Александр Матюхин - Колдовство [сборник litres]

Колода лежала на полу и жалобно скрипела, хлопая глазами – человеческими, Вовиными, глазами!

– Что мне… делать? – шепнула Кира.

– Ах, с этим, – мотнула бабка головой в сторону колоды. – Выкинь. Сожги. Что угодно. Баба ты умная. Фантазия есть. Сама догадаешься.

Кира сидела на кухне всю ночь. Вымытый до скрипа Юрочка мирно спал в кроватке – а она тупо смотрела на колоду. А та – на нее.

Пришел рассвет, проснулся Юрочка, Кира покормила его, он снова уснул, потом проснулся, потом снова уснул, а потом наступил полдень – и в коридоре зазвонил телефон.

Кира, медленно ступая, прошла в прихожую, вытащила из куртки мужа сотовый, вернулась на кухню. Она никак не могла заставить себя надолго покинуть ее.

– Ты совсем охренел? – сухо спросили в трубке.

– Э-э-э… что? – растерянно переспросила она.

– Простите, – голос смягчился. – Мне нужен Владимир, это с работы. Можете передать ему телефон?

– Э-э-э-э… – Она бросила взгляд на колоду. Та хлопала глазами. – Нет.

– Его нет дома? – Кажется, человек на той стороне начал раздражаться, но пытался удержать себя в руках.

– Нет.

– Так. С ним что-то случилось?

– Случилось.

– Хм. Заболел?

– Да.

– Сильно?

– Да.

– Тогда ладно. Я ему выпишу на сегодня отгул за свой счет. Но передайте, если он и завтра не придет на работу, то пусть позаботится о больничном. А то отгул превратится в прогул.

– Хорошо.

Она смотрела на погасший экран телефона – и ее трясло.

То, что до недавнего момента казалось сном, превратилось в реальность. И кажется, эта реальность готова была сожрать их с Юрочкой.

Она стояла у старой, обшарпанной, обитой линолеумом и перетянутой проволокой мелкими ромбиками двери с тусклыми цифрами 8 и 3 – и не решалась позвонить. Юрочка мирно сопел в одеяле – а она боялась, как бы крупная дрожь ее рук не разбудила его.

Наконец она потянулась к звонку.

И тут дверь распахнулась.

– Чего надо? – На пороге стояла бабка.

– Я… – Кира растерялась. Она была не готова к разговору.

– Ты, – ответила бабка. – Вижу. Проходи.

Когда-то, еще девчонкой, она с подругами гадала – что же там, за дверью у ведьмы? Кто-то говорил, что жуткая пещера, кто-то – что просто хламовник. Кто-то предполагал, что там не протолкнуться от черных кошек, а кто-то – что там везде человеческие черепа.

Никто не оказался прав.

Это была простая – и на удивление пустая и чистая квартира. Светлые обои, светлый линолеум, бедная, но опрятная мебель. Диван чуть скрипнул, когда Кира опустилась на него.

– Ох, как раньше было просто, – недовольно бормотала старуха. – Был человек – не стало человека – и все. Куда делся, куда делся – в лес ушел! Медведь порвал. В болоте утоп. Водки ужрался, в яму упал. Нечего искать, негде искать. А сейчас – документы, начальники, телефоны… Чего хочешь-то?

– Мне бы вернуть его…

Вокруг нее что-то происходило. Казалось, что стоит ей повернуть голову – как всё там, откуда только что ушел ее взгляд, менялось. Обои сползали со стен, обнажая гнилые доски, линолеум дыбился, выпуская пузырящуюся болотную жижу – и что-то мелкое, черное, противное начинало сновать то тут, то там.

– Что, неужели этого хочешь? – ехидно переспросила старуха. – Чтобы все сначала пошло? Бобылиха чтобы снова кровушку твою сосала? Чтобы он на тебя не смотрел, а? А тот, кто на женку-то свою во время соития не смотрит, тот эдак ее и бить скоро будет! И сыночка тоже будет, не сумлевайся!

Кира скрипнула зубами. Мелкое, черное, противное заскрипело тоже.

– Нет, – шепнула она. – Нет. Но что мне делать, когда опять с работы позвонят? Что сказать? Вы можете так сделать, чтобы… все забыли, что он вообще был?

– Не выйдет, – мотнула косматой головой старуха. – Глаза отводить, память стирать. Много слишком людей, много.

Кира застонала. Юрочка захныкал и заворочался. Гнилые доски задрожали, трещины на них лопнули и превратились в морщинистые веки. Кира зажмурилась – а потом снова открыла глаза. На светлых обоях играли тени от дерева за окном.

– Но что мне делать, что? Помогите мне! Пожалуйста! Хоть как-нибудь?

Старуха пожала плечами.

– Ох, ненавижу Бобылиху, тварь подколодную… но могу сделать, как она.

– Как? – шепотом спросила Кира.

– Чурку-то свою с глазами не выкинула еще?

– Нет… – повинилась Кира. – Не могу… оно ими… лупает…

– Верно, лупает, – кивнула бабка. – Просто так душу не вынуть обратно, что-то да останется. Ну хотя бы, чтобы лупать.

– Вот поэтому и не могу… – всхлипнула Кира.

– Но коли не можешь, – снова кивнула бабка, – то пусть оно и сгодится еще раз. Могу запихнуть туда другую душу. Память у этой чурки останется прежняя, так что мало кто догадается, что это уже другой твой Вова – ну а тебе какая разница уже?

– Д-другую? – переспросила Кира.

– Другую, милая, другую. И власти Бобылихи над ней уже не будет.

– Да! – выкрикнула Кира. Юрочка вздрогнул и засопел. Она покачала его успокаивая и добавила уже тише: – Какую другую?

– Ну не собачью же, – пожала плечами старуха. – Человечью.

– Но… – Кира пыталась осознать происходящее. – Где ее взять?

Старуха перевела взгляд на Юрочку.

– Нет! – Кира прижала сверток с сыном к груди. – Нет!

– Ну, думай, – вкрадчиво сказала старуха. – Не сегодня-завтра к вам придут, спросят, а куда муж делся? А еще Бобылиху спросят – а она-то не просто расскажет, что ты сыночку ее сгноила, – она еще и глаза отведет им всем, так что они поверят, что ты его не только убила, но еще и сожрала. И в холодильнике вместо курицы его мясо увидят!

– Нет… – пробормотала Кира.

– И подумай, что тогда с твоим сыночкой будет? Тебя в тюрьму – а его в детдом.

– Нет!

– Или Бобылихе, – безжалостно добавила старуха.

– Нет! – Кира вскочила с дивана. Тот разочарованно вздохнул. Линолеум под ногами чавкнул и просел. Юрочка дернулся и заверещал, словно его ударили. – Тихо, тихо… Нет. Только не это, нет.

– Решай, – равнодушно пожала плечами старуха.

Кира перевела взгляд на сына. Тот смотрел на нее своими голубыми глазами и кривился. Ему тут не нравилось.

– А душа… – медленно спросила Кира. – Душа… обязательно его? Другая не подойдет?

Старуха хитро взглянула на нее. Острый кончик языка быстро облизал тонкие губы – и спрятался за желтыми зубами.

– Подойдет, – ответила. – Конечно, подойдет. Чего бы и не подойти. Только сможешь ли добыть?

– Смо… – голос Киры сорвался. – Смогу! Конечно, смогу!

– Хорошо, – кивнула старуха. – Принеси мне колоду, приведи человека – а дальше я сама все сделаю.

Кира попятилась к двери, кивая в ответ. Коридор пульсировал, обои натягивались на серые пятна плесени, паутина скрывалась под тенями от плафона, линолеум вздыхал и шел волнами.