Стивен Джонс - Только хорошие индейцы [litres]

Трэ тоже там был и тоже носил традиционные косы.

На той неделе их обучали не верховой езде, не стрельбе из лука, не чему-то крутому, а тому, как сушить мясо на решетке.

Сидя в жаркой потельне, он себя именно так и чувствовал: как одна из тонких полосок мяса на той решетке из веток, под которой горит слабый огонь, а солнце припекает сверху.

Только в его голове все время вертелись слова, которые возникли под влиянием пара. Их он узнал тогда, когда дед знакомил его с языком. Когда еще имело смысл на нем разговаривать.

«Куто’йисс».

«Куто’йиссс’ко’маапии».

«По’нока».

Куто’йисс – это то место, откуда вчера его привез отец. Холмы Свитграсс [47] Sweet grass ( англ .) – сладкая трава, или святая трава, она же зубровка. Священная трава для североамериканских индейцев. . Вставьте это слово в предложение: «Я уехал в Куто’йисс, может быть, для того чтобы умереть, дедушка. Чтобы быть вместе с Трэ.

Но твой глупый сын притащил меня обратно. Я поехал туда, потому что ты всегда говорил о деньгах за Свитграсс, помнишь? О том, что Америка так и не заплатила нам за те холмы, которые украла у нас?»

Вставьте это слово в другое предложение: «Я лучше умру в Куто’йиссе, чем погибну в автомобильной аварии в Катбэнк Крик, как Трэ».

А что насчет Куто’йисс’ко’маапии? Это не холмы Свитграсс плюс «ко’маапии», что было трудно понять тогда, давным-давно. Да и сейчас тоже.

Означает это имя – «Мальчик из сгустка крови», ребенок-герой, родившийся из сгустка крови, в те времена, когда подобной ерундой занимались все время, по крайней мере, так говорил дед, когда зазывал еще одного мальчика прийти в потельню и послушать его истории.

Натан никогда никому не рассказывал, но где-то во втором классе, когда отец каждый день заплетал ему косы перед уроками, он втайне понимал, что он и есть Куто’йиссс’ко’маапии, и ему суждено спасти людей, а потом стать звездой на небе. Потом, классе в седьмом, мистер Масси объяснил, что каждый юный индеец считает себя переродившимся Неистовым Конем [48] Неистовый Конь, или Бешеный Конь, – военный вождь племени оглала, входившего в союз племен лакота. .

Денора Кросс Ганз вскинула руку в воздух, когда о нем рассказывали на уроке, и Натан украдкой оглянулся на нее, как всегда.

– Только не девочки, – сказала она.

– А все девочки считают, что они… Сакагавэа [49] Женщина из племени лемхи-шошонов, внесла большой вклад в исследования экспедиции Льюиса и Кларка территории Луизианы. , – пожал плечами мистер Масси, его губы лихо проскакали по всем этим слогам, будто произнося замечательную шутку.

Поскольку Денора Кросс Ганз мало знала о древних индейцах и не выбрала кого-нибудь получше вместо предательницы, она приберегла всю свою злость для матча в тот вечер и вышла из игры из-за перебора фолов, ее пришлось удалить с площадки за драку, и ее новому отцу пришлось держать ее родного отца, который сам рвался на площадку.

Натан сидел там же, на трибунах, вопил, поддерживая ее, вместе со всей толпой, кричал, что это не ее фол. И даже если ее, что с того?

Денора Кросс Ганз никакая не Сакагавэа. А Натан никакой не Неистовый Конь и не Мальчик из Сгустка Крови. Теперь он это понимает. Те дни трех кос остались в прошлом, с ними покончено. Ни к чему вся эта чепуха с потельней. И зря отец включил этот бой барабанов снаружи.

Когда Гэбриел предлагает новый бочонок, Натан кладет его на колени, черным металлическим термосом зачерпывает воду, она такая холодная, что почти обжигает.

Касс кивает ему, чтобы он продолжал, что он все делает хорошо.

Натан выплескивает еще немного воды на камни, и пар взлетает между ними тремя, заключив каждого в свою собственную потельню, почти.

Неужели камням полагается быть настолько горячими?

Натан так не думает.

Никому не выдержать потение больше часа-двух, иначе они просто сварятся. Один или два круга назад Гэбриел сказал, что он однажды уже как-то «спекся», но им до этого состояния еще далеко.

Термос еще до половины наполнен водой.

Натан плещет немного на шипящие камни, потом еще раз, и уже собирается выпить, когда вспоминает правило: надо почтить предков. Так говорил ему Касс. А Гэбриел говорил, что надо просто произнести чье-то имя, имя того, кто не может напиться.

– Дедушка, – произносит Натан, достаточно громко, чтобы услышали сквозь пар эти два клоуна, и выливает половину воды, которую собирался выпить.

Он уверен, что сидящий напротив него Касс кивает: «Хорошо, хорошо. Теперь давай дальше».

Вернувшийся на свое место в их треугольном кругу Гейб – следующий на очереди к бочонку, который он только что принес.

– Ниш, – произносит он, будто соглашается с Натаном, и выплескивает порцию воды, а сам не пьет. Наверное, он напился вдоволь, пока был снаружи.

– Думаешь, он достаточно выпил? – спрашивает Гэбриел, ни к кому конкретно не обращаясь, когда передает бочонок Кассу.

Касс поднимает глаза, он не понимает, поэтому Гейб объясняет:

– Его дедушка, приятель. Он уже пил два раза. Ему скоро придется выйти, чтобы помочиться, как думаешь?

После этого он улыбается, распустив губы, кажется, что его лицо тает.

– Интересно, чем пахнет моча призрака? – говорит дальше Гейб. – Так же, как у всех? – Он пытается поднять ступню к носу, чтобы понюхать мочу призрака.

– Тебе недостаточно жара? – спрашивает в ответ Касс, потом поворачивает лицо к клапану входа и издает громкое «Хо!», требуя еще один раскаленный камень, несмотря на то что предыдущий еще не принесли.

Гэбриел в ответ обмяк, он смотрит на потолок, будто надеясь, что там таится нечто, что его спасет, и Натан понимает, что большой плохой полицейский Желтый Хвост был прав: Гэбриел и Касс – это они с Трэ спустя двадцать лет. Или были бы ими, если бы Трэ еще был рядом. Или если бы он был вместе с Трэ.

Больше ему ничего и не нужно. Только один хороший друг. С которым можно быть глупым. Который поднимет тебя с земли, прислонит к стенке.

Пример пятьдесят восьмой: Гэбриел заточил свою руку, и она стала острой, как клинок, он прикасается ею к плечу Касса, ровно настолько, чтобы получить от Касса удар электричеством, и это электричество бежит вверх по его руке, и он наклоняет голову самым дурацким образом, совсем не так, как робот.

– Ш-ш-ш, это серьезно, приятель, – шипит Касс Гэбриелу, и Натан трясет головой в адрес их обоих: один вроде балдеет, сидя на голой заднице, другой торжественно окунает новый ковшик в воду и поднимает его высоко вверх, будто ты должен хорошенько его рассмотреть, прежде чем вылить из него немного воды и напоить мертвых.

Но он ничего не выливает.

Он продолжает разглядывать этот черный, когда-то дорогущий термос.