Нил Гейман - Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад [сборник litres]

– Входи, – сказала она.

Одним прыжком перемахнув подоконник, Филин заозирался, завертел головой. Руки Его были измазаны кровью от кончиков пальцев до самых запястий, а вот на губах не оказалось ни капли: наверное, сегодня добыча от Него ускользнула.

– Зачем же ты так обижаешь меня и родную мать, Нина? – спросил Он. – Она ведь едва не умоляла тебя заглянуть в гости. Тем более блины – такая вкусная штука!

– Откуда ты знаешь об этом?

– О блинах? Однажды мне довелось…

– Нет. О нашем разговоре. Рядом со мной не было никого.

В ответ Филин указал на собственные уши.

– Вот. Каждый писк. Каждый шепот.

– Значит, ты в самом деле Бог.

– Богов не существует. Это я знаю точно. Иначе слышал бы и их голоса.

Губы Филина расплылись в гротескной пародии на улыбку: глаза слишком круглы, рот слишком широк.

– Раз уж мы начали откровенничать, – продолжал он, – скажу по секрету: отец твой должен был умереть тридцать четыре года назад.

– То-то ты радовался бы, да?

– Он сам того хотел.

– Сейчас папа вполне счастлив.

– Ха!

Филин вытер ладони мятой полой халата.

– Кстати, отчего ты в больничном халате ходишь? – спросила Нина. – Так глупо выглядит!

– Такова униформа старческой немощи. Вот твои предки, Нина, никогда столь очевидных вопросов не задавали. Да что там вопросы – слово боялись вымолвить! А ты когда же успела страх потерять?

– Я, – пояснила Нина, – боюсь не тебя, а беды, которую ты предвещаешь.

Филин сощурил глаз.

– А что, если беда и я – одно и то же?

– А это так? – спросила Нина. – Другие секреты мне ни к чему.

За окном грохнуло. Из прихожей раздалась трель дверного звонка.

– Ну вот, началось.

С этим Филин прыгнул в окно и скрылся.

– Спасибо.

Сунув ноги в теннисные туфли, прихватив карманный фонарик, Нина бросилась вниз. На крыльце ее ожидала добрая половина соседей: Нэнси, Уордсмит-младший, Уордсмиты-старшие, их пес и Воды с двумя младшими дочерьми. Ну что ж, по крайней мере, вилами никто не вооружен…

– Чем могу помочь? – спросила Нина.

– Вы… то есть, Соседский Дозор… случайно не видели Эбигейл? – откликнулась Нэнси.

Вод-отец вынул телефон и показал Нине фото кудрявой, светловолосой девочки лет десяти.

– Моей дочери, – уточнил он.

– Она исчезла? Давно?

– После ужина, часов около семи, Эбби пошла к себе. Ее отсутствие мы заметили только что.

– Значит, часа три назад, не больше, – констатировала Нина.

– И телефона ее нигде нет! – добавила Вод-мать.

– Так вы ее не видели? – снова спросила Нэнси.

Нина потерла виски. В висках болезненно ныло, а поднятый соседями гвалт угрожал обострить едва унявшуюся головную боль.

– Я… Соседским Дозором сегодня вечером ничего необычного не замечено.

– Так какой тогда от вас прок?! – вскричала Вод-мать.

Ее дочери крепко вцепились в рукава вязаной кофты, в глазах их блестели слезы. Щеки Нины тоже сделались мокры: снаружи начался дождь. Стена туч над долиной озарилась вспышками молний, зарокотала, орошая лес бурным ливнем.

– Вызывайте полицию, – сказала Нина.

– Эбби пропала? – спросила одна из девочек. Легкая тревога, прозвучавшая в «Эбби», к последнему слогу «пропала» переросла в безнадежное, горькое недоумение.

– Какой там у них номер? – пробормотала Нэнси, роясь в розовой поясной сумочке.

– Здесь должен быть, – отозвался Уордсмит-младший, перелистав брошюру из тех, что Нина раздала соседям с утра.

– Девять-один-один! – завопила Вод-мать. – Служба экстренной помощи!

Девочки зарыдали. От нового раската грома загудело в голове. Сказать откровенно, Нина не понимала, отчего молчит пес Уордсмитов. С утра, стоило ей подойти к их почтовому ящику, он поднял жуткий переполох. И в ту ночь, когда она встретила Филина, тоже залаял.

– Тише! – велела Нина. – Мне нужно подумать. Тише, пожалуйста!

Возможно, под влиянием ее тона, а может, из уважения к Соседскому Дозору, все, даже дети, притихли.

– Отчего ваш пес обычно лает? – спросила Нина Уордсмита-младшего.

– Лает? На звонки в дверь, на уборщиков, на почтальона…

– То есть на чужих во дворе. На меня он, когда я пробегаю мимо вашего дома, не залаял ни разу, но как только кто-нибудь пересекает границы ваших владений… А нет ли у Эбби в лесу домика на дереве? Например, на одном из буков?

– Нет, – отвечал Вод-отец. – Играть в лесу мы ей не позволяем.

Но тут Уордсмит-младший поднял руку.

– Домик на дереве я в лесу видел. Возле кострища. Простенький, несколько старых досок между ветвей. Такой любому малышу соорудить по силам. Может, она бегает туда тайком?

– А самый короткий путь к лесу – через ваш задний двор. Хм… у Соседского Дозора есть основания полагать, что Эбигейл действительно бегает в лес тайком, и нередко.

Не тратя времени даром, Нина сорвалась с места и помчалась навстречу грозе. Вслед ей понеслись заглушенные ветром крики, требования объяснений, половина собравшихся последовала за ней. Что, если она ведет соседей к предсказанной Филином беде – к месту гибели Эбигейл, к месту их собственной гибели?

Нина ускорила шаг, отрываясь от остальных. Уйти от них было несложно: в беге она упражнялась с седьмого класса, подстегиваемая жуткими мыслями – не столько спасаясь, сколько справляясь с ними. Бег в этом здорово помогал. Лекарства – тоже. Оставалось одно: твердо верить, что ей удастся спасти Эбигейл.

Лес встал перед нею стеной. Стволы и кроны деревьев заглушали и свист ветра, и шум проливного дождя, и голоса за спиной, и гулкие громовые раскаты.

– Эбби! – крикнула Нина. – Эбигейл, ты меня слышишь?

Штормовой ветер откликнулся издевательским воем. Прыжок. Мокрые листья хлестнули по икрам: казалось, ветка, упавшая на тропу, хватает за ноги, тянет вслед гибкие пальцы. Новая вспышка, а сразу за ней – оглушительный грохот.

Молния ударила совсем рядом.

На той стороне прогалины, под буковым деревом, распростерлась ничком фигурка в розовом – Эбигейл, вымокшая до нитки, светлые волосы слиплись от глины и густеющей крови.

– Здесь! Ранена! – во весь голос закричала Нина, подбегая к ребенку. – Слышит меня кто-нибудь? На помощь!

Эбигейл не шевелилась, только часто, хрипло дышала. Пожалуй, трогать ее не стоило: как бы возможные повреждения позвоночника не усугубить. По всему судя, девочка упала с дерева, поскользнувшись на покосившихся шатких досках.

– Слышишь меня, малышка? – спросила Нина. – Твои родные вот-вот будут здесь. Все обойдется.

Тут-то она и увидела их – три колотых ранки на шее Эбби. Будто следы когтей. Звериных… а, может быть, птичьих.

– Филин, зачем? – спросила Нина, и, обернувшись, увидела за спиною Его, в больничном халате поверх человечьей кожи. Кровь с Его рук смыл ливень.