Хелен Тодд - Призрачные нити [≈ За пеленой северного тумана] [litres]

Ей станет лучше. После зелий Мари она иногда приходила в себя. На время, но ведь это уже что-то значило? Первое время Анри чувствовал постоянный холод, который растекался по телу осознанием искусственности его жизни без чувств к Эмме. В ту ночь он защитил ее. Но ведьма переступила черту. Осознанно или нет, но она забрала слишком много темной магии. И сейчас она медленно отравляла ее тело. Требовалось время, чтобы хрупкий сосуд привык к новому количеству силы, нужно время, больше времени, но есть ли оно у них?

Он трепетно и нежно провел пальцами по бледной коже. Теплая, мягкая. Ее волосы разметались от непробудных кошмаров, но сейчас Эмма успокоилась. Казалось, она чувствовала его присутствие, поддавалась его влиянию, казалось, ей становилось легче.

Анри бережно коснулся ее пересохших губ и прошептал:

– Люблю.

Это слово прозвучало тихо, отрывисто, волнующе. Сердце бешено стучало в груди. Не важно, что она не слышит. Не страшно говорить о своих чувствах, страшно признаться в них самому себе.

Дверь комнаты негромко скрипнула, заставив ведьмака вздрогнуть и взволнованно посмотреть на вошедшего.

– Не надоело сидеть в темноте? – Мари укоризненно посмотрела. – Тебе стоит отдохнуть. Думаю, накачать тебя снотворным будет нарушением личного пространства, поэтому оставляю право выбора. Но… побереги себя.

Она укоризненно посмотрела, но больше не стала осуждать его решений. Поставила несколько зелий на тумбочку, вот только на этот раз принудительно вырывать из сна ведьму не стала.

Конечно, в лечебнице предостерегали, не советуя переводить ее в особняк. Но решение Тодора невозможно было оспорить. Скоро ей станет легче. Возможно, именно здесь она будет постоянно под присмотром. И в бесконечном океане пустоты и боли, из которого ее можно было вырвать лишь на время.

– Ей что-то снилось? – Мари нахмурилась, касаясь ее запястья.

– Да, но я, в отличие от тебя, не эмпат – без понятия что.

Анри растерянно посмотрел, не зная, стоило ли так резко отвечать, словно именно Мари была виновата в состоянии Эммы.

– Да, в твоей непроглядной тьме тяжело найти проблески тепла. И самое страшное: ты к ней привык, а она – нет. Только учти, здесь не музей мертвых, поэтому возьми себя в руки и хотя бы поешь. То, что будет происходить сейчас, тебе не нужно видеть.

Ведьма достала небольшой кулон из кармана, после чего протянула его Анри.

– Возьми, будет красным – ей нужна твоя помощь с магией. А пока покинь эту комнату, не вынуждай меня переходить от разговоров к делу.

Он медлил. Растрепанные светлые волосы, застегнутая не до конца рубашка… в его облике присутствовала легкая небрежность, подчеркивающая его усталость. Казалось, еще немного, и он сломается, перестанет быть сильным, не сможет держать все под контролем. Анри с недоверием осмотрел украшение, после чего взял его в руку, коротко кивнул и ушел, напоследок оглянувшись.

Мари лишь покачала головой. Ее ждала неприятная процедура пробуждения. Каждый раз это давалось все сложнее. В первую очередь для Эммы. Мир сновидений не так прост и уютен, как хотелось бы думать. Часы пробили семь утра. Слишком рано, но ведьма думала лишь о том, чтобы не стало слишком поздно. На пару секунд ей стало тревожно: она не Тодор, ей не чужды переживания.

– Лучше бы ты не сопротивлялась, – ведьма вздохнула, смешивая зелья. – Нордвуд не щадит ни мертвых ни живых. И птицам в клетках, увы, иногда дано больше свободы, чем в тенистых садах.

Город гудел вестями об очередных исчезновениях. До этого предупреждения не сильно пугали жителей. Сейчас же все изменилось: в городе все выходило из-под контроля. Казалось, он управлял происходящим, не оставляя возможности спастись. Нападения Ловцов повторялись – те нуждались в магии, душах, поддержании своих жизней за счет других.

Высокие потолки Лавки Зодчего завораживали своей красотой. Здание было громадным, но лишь изнутри. Все величие, тайные комнаты, проходы и помещения хорошо скрывались заклинаниями.

Ани вышла из кабинета, крепко сжимая в руке небольшие часы на цепочке – символ ее причастия к предсказанию. Он являлся своеобразным пропуском в закрытые архивы. И теперь, узнав детали, ведьма спешила к порталу: сил на перемещение не хватало. Холодное зеркало отражало коридор и настенные часы, со скрипом передвигающие массивные стрелки. Для кого-то время тянулось невыносимо медленно, для кого-то летело, словно скоростной поезд, но как бы ни было его всегда мало и никогда не вернуть. Никакие перемещения не могли дать возможность пережить все вновь: ты мог вмешаться, стать свидетелем, изменить что-либо, но не прожить заново.

За гладкой поверхностью ее встретил Нордвуд. Шел снег. Недавние лужи застыли, брусчатку покрыл тонкий слой льда. С океана дул промозглый ветер, и Ани накинула капюшон пальто. Путь был не близок. В бесконечных узких улочках она искала место последнего исчезновения. Ее метка, знак перемещения… от него шла тонкая магическая нить, ведущая к тому месту, которое ей было необходимо. Совсем скоро Аннетт оказалась у одного из рыбацких домов. Трехэтажный, как и сотни других, серый, ничем не примечательный. Единственным «но» оставались пятна крови у входа в подъезд. Ведьма не рискнула войти. Сверила данные с картой и легким взмахом руки нарисовала на двери узор. Секунда – и он вспыхнул синим свечением. Этого достаточно – остальное дело Стражников. Они выследят, найдут нити и брешь в защите города. Ее задача указать место преступления.

От размышлений отвлекла вибрация телефона: пришло сообщение. Ани сняла перчатку и полузамерзшими пальцами разблокировала экран. По телу прошлась мелкая дрожь, скорее, от нахлынувших эмоций. В сознании раз за разом всплывали недавние воспоминания, тревоги и боль, которую она пережила наедине с собой. Нельзя пережить прошлые моменты точно так же, они всегда проходят сквозь призму былого опыта. Местами сильнее, местами чуть притупляя чувства. Ведьма прислонилась к кирпичной стене. Но ничего не вычеркнуть. Именно поэтому Аннетт, собравшись с мыслями, преодолев волнение, отправилась на встречу со своим прошлым. Метель усилилась, застилая путь белоснежным покрывалом. Ботинки предательски скользили, затрудняя движение. Все вокруг отдавало прибрежным холодом, зимой, которая играет по своим правилам.

Пару секунд ведьма колебалась. Она взволнованно оглянулась, надеясь, что после звонка в дверь ей не откроют, его никто не должен услышать. Но замок предательски скрипнул, и на пороге появился Николас. Перехватило дыхание, участился пульс, вызывая легкое головокружение. Со временем привыкнет. Просто нужно чуть больше пауз, чуть меньше точек пересечения.