Хелен Тодд - Призрачные нити [≈ За пеленой северного тумана] [litres]

Тонны воды заливали крохотный прибрежный городок, погребая под собой все, что вставало у них на пути. От былой красоты старинных домов и частных усадеб остались лишь крыши с выцветшей багровой черепицей. Черные, будто обгоревшие, ветки деревьев, кое-где проглядывались из водного плена, создавая своими покачиваниями легкие волны. Казалось, все замерло.

Эмма открыла глаза и в панике попыталась вдохнуть, но соленая вода лишь обжигала легкие. Несколько панических движений бесполезных, бессмысленных.

– Глупая, это всего лишь сон, – позади послышался приятный женский голос. – Учись управлять им – здесь больше свободы, чем в сумрачном городке. В противном случае им завладеет кто-то другой.

Все расплылось, ведьме казалось, что ее затягивает в воронку, ни воздуха, ни сил сопротивляться. Казалось, мгла ее никогда не отпустит. Но все закончилось. Боль резко отступила, горло перестало разъедать, и она смогла тревожно сделать пару вдохов.

– Так же лучше, верно? Встань, возьми себя в руки. Ты не имеешь права быть слабой, иначе твой знак обмена уничтожит его жизнь.

Светловолосая женщина хитро улыбалась. Ее тонкий стан, длинное старомодное платье лишь подчеркивали холодность и отчужденность. Только синие глаза выдавали в ней жизнь: они – единственное, что выражало хоть какие-то эмоции. Сейчас это была насмешка. Незнакомка поправила длинные вьющиеся волосы и вновь заговорила:

– Маленькая проклятая ведьма… хотелось бы тебя пожалеть, но у тебя есть куда больше, чем ты считаешь. И нет, глупая, ты не умерла. Это сон, возможно и нет, но разве это имеет значение? Когда-то ты проснешься. Если не будет поздно.

Пустота, которая их окружала, начала преображаться. Первое, что ощутила Эмма, – сквозняк. Он гулял в небольшой прихожей, до боли напоминающей дом Морин. Те же травы, которые сушились неподалеку от камина, те же кружевные занавески и плотные шторы, за которыми тетушка пряталась от соседей. Она закрыла глаза и на просьбу их открыть еще сильнее зажмурилась, наивно надеясь, что все это исчезнет. Повеяло терпким ароматом разнотравья, по коже пробежала дрожь, но ничего не изменилось, ничего не исчезло.

– Твоя мать сбежала в пригород, наивно надеясь, что, не имея знаков, город ее отпустит. Увы… – незнакомка продолжала говорить так же пугающе тихо и уверенно. – Твой отчим спятил, увидев то, что с ней случилось. Демоны не отпускают свои жертвы. Они всегда забирают осколки душ, которые им принадлежат. Дальше ты помнишь: пансион, пожар, устроенный Тодором. Маленькая птичка выпорхнула из темного леса в красивую золотую клетку.

Вопреки успокаивающим ароматам, знакомым с детства, Эмма не чувствовала умиротворения. Ее сковывало волнение. Наверное, впервые она хотела сопротивляться, уничтожить все, что находилось вокруг, лишь бы не слышать правду, но не могла: сейчас она пленница.

– Морин выполнила свое обещание, заставив тебя связать себя с родом Брэйденов. Да, именно она напоила тебя зельями, и ты податливо выполняла все ее просьбы. Странно, как и без того плывущая по течению, ты просто перемещалась во времени, наивно думая, что смогла спасти чью-то жизнь. Нет, ты дала Анри отсрочку. Выйди его магия из берегов раньше – ты бы просто погибла. Так что в тот вечер, войдя в особняк и следуя за нитью, ты спасла сама себя.

Эмма тревожно вдохнула воздух и открыла глаза. Она все так же стояла посреди комнаты, дрожа от холода. Захотелось кричать от своей слабости, так громко, чтобы дрогнули стекла и чертово видение развеялось. Но не смогла. Просто выдохнула: рвано и тревожно, через силу сделала шаг и уперлась в прозрачную стену, ограждающую ее от незнакомки.

– Спятившая женщина… Если бы Тодор знал раньше, что все ее поступки, все страшные вещи, которые она совершала, были под влиянием демонической сущности, которая вошла к ней вместе с обещанием никогда не использовать свой дар… – на лице женщины появилась хищная улыбка. – Теперь ты знаешь больше, чем должна. Но… явно задаешься вопросом, почему тебе это говорят.

Женщина показала Эмме свое запястье с перечеркнутым зеркальным знаком обмена.

– В чем-то мы с тобой схожи: имя, род, знак. Но я мертва, а у тебя все еще есть шанс выжить. Призраки прошлого всегда приходят перед самыми трудными временами.

В гостиной вспыхнул камин. Первое ощущение тепла дало странное ощущение успокоения, словно пляшущие тени за окном ничего не значили. Словно мрак, который окутывал Эмму, отступал.

– Тебе хватает смелости плыть по течению – это опасная, скользкая дорожка. Не думай, что Анри сможет тебе помочь с нее сойти, – ведьма поежилась под коротким ледяным взглядом и отступила назад, словно сказанные слова могли причинить ей боль. – У тебя будет только один шанс принять правильное решение. Надеюсь, тебе хватит смелости.

Эмма силилась ответить, возразить, сказать, что просто подчиняется правилам, – сделать хоть что-то в доказательство своей самостоятельности, но лишь болезненно нахмурилась, понимая сказанное. И теперь уютный маленький домик вновь приобрел прежний угрюмый, неприветливый и заброшенный вид. Понимала, что ее судьбой слишком легко управляют, а она не в силах отступить от этого. Ее тьма только начинала наступать, вот только ее все время сдерживал кто-то извне.

За окном невидимое солнце робко освещало улицы. Еще не сошел утренний туман, и силуэты домов неподалеку превращались в сплошную серую стену. Но в северной стороне, на краю обрыва, виднелся лишь океан. Темный, угрюмый. Его волны что есть силы накатывали на острые скалы и разбивались, превращаясь в морскую пену.

В комнате царила тишина и полумрак. Анри не включал свет. Он почти не спал. Все время находился рядом с Эммой, контролируя ее магию. Слишком сильная связь… И чем прочнее она становилась, тем страшнее было принимать ее, зная, что от этого зависит не только его жизнь. Чертов знак обмена. Впрочем, местами он был благодарен ему за возможность быть с ней рядом, настолько близко, насколько это возможно. Именно сейчас он понимал, насколько важны были предупреждения его рода, слова о проклятии Хилл, угрозы призрака на кладбище. Все это сводилось к одному: если чувствуешь – не отрицай этого. Именно эмоции дадут им определенного рода стабильность, возможность быть друга для друга чем-то большим, нежели чашей весов.

Эмма тревожно зашевелилась, пытаясь вырваться из ночного кошмара. Ее прерывистое дыхание нарушило тишину, и заставило Анри вздрогнуть от неожиданности.

– Тише, тише, – он бережно перебирал ее волосы, второй рукой сжимая ладонь. – Это сон, всего лишь сон.