Яна Миа - Мы вернемся [litres]

– Он теперь мой личный носильщик?

– Можешь считать и так. Он не против – до сих пор благодарен тебе, что собрала их на свадьбу и вообще всех нашла. Так что теперь он для тебя все что угодно сделает, не то что носить твои сорок кило на руках.

– Ты мне льстишь, – прошептала Элис, стараясь дышать ровно.

– Нет, это ты себя обманываешь. Но я тебя приведу в порядок, уж поверь мне.

– Звучит как угроза. У вас все такие боевые?

– А по Вик непонятно? – Мара открыла дверь и крикнула что-то в коридор. Тут же на пороге появился Стю – слегка смущенный, но, как и говорила девушка, готовый на все. Элис пошевелила руками, ощупывая, что на ней надето. Оказалось, что она все еще в больничной пижаме, запахнутой там, где ее разорвала Кэт.

– Не волнуйся, я тебя прикрою, – заметила ее потуги Мара и тут же взяла со стула плед. Судя по тому, что там лежала длинная майка, чистое белье и полотенца, все это было подготовлено Кострой задолго до того, как Элис пришла в себя. – Это я тоже захвачу. Ваша домработница просто чудо!

– Она наша фея, почти мама, – слегка улыбнулась Элис, и Мара понимающе кивнула в ответ. Не всем же повезло с такими соседями, как Элис.

– Готова? – Элис кивнула, и Стю аккуратно просунул руки под ее тело, приподнимая, прислушиваясь, можно ли нести ее дальше. Элис слегка поморщилась от боли, но все же позволила продолжить их крестовый поход. Каждый шаг отдавался стуком в голове и болью в ребрах, но Элис терпела. Мысль о воде и геле для душа согревала ее и придавала сил. Как, оказывается, мало нужно для счастья. Оказавшись в привычной ванной, Элис рукой показала на унитаз, прося Стю усадить ей. Сесть вышло плохо, но Элис все-таки смогла с третьего раза сохранить равновесие.

– Можно, я сама? – ей было так неловко и просить ее оставить, и вообще говорить об этом всем, но тревога в глазах ребят подсказывала Элис, что оставлять ее одну они очень не хотели. – Правда, все нормально. Я позову, если что. Ну или вы услышите крик и грохот моих костей при столкновении с полом.

– Шутки она шутит! Ладно, только правда зови, если что! Сразу же.

Они вышли, прикрыв за собой двери, и Элис могла больше не держать лицо. Она сразу осунулась, сморщилась от боли, пытаясь выровнять сбивающееся дыхание. Там, внизу, все болело, и привычные действия доставляли такую боль, что Элис заплакала. Она читала, видела в фильмах, как бывает с теми, кого изнасиловали, но оказаться на этом месте самой она точно не ожидала.

Щеку жгло, но эта боль отходила на второй план. Внутри поднималось что-то пострашнее, и с этим нужно было столкнуться. На трясущихся ногах она поднялась с унитаза и, держась за все поверхности, до которых только могла достать, проковыляла к раковине. Элис подняла голову и дернулась, увидев свое отражение в зеркале. На нее смотрело подобие Ирга: синее лицо, все в кровоподтеках и ссадинах. Глаза заплывшие, смотрящие на мир через узкие щелочки. По правой щеке от самого уголка глаза тянулась до подбородка ужасная отметина – набухший красный порез, который обещал стать отличным шрамом на всю оставшуюся жизнь. Губы, все в трещинах и свежей крови, едва двигались – Элис могла разглядеть на них следы зубов. Опухшее нечто никак не походило на ее прежнее лицо, а лиловые синяки вокруг носа, который только-только начал заживать, и вовсе добавляли к этой картине какого-то сюрреализма.

Элис дрожащими руками, дергаясь при каждом вздохе, стянула с себя грязную пижаму: на ней были следы крови – не только ее собственной, рвоты и грязи. Бурая, затвердевшая ткань царапала кожу, но ей так хотелось поскорей избавиться от этого напоминания, а еще лучше – сжечь все это прямо здесь и сейчас. Тело выглядело немногим лучше лица – кровоподтеки, стертые колени, запястья и вовсе представляли собой живое мясо. Про порез под грудью Элис даже не думала – шрамом меньше, шрамом больше, что уж там. И везде: на руках, на животе, на спине, на внутренней стороне бедер – везде бурыми, обличающими пятнами кожу покрывала засохшая кровь. Элис повело в сторону – она едва успела ухватиться за край раковины и унять бешено колотящееся сердце. Паника, внутри нее зрела паника, протягивала свои щупальца во все клеточки и готовила ее к самому худшему – воспоминаниям. Элис глубоко выдохнула несколько раз, услышав вопрос по ту сторону двери. Стараясь говорить как можно спокойней, она уверила Мару, что все в порядке, и двинулась к душевой кабине. Медленно переставляя ноги, стараясь фокусироваться на деталях вокруг, ведь едва Элис успевала закрыть глаза на секунду, как тут же всплывали лица ее мучителей, их поганые ухмылки и огромные напористые пальцы, которые гуляли по ее телу. Сделав просто неимоверное усилие над собой, она все же забралась в душ и тут же рухнула без сил на его пол. Элис дрожащей рукой с четвертого раза смогла нащупать кран и включить воду. Тысячи осколков боли врезались в лицо и живот – порезы жгло, но Элис больше это не волновало. Она притянула к себе гель для душа, взяла мочалку и принялась остервенело смывать с себя весь этот день. Вспышка – и вот ведут Эвана. Другая – и веревки сдирают ее запястья, а по рукам течет кровь. Вот нож скользит по ее лицу, а следом – по груди. И эти люди, они смеются, они трогают ее, – и она не может остановить, она не может смыть с себя их мерзкие прикосновения, их толчки внутри нее, ей больно, она не может, она снова сдается и ломается, трещит по хребту, выламывает ребра, но не может забыть, как ни старается…

– Тише, милая, тише…

Элис даже не заметила, как начала рыдать, как растерла и без того пораненную кожу до крови, как била уставшими руками по стенкам кабины, крича что-то неразборчивое. Она словно провалилась в транс, не ощущая реальности, только тонула в своих воспоминаниях. Сейчас ее гладила по спине Костра, сама заливаясь слезами и помогая смыть кровь. Она баюкала Элис, уверяла, что все наладится. Но Элис знала: как раньше уже не будет – и бурая вода, что стекала по ее коже, заворачиваясь воронкой на дне, только подтверждала это.

Элис плохо помнила, как ее вытаскивала Костра из душевой кабины – ни Стю, ни Мару она не подпустила. Как вытирала мягким большим полотенцем – бережно и аккуратно, что-то приговаривая своим теплым заботливым голосом. Как надевала на нее белье и длинную майку – где только такую достала, почти до колен! – и только тогда позволила Стю отнести ее обратно в кровать, где уже были свежие простыни и новое одеяло. Мара обработала все раны и порезы – с невероятной точностью и аккуратностью, не пропуская ни дюйма. Вот только Элис воспринимала все это через какую-то пленку, собственный купол – словно это происходило не с ней, а она наблюдала со стороны, ничего не ощущая и не чувствуя. Лишь на вопрос Мары, нужно ли ей обезболивающее и успокоительное, чтобы поспать, она положительно кивнула. И прошептала кровоточащими губами: