Яна Миа - Мы вернемся [litres]

– Правду. Определенность. Честность. Эван, неужели ты не понимаешь, что мы выстраиваем всю свою жизнь на крохотной надежде, что однажды вернемся домой. На ложной надежде, которую ты нам даешь своим враньем!

– Вот именно – надежда. Отобрать у них последнюю надежду? Какое право я имею, я ничего не могу в этом мире…

– А ты пробовал?

– Ты серьезно думаешь, что нет?

– Я уже не знаю, что думать… – Элис глотала слезы обиды и злости. Да, незнакомец был прав: у Эвана своя сторона, своя история, но она не верила ей. – Если бы ты был честен… Мы бы все вместе постарались, нашли бы способ, ответы…

– А если нет?

– А если да? Но ты трусливо спрятал голову в песок, ты не боролся за нас, хотя должен был! Ты предал не только каждого в этом мире, ты предал Джорджа, не попытавшись завершить – как ты там сказал? – единственное правильное дело в его жизни.

– Элис… – Он шагнул вперед, чтобы коснуться ее плеча, но она тут же отшатнулась, пятясь к выходу из беседки.

– И Эвана, нашего Эвана, моего, ты тоже предал. Он бы никогда не прятал за ложью свою трусость. Он бы не бросил нас. Я так и не знаю, кто ты. Я не знаю тебя, я боюсь тебя и презираю. Будь моя воля – ты бы никогда не вернулся в наш дом, в нашу семью, но не мне решать. Но одно я могу тебе пообещать. – Эван напрягся, предвидя то, что сорвется с губ Элис. – Как бы ни решили в доме, в мою жизнь ты не вернешься.

– Нет, Элис, постой…

– Никогда!

Элис понимала, что поступает правильно, но ей было так нестерпимо больно и пусто, что хотелось завыть. Но ведь правильные решения не всегда приносят счастье? Или хотя бы не сразу… А пока можно было переключиться на десяток таких же обманутых, как и она, людей, что ждали ее возвращения в их светлой гостиной.

– Эван, это ты… – Лин, увидев, что в гостиную входит Элис, остановилась на полпути и потупилась.

– Он в беседке. Хочет побыть один.

Лин лишь кивнула и присела на один из пуфов. Дом будто замер, погрузился в желе из раздумий и сомнений. Элис отчетливо читала по лицам их решения: заплаканная Лин, бежавшая навстречу Эвану, не вызывала никаких сомнений, печальная, но любящая всех нерадивых деток Костра, которая сидела в своем кресле, пряча красноту припухших глаз. Даже Ирг почтил их своим вниманием – превосходство и ухмылка на его безобразном лице бесили до невозможности, даже с учетом того, что, по всей видимости, он разделял взгляды Элис.

– Как ты догадалась? – Ветер сидел на одной из ступенек, ведущих на второй этаж. То, что Вик сидела не рядом, говорило о многом.

– Его кошмары. – Элис устало опустилась прямо на пол, поджимая под себя ноги. Уют – это последнее, что ее сейчас заботило. Лишь бы найти опору, лишь бы почувствовать землю под ногами.

– Кошмары? Но Эван никогда…

– Не рассказывал вам о них. Он говорил, что вам это нужно – верить, что он сильный. Теперь я знаю, почему он молчал на самом деле.

– У меня в голове не укладывается! – Микалина присела рядом, от возбуждения потирая ладони. – Как он может быть тем, кто придумал этот мир? Писатели не живут в своих книжках!

– А где ж им еще жить, крошка? – Даже Родж потерял свою привычную беззаботность, хоть и пытался хохмить.

– Если простыми словами – Эван тоже персонаж, которого Джордж, настоящий автор нашего мира, вписал в эту историю. Эван и есть воплощение Джорджа, лучшее воплощение. Но когда случился пожар, что-то во всех вселенных перемкнуло, и в Эвана вселились воспоминания и мысли Джорджа. Вот так он стал и героем, и писателем, придумавшим его, одновременно.

– Да уж, простыми словами…

Элис казалось, что она слышит мысли всех окружающих. Так плохо в этом доме ей было лишь однажды, когда она вот так же сидела на полу в этой гостиной, рыдала и просила вернуть ее обратно. Сейчас она бы тоже не отказалась вернуться. Хотя бы в сегодняшнее утро. Правда, как и правильные поступки, не всегда приносит счастье. И хоть Элис и отстаивала то, что Эван должен был все рассказать как есть, глядя на своих соседей, она малодушно хотела не знать этой чертовой горькой правды.

– Что дальше?

– В смысле? – Мика смотрела на нее во все глаза.

– В смысле, что мы предпримем дальше с Эваном?

– Элис, милая, это все еще его дом…

– Дом, Костра, который он предал. Как нам жить рядом с ним, как доверять?

– Наконец-то вы открыли глаза! – Каркающий смех Ирга разлетался по дому, словно чума. – Ну что, вашей сказочке конец? Ремонт они делали, свадьбу плясали, а теперь видите, в каком все дерьме? А ваш сладкий Эван – двуличная мразь.

– Да когда ты уже закроешься, Единая Вселенная! Даже при таком раскладе лучше уж жить с предателем, чем видеть твою мерзкую физиономию! – Вик поднялась со своего кресла, и Ирг тут же трусливо дернулся. – Но я согласна с Элис. Я считала его братом, а теперь не знаю, чему верить.

Ветер лишь печально вздохнул на слова жены. Видимо, в этой истории они не были «вместе и в радости, и в горе».

– Каждый из нас совершает ошибки. Ребята, вы чего? – Микалина поднялась на ноги, в ужасе оглядывая комнату. Она искала поддержки слишком отчаянно. – Это же наш друг! Да, он обманул нас, но у него были причины, понимаете? Ну кто на его месте вот так взял бы и выложил всю правду? Мы должны дать ему шанс!

– Шанс снова всадить нам нож в спину?

– Виктория, ты не права. Эван не такой человек…

– Да ладно, Ветер?! Ты думаешь, ты знаешь, какой он человек? – Элис закипала, понимая, что реально на ситуацию смотрят только они с Вик.

– Я уже и не знаю, что думать… – откликнулся Сэм, и все поникли.

– Предлагаю голосовать.

– Это бред, Элис.

– Конечно, бред. Если честно, Мика, то тут и голосовать не за что – мы не можем впустить в дом предателя. Но вы слишком наивны, чтобы это принять, поэтому будем голосовать. Прошу высказаться всех присутствующих. Я начну? – Элис ловила себя на мысли, что все это напоминает представление в каком-нибудь захудалом цирке, а сама она – печальный и язвительный клоун. – Я против того, чтобы Эван жил в нашем доме. Мы не знаем, кто он на самом деле, что может совершить и какие силы имеет в этой истории. Раз он скрывал свое происхождение, значит, все не так просто и безобидно. Кто следующий?

– Элис, мы не можем выгнать Эвана. Мало того, что это бесчеловечно, но это прежде всего – его дом. Он был здесь первым, он ментор и почти что хозяин этого дома.

– Тогда, Костра, давайте выгоним меня, как самого адекватного человека!

– Малышка, потише на поворотах! – Родж хмурил свои густые рыжие брови и смотрел на всех исподлобья. Таким вечного хохмача и пройдоху еще не видел никто из присутствующих. – Ваше голосование – дрянь. Кроме тебя, Вик и Ирга-мать-его, никто не станет выгонять Эвана. Костра всех любит, как детей, я и подавно не тот, кто может кого-то судить. Для Лин он – старший брат, она ж любит его без памяти. Каждый здесь чем-то обязан Эвану, каждый привязан к нему, так что кидайте дурное дело. Тут разбираться надо, что за магия сработала, – сам не верю, что несу такую чепуху, но как есть, ребятки.