Мелисса Алберт - Страна ночи [litres]

Когда мы с Финчем только познакомились, то при каждой встрече ощущали какой-то необычный резонанс. Что-то протянулось между нами – какая-то тоненькая-тоненькая паутинка. Но мы ее разорвали – сначала из-за моей глупости и его предательства, а потом захотели разного, и это тоже разделило нас. И вот между нами годы и миры, а его письма все равно находят ко мне дорогу.

И одна и та же сказка нашла нас обоих. Волшебные сказки уже когда-то свели нас вместе, взяли в плен, пролили нашу кровь, а потом безжалостно разлучили. Чего же ждать от этой?

Я оставила Элле путаное и бессвязное голосовое сообщение. Потом снова стала звонить Софии, а когда она не ответила, написала:

«Я знаю, что ты со мной не разговариваешь, но это важно. Пожалуйста, ну пожалуйста, просто скажи, где ты?»

Она не отвечала. Следующие несколько часов я урывками дремала в подсобке книжного магазина, бродила на солнце, как лунатик, и снова и снова перечитывала последнее письмо Финча. Строчки расплывались в глазах, руки судорожно сжимали страницу.

Когда София наконец ответила, облегчение накрыло меня, как сахарная эйфория.

«Я с тобой не разговариваю».

Я долго таращилась на экран телефона и вдруг поняла, что чувствовала Элла, когда бомбардировала меня сообщениями, а получала в ответ два слова после нескольких часов молчания.

«Как хочешь, но нам нужно поговорить. СЕЙЧАС. Что-то происходит. Где ты?»

Ответ оказался неожиданным.

«Иду на вечеринку».

Потом пауза, такая долгая, что было ясно: София борется с собой. И наконец:

«Придешь?»

«Пришли адрес, – написала я. – Там увидимся».

Вечеринка – понятие растяжимое. Я и в лучшие-то времена всегда с трудом подбирала одежду для таких случаев. Переоделась в джинсы и в самую чистую футболку, накрасила губы бордовой помадой и стала похожа на маленькую девочку, которая украдкой хлебнула вина в гостях. Я стерла помаду и подвела глаза. С губы у меня еще не до конца сошел синяк, волосы лежали косматым облаком, темным внизу и светлым у корней, и в таком виде я выглядела старше. Софии никогда не исполнится восемнадцать, а я уже перешагнула эту черту. Теперь с каждым годом я буду уходить от нее все дальше и дальше.

Если только она еще раньше не уйдет от меня сама.

София не сказала, кто устраивает вечеринку и откуда она знает этих людей. Дом оказался кондоминиумом в Трайбеке, таким новехоньким, что это даже по запаху чувствовалось. Вестибюль был несуразно огромным, стены – гранитные, освещение – каким-то замысловатым, и еще там оказался камень, по которому стекала струйка воды. За стойкой сидел скучающий консьерж и пялился в iPad.

На десятом этаже двери лифта раздвинулись. Я вышла в коридор, в толпу незнакомых людей и звуки музыки. Дверь напротив была открыта. Женщина в туфлях на шпильках и коротком красном платье подпирала ее спиной и смеялась, закатив глаза, а мужчина рядом кричал ей что-то, стараясь перекрыть музыку. Когда я прошла мимо женщины в квартиру, она взглянула на меня, высунула острый язык и тут же снова повернулась к своему собеседнику. Я запнулась на пороге и не успела вспомнить, где могла ее видеть: она уже отпустила дверь, и та захлопнулась.

Я шагнула в квартиру как в разинутую пасть. На стенах висели картины, кажется, настоящие, а в углу стоял бар – уже по одному этому было понятно, что вечеринка шикарная, на такие мне еще не удавалось просочиться. Все либо веселились, либо старательно делали вид. От музыки гудело в голове, до того она была громкой, резкой и ритмичной, будто стук сердца. Через две минуты мне уже нечем стало дышать. Дверь в дальнем конце комнаты выходила во внутренний двор, и я направилась туда.

За дверью было прохладнее, в воздухе висел сигаретный дым и деланый смех. Я поставила локти на перила и выглянула на улицу. Небо было черным с красным подтоном, как волосы у Эллы, когда она ополаскивала их хной. Две женщины слева от меня заливались смехом так, что говорить не могли, а с другой стороны на перилах, зацепившись ногами за решетку, сидел мужчина и курил травку. Софию я пока не видела и начинала уже сомневаться, здесь ли она. Место было совсем не для нее. Не было у нее таких знакомых.

«Я здесь, – написала я. – А ты где?»

В ожидании ее ответа я рассеянно наблюдала за тем, как парень с порнографическими кустами волос на груди пытается достать зажигалку из кармана разрисованных джинсов. Наконец телефон дважды дернулся в руке.

«А мы везде».

«А мы вокруг».

Ужас скользнул по коже, как крылышки мотылька. Я подняла глаза и внимательно оглядела всю толпу.

Ни одного знакомого лица. Чужие нарядные люди в дорогой одежде и с такими уродливыми стрижками, что сразу видно – баксов по двести стоят. Я в последний раз вдохнула странный красный воздух, вернулась в комнату и снова нырнула в толпу.

Разглядеть их удалось далеко не сразу.

Танцпола не было, люди просто танцевали небольшими группками, тут и там. И если танец казался слишком буйным, слишком мимо ритма, или еще что-нибудь резало глаз странным диссонансом – тут-то и можно было их заметить. Замкнутый круг, словно темный циферблат зловеще тикающих часов. Выходцы из Сопределья.

Вот мужчина с иссиня-черной бородой, в аккуратном костюме, водит языком по шее женщины. Из Сопределья. Вот девушка, на вид лет пятнадцати, в платье, похожем на ночную рубашку, подскакивает на месте и вопит, как на панк-шоу. Тоже из Сопределья. И тоненький мальчик в черном, и старуха с улыбкой, похожей на лезвие бритвы, и женщина в зеленом мини-платье с волосами цвета свежей крови. Дафна! Ослепительно-яркая, она без труда прокладывала себе путь сквозь толпу, и все головы оборачивались ей вслед.

Кто-то сзади провел мне пальцем по голой руке, и я обернулась, ожидая увидеть Софию. Это оказалась не София, но тоже знакомая девушка. Только недавно я видела ее в лобби отеля. Темная кожа, серебряные волосы, глаза подведены таким же звездно-серебристым цветом. Это была одна из тех семи сестер, которые всегда ходили вместе, стайкой, всегда в перчатках, и все время перешептывались. Сегодня она сняла перчатки, и были видны ее подпиленные ногти, острые, как шипы. Она злорадно улыбнулась мне и снова скользнула в толпу. Двигалась она так, будто танцевала, но на самом деле высматривала цель. Вот она сделала головокружительный поворот и мимоходом чиркнула указательным пальцем по ключице какой-то женщины.

Она была не одна. Все шесть ее сестриц, издалека похожие на спички с разноцветными головками, тоже мелькали в толпе. Одна из них поднималась по лестнице в лофт, и все они то и дело трогали кого-то. Люди оборачивались – кто в замешательстве, кто в ожидании, улыбались или отстранялись.

Я взглянула на свою руку, ожидая увидеть какой-нибудь след: синяк или радужное пятно. Ничего не было.