Нил Гейман - Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад [сборник litres]

– Госпожа, – сказал он, – чем может сей скромный служитель Божий помочь тебе?

Сокрушенная Небесами огляделась по сторонам. Высокий потолок был изукрашен изображениями звезд и бегущих по небу зверей. Вдоль стен тянулись шеренги крестов с лохмотьями на перекладинах, только эти лохмотья были сделаны из сусального золота.

– Я не бывала здесь прежде, – заметила Сокрушенная Небесами.

– Так и есть, госпожа.

Видя его беспокойство, Сокрушенная Небесами улыбнулась. Ткань желтой с пурпуром ризы Чтеца выглядела тонковатой, из недорогих, амулет в виде змея на шее был не золотым, а бронзовым.

– Скажи-ка, – заговорила она, – ты можешь узнать у главы вашего ордена, не найдется ли у него для меня немного времени? Хочу спросить его кое о чем.

– Разумеется!

С этим Чтец поспешил прочь, радуясь, что уж ему-то на ее вопросы отвечать не придется. Отказать ей было нельзя: спутникам, указующим Змею путь в Страну Мертвых, надлежало оказывать все мыслимые почести и выполнять все их пожелания, кроме одного.

Глава ордена оказался куда как величественней нижестоящего – дороднее, шире в плечах, с пышной гривой зачесанных на затылок седых волос, не менее пышной густой бородой, кустистыми бровями, широким приплюснутым носом и старыми шрамами на костяшках пальцев (Сокрушенная Небесами слышала, что некогда он был кулачным бойцом). Его риза была пошита из превосходной плотной ткани, а амулет вполне мог бы сойти за нагрудник кирасы. Отлитый из золота, он изображал змея, обвившегося вокруг ствола дерева со звездами вместо плодов на ветвях.

– О светоч наших сердец, – сказал он, – ты исполняешь радости многотрудную жизнь сего храма.

– Благодарю тебя, – кивнув, ответила Сокрушенная Небесами. – Недавно я проснулась посреди ночи, разбуженная пришедшим в голову вопросом, и с тех самых пор этот вопрос не дает мне покоя.

Глава ордена заметно напрягся, слегка склонил голову и не без опаски сказал:

– О госпожа, на свете есть вещи, которых мы никак не можем знать наперед. Можем лишь принести себя в жертву, когда Бог укажет нужный момент.

Сокрушенная сделала вид, будто удивлена и позабавлена.

– О нет, – с милой улыбкой заверила она главного из Чтецов. – С подобным я ни за что бы не… это ведь было бы вроде жульничества, не так ли?

– Прошу простить меня, госпожа. Я вовсе не хотел ска…

– Говоря откровенно, вопрос мой – скорее, не прагматический, а философский.

Чтец настороженно молчал.

– Скажи, что есть величайший дар, ниспосланный Богом миру?

На это Чтец с облегчением рассмеялся.

– Ну, этот вопрос несложен. Разумеется, величайший дар Божий – письмена, начертанные им в небе. Благодаря сей Божией милости, мы знаем, когда сеять, а когда снимать жатву, когда нападать, а когда защищаться, когда строить дома, а когда слагать песни, когда рыть колодцы, а когда начинать свадьбу… одним словом, благодаря ей, мы знаем всё!

– Да, – согласилась Сокрушенная Небесами, – ты, разумеется, прав. Но Подношение От Ангелов наделен от Бога даром сказителя, равного коему еще не видывал свет.

На миг Чтец замер, возмущенно вытаращив глаза, но затем перевел дух, взял себя в руки и заговорил:

– Уж не полагаешь ли ты, будто сказочник может оказаться важнее письмен, начертанных Богом в небе?

– Нет. Я полагаю, что жизнь на земле – чудо более дивное, чем любые звездные календари. А голос и сказки Подношения От Ангелов – ключ к ее постижению.

– Прости меня, госпожа, но это же сущий вздор. Письмена Бога вечны.

«А голос сказителя навсегда стихнет в тот самый миг, как мы перережем ему горло…» – но этого Чтец, разумеется, вслух не сказал.

– Письмена в небе, луна и звезды – все это ты знаешь. Но слышал ли ты хоть раз сказки Подношения От Ангелов? – возразила Сокрушенная Небесами.

– Конечно же нет.

– Тогда как ты можешь судить о них? Просто приди нынче вечером в Чертог Наивысшей Радости вместе со всеми братьями. Приди, послушай один только раз, а уж после суди.

Бывший кулачный боец скрестил перед собою руки.

– Что ж, мы придем, но предупреждаю: задержаться надолго не сможем. Письмена Бога – дар, обновляющийся каждый вечер.

– Спасибо, – сказала Сокрушенная Небесами. – Жду вас всех на пиру.

Вернувшись в свои покои, она начертала на листе голубого пергамента коротенькую записку, скрепила ее печатью с изображением юноши и девушки, идущих об руку через сад, и отдала Цветку Среди Братьев Своих – самой серьезной из служанок.

– Передай это Подношению От Ангелов, – велела она.

Поклонившись в знак благодарности взиравшей на него с обожанием девушке, сказитель дождался ее ухода и лишь после этого сломал печать.

«Приготовься, – говорилось в записке. – Они придут вечером».

Увидев Чтецов, входящих в Чертог Наивысшей Радости, Бессмертный Змей вскочил с кресла, как будто собрался бежать. Гости его тоже бросились в стороны, ожидая, что в двери вот-вот ворвется, вот-вот растопчет правителя стадо белых быков. Но вскоре все сообразили, что не слышали ни рева труб, ни приказа, повелевающего горожанам попрятаться по домам. Вдобавок – вот же, взгляните – оба спутника Змея здесь и ничего не боятся!

Покачав головами, гости не без опаски разошлись по местам.

– О великий владыка, – заговорил главный Чтец, окруженный всей своей братией, общим числом около двенадцати человек, от зеленых юнцов до убеленных сединами старцев. – Сестра твоя, возлюбленная небес, сжалилась над нашим одиночеством и заглянула сегодня к нам.

Бессмертный Змей в изумлении уставился на сестрицу, но та опустила взгляд к сложенным на коленях ладоням. Тогда он снова взглянул на Чтеца, но тот, похоже, не находил в ее скромности ничего необычного. Однако Чтецы не знали его сестрицы всю жизнь…

Охваченный любопытством, Бессмертный Змей уселся поудобнее и сказал:

– Да, сестра моя – девица, славящаяся добротой и великодушием.

– Она рассказала нам, – продолжал Чтец, – о диковинных сказках, рассказываемых каждый вечер твоим благословенным спутником, Подношением От Ангелов.

Змей покосился в другую сторону – туда, где, скромно потупившись, сидел раб. Окончательно успокоенный, он вскинул кверху ладонь, будто в знак благодарности Богу, и сказал человеку, который однажды накормит его отравой, а из кожи его соорудит подобие огородного пугала:

– Живой Мир оказал нам великую честь, удостоив такого благословения, как Подношение От Ангелов… и, конечно же, моя сестра. Прошу, – тут он махнул рукою рабам, бросившимся вперед с креслами и подушками, – присаживайтесь. Не хотите ли жареного поросенка? Сегодня мои повара начинили его смоквами и укропом.

– Прошу прощения, о великий владыка, – ответил глава Чтецов, – но времени у нас в обрез. В небе уже зажигаются звезды, планеты готовятся тронуться в путь. С восходом луны мы будем вынуждены уйти.