Хелен Тодд - Призрачные нити [≈ За пеленой северного тумана] [litres]

– Покажи, – ноты волнения проскальзывали, несмотря на холодность интонации.

– Не стой на пороге, проходи, – тихий голос с легкой хрипотцой… притворно спокойный и слишком близкий до недавнего времени.

– Не думаю, что это необходимо, – Ани отступила, когда ей протянули руку.

– Либо мы говорим, либо нет. – Ник взглянул холодно, колко.

Это непривычно обжигало, напоминало, что она – всего лишь часть предсказания и чувства не могут перечеркнуть этого. Ее роль в нем важнее. Именно из-за этого ведьма переступила порог.

– Ты замерзла.

Аннетт отвернулась, не позволяя коснуться лица рукой. Меньше всего на свете она хотела слышать эту заботу, тепло, беспокойство. Особенно сейчас, спустя год. Триста шестьдесят пять дней одиночества, пустоты и боли. Нет, делать шаг назад она не собиралась. Только предсказание, знаки и обязательства перед Тодором. Громкий свист чайника прервал гнетущую тишину.

– Мне тебя не хватало. Не хватает, Ани…

Ник вновь протянул руку к ее лицу, приподнял его за подбородок, но не продолжил. Так и замер, удивленно изучая ее почти безразличный взгляд. В зеленых глазах больше не осталось прежних чувств, не осталось ничего, что он привык и хотел увидеть. В этот момент его надежда стала призрачной.

– К чему это все? Я выполнила обещание – пришла, как ты и просил, но я не намерена здесь оставаться. Показывай знак, дальше разберемся.

– Не говори так, черт возьми, мне важно, чтобы ты верила мне, а не пришла из-за выдуманного долга.

– Или мы выживем, или нет. Мне кажется, слово «долг» немного лишнее. Обязанность – да. У нас нет другого выбора: либо ты часть предсказания, либо губишь всех, кто с ним связан.

Ник замолчал. Взял ее под локоть, закрыл дверь, отрезая для Ани путь назад. Раньше ей это нравилось: ведьмак просто проявлял заботу, без просьбы. Вот только сейчас все иначе. Хотелось, чтобы старые воспоминания остались там, за порогом, будто ничего и не было. Чтобы болезненные чувства не брали верх.

В груди неприятно защемило, и Ани вздохнула. Эмоций ей не скрыть.

– Это не важно, я обещал, значит, никуда не уйду от сказанного. Сделай мне одолжение, войди, согрейся. Это ни к чему не обязывает.

Он подался назад, отходя и пропуская в небольшую прихожую. Обеспокоенный взгляд скользил по ее заснеженному пальто. Ведьма в это время стянула шарф, перчатки и повесила верхнюю одежду на вешалку. Давно здесь не была: скромный двухэтажный дом без каких-либо излишеств, старинный комод, уютная кухня и темно-серый диван возле камина. Вот и весь первый этаж, не считая кладовки и уборной. Наверху две спальни и лаз на чердак, где Ник хранил всякий хлам.

Аннетт вдохнула глубже, надеясь, что это успокоит захлестывающие переживания, но, увы… это не помогало.

– Выпей. Или тебе что-то покрепче? – Ник протянул ей чашку, коснулся холодных пальцев. – Совсем замерзла.

– Этого хватит.

– Береги себя…

Он сократил дистанцию, опасно приблизившись, и провел по ее волосам. После отступил, закатал рукав, показывая второй знак на запястье: S, символ связи с миром душ. Один из тонких, двояких, весьма опасных.

– Я не хотел тебя в это втягивать, ты же понимаешь: это не темная магия, которую можно контролировать, не исцеление, даже не сплетение смерти. И навряд ли тебе стоило быть рядом, когда я находился на грани. Даже под зельями Тодора знак брал свое.

Николас шумно вздохнул, сел на борт от дивана и печально наблюдал за ее реакцией.

В камине вспыхнул огонь. Магия, просто магия, усиливающая тепло. Забота, мнимая или настоящая – не важно, для Ани это осталось не важным. Одно опрометчивое решение оборвать все концы, оставить ее наедине с городом, с пустотой, без объяснений, без слов. Словно все было коротким сновидением. Ради чего?

– Я не имею права быть слабым рядом с тобой. Ничего не отвечай, просто выслушай – мне больше ничего не нужно, я не стану настаивать. Ты вправе выбирать…

Ведьма лишь криво улыбнулась. Право выбора – очень щедрый жест. Она села напротив, выбрав обычную табуретку. Руки приятно грела чашка, но пить Ани не собиралась. Керамика слегка обожгла заледеневшую кожу, но именно это чувство распространило тепло по телу. Низкий, с приятной хрипотцой голос Ника напоминал о старом, вот только она не слушала. Весь рассказ, все, что говорил ведьмак, прошло мимо. Словно это иллюзия, неправильно осуществившееся желание, словно происходящее ничего не значило.

– Аннетт, я исчез не потому, что хотел уйти, – мне важно было тебя уберечь. Не хотел… причинить вред. Так было лучше, понимаешь?

– Тебе ничего не мешало сказать об этом. И опаснее, чем быть носителем двойных знаков, находиться в тени Тодора, кажется, нет ничего, – она поставила напиток на столешницу. – К чему все это? О твоем знаке я узнала, а не узнала бы – сказал бы Тодор. Не столь принципиально.

– Я просто хотел тебя увидеть, – он горько усмехнулся. – Сказать правду, как есть, лично.

Николас скользил взглядом по ней. Из непривычного – небольшая брошь в виде шмеля. Зная Ани – это подарок, важный для нее подарок. Она редко носила украшения, тем более зимой, когда их никто не видит.

Тихое потрескивание дров в камине заставляло чувствовать временный уют. Тихое мгновение, когда последняя нить еще не прервалась. Казалось, в этой тишине играет почти неслышимая мелодия скрытых эмоций. Для каждого своя. Для Ника это были воспоминания: теплый, солнечный Нордвуд, залитый ярким закатом. Время, когда на удивление теплый ветер запутывал ее волосы. Прибой – когда они так же, молча, сидели на берегу, рассматривая горизонт. Для Аннетт пустота и решение не возвращаться в прошлое, каким бы счастливым оно ни казалось.

– Тебе стоит уйти отсюда, – ведьма сосредоточилась. – Здесь… слишком много непривычной, чужеродной магии.

Неприятная догадка промелькнула в ее сознании еще до того, как Ник сообразил, о чем идет речь. Ани набросила пальто, кинула ему куртку.

– На твоем доме метка. Ты следующий. Она сработала, поэтому времени у нас в обрез. Условный барьер не поможет. Ловцы слишком хитры.

Николас покачал головой. Его теплые ладони легли на хрупкие плечи. От этого хотелось отстраниться, но нет. Ник коротко коснулся ее губ и, не чувствуя сопротивления, хотел углубить поцелуй, продлить эти желанные прикосновения, но они переместились.

Ани оттолкнула его. Нет времени на выяснение отношений. Все отмеченные квартиры… от них не оставалось ничего, кроме луж крови. Отвратительное зрелище. Именно поэтому ведьма отмечала их, не заходя внутрь. Ее задача просто подчиняться своему знаку перемещений. Он показывал тыльную жизнь Нордвуда: мрачную, жестокую, настоящую.