперед и поднимаю револьвер.

– Теперь ты мне веришь? – шикаю я через плечо, целясь в дверь.

Мы слышим звук, который ни с чем не спутаешь: скрежет когтей по дереву. Чудовища пытаются сорвать ставни. Однако благодаря моему отцу в нашем доме никогда не было сломанных или старых вещей. Когда живешь у воды, учишься содержать жилище в порядке. Любые рассохшиеся или потрескавшиеся деревянные изделия он тут же заменял новыми, каждый месяц смазывал петли и замки. Чего не скажешь об обиталище Рена. И если существа доберутся до его дома, им достаточно будет толкнуть дверь, и та рассыплется. Они без малейших усилий сровняют его с землей.

Я сосредоточенно слушаю доносящиеся со стороны окна звуки и крепко держу револьвер.

Наконец скрежет прекращается. Мы ждем и вслушиваемся в тишину ночи. Минуты тянутся бесконечно, пока мы не убеждаемся, что монстры ушли. Я неровно выдыхаю и потираю глаза левой рукой.

Когда поворачиваюсь к Рену, замечаю, что его рот приоткрыт, а взгляд прикован к револьверу. Я прячу оружие в карман.

– Поймать одного из них будет интересной задачкой, – тихо говорит Гэвин. К нему резко поворачивается Рен.

– Ты хочешь поймать чудовище?

– Чтобы показать сельчанам, что на самом деле убило Элин, – кивает Гэвин. – И с чем мы имеем дело. В качестве доказательства.

– Я тоже об этом думал, – признается Рен, – именно поэтому и остался. – Он поворачивается ко мне. – Зная, что в ваших сараях есть клетки, я взял одну и установил ловушку. Подумал, что книги и твоего слова – нашего слова – будет недостаточно. Да, я собственными глазами хотел увидеть, что они не выдумка, – парень задирает подбородок, – но еще я хотел добыть доказательство, чтобы поверили остальные.

Я немного смягчаюсь. Совсем чуть-чуть.

– Ну да, в этом есть смысл.

– Ты оставил приманку? – спрашивает Гэвин. Рен кивает.

– Я взял одну из ваших куриц, – сообщает он мне. – Надеюсь, ты не в обиде. Это же для дела. И я нашел несколько яиц и тоже положил их в клетку. – Рен одаривает меня, как ему кажется, победоносной улыбкой.

– Надень рубашку, – говорю я.

Затем подбираю свою сумку и уношу ее к себе в комнату. Там я прохожу мимо своей кровати, в которой, очевидно, только что спали: на подушке вмятина от головы, одеяло не заправлено.

Когда Рен заходит, чтобы забрать одежду, я выхожу и направляюсь на кухню. Печь почти остыла, и я несколько минут растапливаю ее, подбрасывая дрова и вороша угольки, пока не занимается огонь. Потом иду в кабинет отца и беру журнал наевфуиля. Вернувшись на кухню, я обнаруживаю сидящего за столом Гэвина и рассматривающего комнату с тем же интересом, с каким утром рассматривал ее Рен. Я кладу книгу перед ним.

– Здесь есть изображения чудовищ, – поясняю я. – Посмотри, с чем нам предстоит столкнуться.

Гэвин открывает книгу, а я пока завариваю чай. Заходит Рен и, подойдя ко мне, облокачивается на печь.

– Почему ты не уехала? – тихо интересуется он.

– Кое-что произошло, – отвечаю я, предостерегающе косясь через плечо на Гэвина.

Рен поднимает брови, а я бросаю на него долгий тяжелый взгляд.

– Но как же?.. – спрашивает он, подразумевая мою работу. И мою новую жизнь.

– Все улажено. Я отправлюсь утром. Гэвин договорился, и в Балинкельд я поеду на осле. Так что успею на дилижанс.

– Хорошо, – произносит Рен и отворачивается, но я успеваю заметить написанное у него на лице облегчение. От того, как он ждет моего отъезда, я чувствую укол боли.

За нашими спинами Гэвин шумно захлопывает книгу, и мы оба поворачиваемся к нему.

– Что ж, – заключает он, выглядя при этом заметно побледневшим, – кажется, я знаю, с чем нам предстоит столкнуться. Когда, по-вашему, нам удастся что-нибудь поймать?

– Нападения на лошадей и Элин случились ночью. Альва тоже видела чудовище после наступления темноты, – начинает Рен. – А я провел здесь целый день и ничего не видел. Так что полагаю, это ночные существа. Мы проверим ловушку на рассвете, так будет безопаснее.

Мы все смотрим на часы над печью. До восхода еще долго.

– В таком случае я пойду отдыхать, пока есть шанс, – сообщаю я.

Я ставлю перед каждым из парней кружку, а свою забираю с собой, по пути подхватывая свечу. При мысли о лежащем в моей кровати Рене я чувствую себя странно, поэтому прохожу мимо своей спальни и направляюсь в гостиную матери. Там я уютно устраиваюсь на диване с чашкой в руках. Через несколько минут приходят ребята со своим чаем. Гэвин садится на диван напротив меня, а Рен усаживается на пол между нами.

– Я помню твою маму, – говорит Гэвин, осматривая красивое убранство комнаты. – Она мне нравилась. Безусловно, не так сильно, как моему отцу. – На его лице вдруг отражается ужас, и парень прижимает ладонь ко рту. – Я имею в виду… это же не секрет?